«Но ты не всё знаешь. У тебя разыгралась фобия, от такого жуткого факта. Это естественно. Тут любой может сойти с ума», — упорно сопротивлялась супруга.

«Какая фобия? Я знаю, о чём говорю, — раздался глухой стук, видимо Пайк от раздражения ударил кулаком по столу. — Не первый год с ними работаю. Изучил их повадки. На этот раз у них слишком много цинизма. Так выглядят те, кто тщательно что-то скрывает. В одном случае, они закрыты, в другом — чересчур болтливы, там, где нет опасной зоны для них».

«Теория заговоров всегда популярна», — скромно заметила жена, остерегаясь очередного гнева супруга.

«А сейчас она актуальна как никогда. Русские, давние наши враги, живут своими имперскими амбициями, набирают мощь, их подлодки опять бороздят у наших берегов. А деньги то к ним текут из наших карманов, за их неистощимые источники сырья. Для наших стратегов, это одна из главных угроз».

«И какой же вывод?».

«Вывод один — изолировать русских, чтобы отрезать им доступ к технологиям, с помощью которых они возрождают свою военную силу. А может и того хуже, стравить их с другим гигантом, с Китаем».

«Нечто подобное я читала в прессе», — сделала реплику жена с лёгкой иронией, стараясь умерить нервозность мужа.

«Пресса — часть конспирологических игр. Настоящий сценарий событий будут отвергать, забалтывать, маскировать в других домыслах, в которые мы быстрее поверим. Чтобы обмануть публику, нужно подыгрывать её желаниям и надеждам. А она склонна думать, что самое страшное не произойдёт».

«Но нам нужны их газ и нефть?».

«Этого достаточно в океане. Уже научились добывать на больших глубинах. Скоро это примет массовый характер и станет рутиной. А потом и совсем перейдём на водород, который будут выделять из воды. Русские же всё равно будут продавать сырье, поскольку они относительно слабая в экономическом отношении страна. Но зато они потеряют монополизм на энергетические ресурсы».

«Неужели ты веришь в подобные химеры?», — с горьким сарказмом возразила жена.

«Какие химеры? Вот именно, что они и рассчитывают на наше неверие».

Воцарилась пауза.

«Не терзай себя. Пусть всё будет, как будет», — раздался утешительный женский голос.

«И всё же, нужно донести об этом общественности», — обречённо произнёс Пайк.

«Оливер, тебя ведь могут посадить в тюрьму. И это не самое страшное, как я понимаю», — с мольбой высказалась жена.

«Пусть посадят. Хоть и убьют. Тем хуже для них. Меня поддержат граждане. Британия выйдет на улицы», — сдержанно изрёк Пайк.

«А ты обо мне подумал?», — с приливом возмущения и отчаяния воскликнула жена.

«Можно организовать утечку через Интернет, — оправдательным тоном продолжал Пайк. — У них не будет улик против меня, но журналисты тут же отреагируют. Им волну уже не погасить, и тогда они сами вынуждены приоткрыть тайну, а затем и отказаться от своих безумных планов».

Файл прервался, запустилась программа идентификации Пайка, где другая его видеозапись сравнивалась с записью голоса, чтобы у Византа не оставалось сомнений в оригинале.

Дюран предложил сделать паузу и заказал кофе.

— У меня нет оснований не верить Пайку, — комментировал Дюран. — В одном только он ошибся, что его не могли подслушать. Я не своих людей имею в виду. Следующие файлы это подтверждают. Пайк учёный с даром лидера, но в шпионаже он не разбирается. Глушилку, которую он купил в магазине, также как и сканер для жучков — от дилетантов, а не от агентов британской спецслужбы. Они вмонтировали в его доме сверхслабые передатчики. Обнаружить их обычным сканером невозможно.

— Но описанный им сценарий катастрофы смахивает на воспалённое воображение, — с сарказмом произнёс Визант.

Дюран настороженно взглянул на него.

— Когда вы просмотрите следующую запись, быть может, вы измените своё мнение. Прежде всего, вы убедитесь, что гибель Пайка была подстроена.

На мониторе снова появился тот же особняк в вечернее время, со светящимся окном и движущимся силуэтом. Звучал телефонный звонок.

