– От нас избавляются? – грустно усмехнулся Иван.

– Оберегают, – сказала классная, чтобы вы тут глупостей не наделали.

– Если я хочу учиться, чтобы потом поступить в институт.

– Но лучше в училище – сначала, а там будет видно.

«Одной маме легче, – подумал Иван, но тогда он злую и коварную девочку больше не увидит. -Кто наколет маме дров, принесёт воду, сходит в очередь за молоком?».

– Я буду учиться здесь.

– Поговори с мамой. Она заботится о тебе. Приносите заявления в училище.

– Сам позабочусь. Я – буду учиться в институте. Мне это нужно.

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

Вратарь. Снова у дяди Васи

Глава первая.

Мальчики принесли сумку снега, чтобы охладить бутылки с лимонадом. Стало на сопке шумно. Девушки готовили общий обед, вынимая из сумок и рюкзаков варёные яйца, сыр, колбасу, яблоки, пироги, а конфеты, пряники и печенье. Всё сложили в одну кучку. Ничего не получалось такого, чтобы могло оказаться салатом, винегретом или ещё чем-либо. Не было того другого и третьего. Девушки разводили руками, принимаясь чистить яйца, разрезать яблоки и апельсины, снимать кожуру с колбасы и охотничьих колбасок, которые не желали им подчиняться. Всё порезали, покрошили, перемешали…

– Туристы, а нельзя ли нам поджарить сардельки? – спросила Семёнова Нина, улыбаясь загадочными и обворожительными губами.

– Можно, – встал Поморцев.

– Я знаю, где топливо, – засуетился Волков.

– Я видел вон там какие-то палки, – отозвался Сергей Крохин, перебирая что-то в сумке. Иван перезаряжал фотоаппарат «Мир».

– Постой на воротах, – предложил Стасик, подходя с мячом. Он вновь надувал волейбол. – В тебе спит вратарь.

– Нашёл вратаря, – удивился Иван. Знал, что Дуднева остановить не просто. Любого убедит и докажет необходимость прислушаться к его предложению или мнению.

– Встань, – мотнул головой Рудин. – Стас нюх имеет на таланты.

– Попробуй, – принялся Поморцев раскладывать куртки и сумки, которые должны отмечать импровизированные штанги. Женя Живкова вынимала из сумки большой торт, рассказывая, как его пекла.

– Вкус изумительный, попробуйте, – предлагала кулинарка. – Кто будет резать?

– Я с горки не упала, – усмехалась нарумяненным лицом Инна Колесникова. – Ещё поживу. – Попробуйте фаршированных блинчиков. Всю ночь пекла. Эти с творогом, а эти с мясом. Аня, ты просила с творогом

– Иван, раздели на всех, – подала нож большерукая и длинноногая Букавникова Мария. – Сейчас костёр разведём… Чай будем кипятить. Крохин, какой молодец – котелок взял опять.

– Не хватайте со стола куски, – строго проговорила злым ртом звеньевая Орлова, – аппетит испортите.

– Уморила. – Рассмеялся, дурашливо хватаясь за живот, Рудин. – Чем мы его испортим? Сейчас всё сметём. Кто говорил о блинчиках? Моя мечта. …Не там ворота. У края, Валька, штанги делай. У края. …Чтоб дисциплинировался, зная, что бежать за мячом далеко. Ловил, не пропуская.

– Дуднев, какие одиннадцать метров? Поменьше. Поморцев, нормальные шаги делай, – подбежал Крохин.

– Нелька, порвут мячик, – сказала ехидно Аня Овечкина, разрезая огурец.

– Пусть, – махнула звеньевая рукой, снимая мальчишеский берет. – Ничего. – Она сидела недалеко от «стола», обхватив тонкие колени. Суета мальчишек её, казалось, мало интересует.

– Я – арбитр, – встал у штанги, жуя Рудин. – По моему сигналу пробивать.

– Прошу занять места, – сказал громко Поморцев, заходя за ворота. – Ставки делайте. На кону бутылка пива. – Оторвались от «стола» девушки, принялись наперебой гадать, кто победит – Иван или физорг.

– Нужно мяч за воротами ловить, чтобы не бегать, – сказала Наташа, поправляя шарфик на плечах.

– Сильно не бей, – приказал Рудин. – Ты профессионал. Потихоньку, полегоньку.

– Пусть бьёт нормально, – сказала Инна, – чтобы потом не было разговоров, так, дечки? – Иван, я за тебя болею. Не пропусти.

