– На спортплощадке Петров с какими-то типами шушукался, – сказала симпатичная и не по возрасту крупная девушка Анна Овечкина.

– Ничего поручить нельзя. Безответственность, – строго выговаривал староста и отличник, чистюля и аккуратист Валька Рудин. Он был принципиален и строг, но никогда не отказывал в помощи ближнему, выделяя тетрадки для списывании домашнего задания.

– Давайте я домой съезжу за мячом, – затараторила смугленькая кареглазая Танюшка Мурашкина и, схватившись за поручень сиденья, посмотрела в конец вагона – Скажите, где будете. Я вас найду…

– Митинг окончен, – шагнул к Дудневу высокий паренёк. – Я поеду за мячом. – Все обрадовано посмотрели на светловолосого и голубоглазого Валентина Поморцева, активного рыбака и неутомимого баскетболиста.

– Успокойтесь, мальчики. Весь трамвайчик на уши поставили своими криками. У Нельки есть волейбол. Она сказала. Чего ещё надо? Никто не будет возвращаться. …Всегда его берёт. И сегодня взяла. Не боится испачкать. Не то, что некоторые, – прикартавливая, поясняла кругленькая малышка Инна Колесникова. – Хотя чего там пачкать.

– Правда, Нелли? – обрадовался физорг. – Ты просто молоток, Орлова. Чтобы мы без тебя тут делали, – восьмиклассники с некоторой радостью затормошили невысокую девушку в оранжевой болоньевой курточке. Староста класса, он же председатель совета отряда, Рудин важно протянул ей солнцезащитные очки с зеркальными стёклами. Это предмет зависти классных модниц. По слухам очки Вальке привёз из Англии отец, занимающий какой-то пост в не то в обкоме, не то в горисполкоме. Нелька неторопливо закрыла очками свои поросячьи глазки, надела на короткую причёску белый мальчишеский берет, повернулась к Татьяне Мурашкиной, с которой сидела на третьей парте в третьем последнем ряду. Таня, сдерживая восхищение, одобрительно замотала, как пони из зоосада, аккуратной чёлкой на смуглой головке. Зато мальчики заговорили, перебивая друг друга:

– Ты просто певица…Как её?

– Сказанул. Софи Лорен. Копия.

– Говорю тебе – Монро. Вылитая Мерелин.

Орлова склонила голову к плечу, сняла очки, посмотрела на своё искажённое отражение и протянула их старосте. Понимала, что мальчишки делают ей глупые и фальшивые комплименты. Она не могла не знать, что красавица она лишь для мамы. И только тогда, когда вымоет пол в квартире, вытряхнет половики и палас, сходит в детский сад за младшей сестрой. Многие девушки не поняли её жест. Раз староста предложил своё сокровище, то она может защищать свои сощуренные глазки, которые не являлись особым украшением лица девушки, а даже портили его своим грубым разрезом и необычной формой.

– Можно я примерю, – попросила подвижная рыженькая хохотушка Женя Живкова. Рудин протянул ей очки. Хотя девушки по несколько раз водружали на свои личики заграничный подарок, нетерпелось вновь посмотреть на мир в розовато-оранжевом цвете. Кое-кто приносил даже деньги, пытаясь купить роскошный предмет. Рудин спокойно отклонял предложения, говоря, что подарки не продаются и не передариваются.

– Если бы все были такими звеньевые, как Орлова, мы давно обогнали класс «А». – Строго и серьёзно говорил тщедушный Валька, предлагая соклассницам, стоявшим около него, импортные леденцы на палочках. – Учится хорошо. За сборную школы выступает. Её звено первое по сбору металлолома. Так вот. Я ей рекомендацию дам в комсомол. Она достойна, быть в наших рядах.

– …Мячик у неё старый. Вот она таскает его за собой, – надменно сказала Аня Овечкина, состроив гримаску пренебрежения. – Мой волетбол в прошлый раз проткнули, и никто не помог заклеить. Я не дура, чтобы опять прорвали. Нельке волетбол зашивают некоторые. Не станем пальцами показывать…

– Не брюзжи, как старуха, – отозвался весело Дуднев. – Заклею. Забыл. Честное слово. Приноси.