«Мистер Пайк, — раздался жёсткий голос. — Вы раскрываете государственные тайны своей жене. Тянет на измену Родине».

«Какого чёрта? — выругался Пайк, — У вас нет права меня подслушивать».

«У нас всё есть, — звучал твёрдый голос. — Мы вас пока только предупреждаем».

«Это вы изменники. Ваши планы когда-нибудь всплывут», — огрызался Пайк.

«Да, через сто лет. Хотите войти в историю? Вы затеяли опасную игру».

«Это вы её затеяли», — кричал Пайк, но разговор прервался.

Следующий эпизод отображал особняк днём. У ворот остановился тёмно-синий автомобиль, из которого вышли трое, один из них нёс толстый кейс. Пайк вышел на крыльцо. Они миролюбиво поздоровались.

— Это агенты контрразведки. Пайк пошёл на попятную. Согласие дал, видимо, на службе, — комментировал Дюран.

«Мистер Пайк, — продолжилась запись уже внутри дома. — Мои агенты проверят ваше жилище на «жучки»».

«Думаете, кто-то ещё мог проникнуть в мой дом?».

«На всякий случай»

«Всё чисто», — послышался другой голос после паузы, которая была сокращена в записи.

«Итак, сэр. Официально вы в отпуске. Жене скажете, что вы успокоились, уладили конфликт с самим собой. Если кто-то попытается выйти на контакт, не отказывайтесь».

«Вы намекаете на иностранные разведки?», — смиренно спросил учёный.

«И не только разведки. За ваши мозги кое-кто много готов заплатить», — льстиво прозвучал ответ.

«Вот как? Есть причины кого-то подозревать?».

«Подозревать — наша работа».

В следующей части записи Пайк договорился по телефону со своей любовницей о месте и времени встречи, в одном из ресторанов в Нью- порте, недалеко от которого Пайк имел особняк, в местечке предгорного Уэльса. Агенты Дюрана успели заложить в ресторане микровидеотехнику до их встречи, записавшей особу среднего возраста, с пышной каштановой причёской, за столиком с Пайком. Судя по всему, их отношения были длительными. Затем, их машины оказались у небольшого отеля в том же Ньюпорте. Покинули они его порознь.

Потом, появилось подробное изображение со спутника, с очень сильным приближением, будто съёмка велась с вертолёта, где узнавалась машина Пайка, помеченная красным пятном, за которой следовала другая машина, помеченная синим пятном.

— Моя служба может подключиться к любому спутнику, — объяснил Дюран. — Впрочем, у нас есть и своя техника, летающие минироботы, — добавил он сдержанно.

Обе машины сблизились на пустынном шоссе, пересекающего холмистую местность, и остановились. Из неизвестной машины вышел человек, напоминавший с высоты насекомое, и подсел в «Вольво» Пайка на переднее сиденье. Через некоторое время картина происходящего разбилась на две части, существенно увеличилась и уже под боковым углом. Отчётливо можно было различить номера обеих машин и силуэты на переднем сиденье, будто всё снимали скрытой камерой с нескольких десятков метров.

Вторая фигура торопливо выскочила из следящей машины и села на заднее сиденье машины учёного, который замер, а двое неизвестных копошились около него. Затем она приблизилась к обрыву. Здесь оба незнакомца вышли, один из них проделал манипуляции со стороны водителя, после чего машина рванула и опрокинулась в обрыв, несколько раз перевернувшись, как игрушечная, сопровождаясь всплесками земли и воды.

Но на этом сцена не закончилась. Ещё не успели уехать убийцы, как по встречной полосе мчался грузовик, резко притормозивший у места подстроенной катастрофы, и продолживший свой путь. После этого на скорости покинули место преступления и неизвестные.

Визант был поражён этой записью, не веря своим глазам. «А не искусная ли это фальсификация посредством сверхсовременной цифровой техники?».

— Я отдам вам все просмотренные здесь файлы, — уверил Дюран. — По этой записи можно даже идентифицировать убийц.

— Отлично. И что же мне с ними делать? — с недоумением спросил Визант.

— На ваше усмотрение.

Невозмутимость Дюрана изумляла Византа не меньше увиденного, но он принял привычный насмешливый вид.