Иван взглянул в сторону беловолосой принцессы. Вера стояла в стороне и смотрела в нивелирную трубу на город. Вредина, естественно, отвернулась, перемешивая салат.

Глава вторая.

Сначала Дуднев бил полушутя, вполсилы, как бы нехотя, с улыбкой. Бабкин легко забирал мячи в воздухе. Девушки хлопали в ладоши, вскрикивали, когда им казалось, мяч улетит в обрыв. Иван снял куртку, положил поверх сложенной одежды, обозначавшей левую штангу. Болельщики смолкли, когда Дуднев начал навешивать кручёные мячи. Казалось, земное тяготение исчезло для вратаря. Он просто парил над краем обрыва, отражая или ловя мячи.

– Финал! – крикнул Рудин. – Двадцать – ноль. Обед. Вратарю нужно подкрепиться. Он вспотел. Где наши призы?

– Да, – сказал Поморцев, протягивая руку Бабкину. – Кто-нибудь сфотал вратаря республики? Последний мяч Стасик подал – будь здоров. Классно. Думал, что придётся бежать. – Как это ты так брал подачи?

– Что я говорила, дечки, Иван не пропустил. Вот так. А вы говорили, что придётся бегать.

– Где ты научился? – удивлялся Волков, открывая бутылку с пивом.

– Это случайно. Стасик бил не сильно. Я видел, как он бьёт, а тем более, это не футбол. Лёгкие мячи.

– Лёгкие, но ты просто летал! …Все видели, – радовался Сергей. – Стас, ты заметил, каков Иван. …И я не знал, что он может так стоять на воротах.

– Я сам не знал. …Не приходилось. На защите был всегда. В нападении не получалось. Поле плохо вижу.

– Его нужно в сборную школы, – говорил, вынимая записную книжку, Рудин. – Судью нельзя забывать и пропускать. Наливай, Юра, мне и Стасику.

– Интересный какой, – оживилась Наташа. – Всем – так всем. Маша, что ты скажешь? Мы не прыгали, как Иван, но болели, так что нам тоже нужно налить этого напитка. …Лимонаду много, а пива мало. Шутка. Я не пью.

– Нина, доставай наше любимое винцо. Мы квас не пьём, – села Букавникова у расстеленного одеяла, на котором стояли стаканы, кружки. – К столу! Открывайте. Кто умеет?

Дуднев срезал упаковку на горлышке бутылки и осторожно протолкнул пробку внутрь. Было понятно, что Стасик не единожды это проделывал.

– Мне нельзя, – сказал он. – Не положено. Опять же, – пожал плечами, – не смог забить. Такой вот расклад. Талантище у Иванка. В сборную школы не ходи. Из нашего клуба трое занимаются в школе спортивного резерва. Приходи к нам на тренировку в субботу. Собираемся во дворе в три часа. Наш вратарь ногу подвернул. Растяжение связок. Заменишь. Некого брать. Искал. Никто не подходит. У тебя получается.

– Не трусь, – обрадовано, говорил Сергей. – Соглашайся. Я – за тебя. За Ивана. – Недружный класс дружно обедал.

– Вы так вкусно едите, а про торт забыли? – вскочила с колен Женя. – Это кто так хорошо разрезал?

– Наташа, – проговорил Сергей, глядя на девушку.

– Очень аккуратно, – сказал Рудин. – Я бы так не смог точно разделить.

Глава третья.

Большинство подростков отказались от пива, не стали пробовать вино. Возможно, оттого, что Маша и Нина купили дорогое марочное вино, не предложив подругам принять долевое участие. Грели над костром кусочки колбасы, окорока, сарделек. Чай долго не закипал. Одноклассники отвинчивали с разноцветных термосов пробки-стаканчики, наливали кофе, какао, компот. Термос Стасика всех поразил размерами, раскраской металлического корпуса. Его не нужно было наклонять, а лишь достаточно нажать сверху круглую клавишу. Ароматный кофе быстро вытекал из аккуратного клювика. Лёвка Брусилов добыл из рюкзака большую коробку, в которой оказались отделения для ложек и вилок, квадратные миски и стаканчики. Из закрытых отсеков парень небрежно доставал тонко нарезанную колбасу, пучок петрушки, большие бутерброды с красной икрой. Лёвка встал и быстро оделил ими девушек.

– Нюська натолкала, хотя знает, что я не переношу. С детства аллергия на икру, – девушки удивились, кое-кто стал свои бутерброды делить пополам, предлагать мальчишкам. Иван заваривал чай, а Сергей ломал тонкие ветки.