– И с металлоломом туфта, дечки, – иронично говорила Инна Колесникова – подруга Ани Овечкиной. – Кто не знает? Иван Бабкин пахал за семерых. Если бы не он, не видать им первого места. Своё звено предал, а им помог. Он вожатый. Его все шестые слушаются. Натащили со стройки арматуру. Конечно, другу помогал. Ага. …Не будем пояснять.

– Они Спаянные, – улыбнулась кареглазая Наташа Ерёменко; – С детского сада дружат. Сергей нашему звену помогал. Что тут плохого? Я бы тоже помогала. Их нужно в одно звено записать. Не хочет Нелька Бабкина принимать, хотя у них выбыл Леня Ковтун. Если в наше звено Крохина записать, то нужно кого-то выписывать. У них вообще мальчиков мало. Вот Иван и помогает.

– Ага, – тряхнула детским рюкзачком Аня Овечкина. – Ты бы тоже помогала? …За тебя старшеклассники чертежи рисуют, а ты им на вечерах играешь на фоно твист и чарльстон. И эти – фуги-буги. Директор не знает о стиляжных танцах.

– Не ссорьтесь, – бесцеремонно расталкивая, одноклассников, пошёл к выходу болезненного вида Рудин. – Подумаешь какие-то чертежи. И тебе Мерзляков чертил. Ничего не случилось, а должна была сама потрудиться. Пионеры ведь, – сердился бледным лицом староста. – Никто вас не исключал, а галстуки не носите. Нужно в комсомол вступать, тогда галстук не обязательно надевать на занятия.

Глава вторая.

Трамвай раззявил, хрюкнувшие дверцы. Школьники, подхватив сумки и рюкзаки, с возгласами, подталкивая друг друга, быстро покидали тесное помещение. Иван Бабкин и Сергей Крохин выскочили последними. Сергей оглянулся, чтобы убедиться – не уронил ли кто на пол шарф, не забыл ли пакет с продуктами.

– Мы пиво не посеяли? – усмехнулся дробненький с редкими крохотными веснушками мальчуган в вельветовой курточке. Такая куртка была и на Иване, но, естественно, больше. Ведь Бабкин на голову выше товарища. Они не знали друг друга ни в детском садике, ни в первом классе. Иван учился в школе № 15. Сергей ездил в старую школу № 29 на окраине города. Случайно оказались в новой трёхэтажной школе, которую, по слухам, будут делать образцовой. Поэтому отпетых хулиганов и двоечников не принимали. Иван и Сергей учились необыкновенно слабо. Они не любили зубрить глупости вроде той, что параллельные прямые не пересекаются. Дураку понятно, как они могут пересекаться, если между ними одинаковое расстояние. Тут и доказывать нечего.

– Я сейчас подумал, что зря поехал. Лучше бы я почитал те журналы, что ты принёс. «Вторжение с Альдебарана» не прочитал ещё. Когда мы обещали книги вернуть Дудневу?

– Пиво могли бы и у тебя выпить на стройке. Я Стругацких дочитал. – проговорил Сергей. – Стасик не обидится…

– …Мы не одни. На эти книги у него очередь. Зря поехали…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Двадцать месяцев назад.

Глава первая.

В конце солнечного сентября мать и сын Бабкины приехали на окраину нашего города.

Иван начал учиться в седьмом классе, а у мамы вырастал конфликт с начальством, и она приняла резкое решение: оставить работу и уехать. Но куда? Можно было списаться с сестрами и братьями, они бы посоветовали, помогли. Анна Петровна не захотела обременять родных своими печалями. Бабкина решила уехать в Белокаменск, где когда-то училась в школе, где живут дальние родственники.

Знакомые посоветовали независимой женщине на первых порах пожить у ихних родственников. Удалённые от деревни родственники знакомых строили типовой дом на улице Бакинских комиссаров, а сами жили в домике, называемом, времянкой. Предполагали, что дом достроили, времянка должна пустовать. Ошиблись. До окончания строительства было близко, но, не очень. Предстояло установить перегородки, оштукатурить стены и потолки, утеплить перекрытия и так далее.

Дядя Вася Бурцев возводил объект в одиночестве. Самую трудную работу ему помогли сделать друзья из гаража. После рейсов, по выходным, во время отпусков хозяин, строгал, колотил, навешивал двери, вставлял стёкла в рамы. Он умел бетонировать, штукатурить, выкладывать кирпичные стены, любил столярничать, как говорится, рубанок из рук не ронял, а ещё больше ему нравилось «разговеться» с друзьями.