Бабушка только посмотрела на валенки, сказала, что всему свой черёд.

– Мальчику не причинят вреда здоровью. А даже помогут найти своё счастье. Пусть он не обращает внимания на тех, кто станет его дразнить или как-то преследовать.

– Ему и в школу в валенках идти?- удивился Вадим.

– За непослушание придется терпеть. …Не наказание, но памятка на всю жизнь. Никто ему не поможет. И не трать деньги. Не ищи знахарей. Никакие ведуны не помогут. Всему своё время. Так-то, мальчик. Всё в мире связано крепкой ниткой. Ты не слушал старших, нарушил покой экспонатов. А они не любят суеты и колготы.

Оксана отвела сына в художественный салон. Большой мастер кисти Сурепкин оформил из валенок сапожки, чтобы не так сильно в глаза бросались. Учительница знала о странном мальчике. Ей уже подсказали заботливые родители, беспокоясь о том, чтобы дети не заразились от Сережи валеночной болезнью. Учительница успокоила всех, сказав, что это не переходит, но возможно у кого-то из непослушных и проказливых детей появится один валенок. Это же мелочь. Главное- не баловаться и не вертеться на уроках, тогда никакая болезнь не придёт, а тем более валеночная.

Директор школы был обижен тем, что не сказали об уникальном первокласснике, который пришел в школу на торжественную линейку в старинной обуви. Он разругал завучей, записал выговор медицинской сестре. Сережа не обращал внимания на любопытных, но старался не шалить и сидел на уроках примерно. Он ждал, когда придет тот день, когда валенки сами свалятся с ног. А день не приходил.

Рос мальчик, росли и валенки. На дискотеке в восьмом классе произошло нечто такое, что заставило весь город Лупоглазов говорить о событии. Молодёжь пришла потанцевать в валенках. Это стало модно. А вот в бане, куда юноша пришел с папой, многие чуть со скамеек не попадали, увидев паренька в серых пимах, с мочалкой и тазом. Хохот поднялся такой, что лампочки стали моргать в парилке. Все решили, что хлопчик забыл снять свои катанки, когда раздевался.

На службу в ряды армейские Серёжку призвали, не найдя ничего плохого, если боец станет нести службу в собственном обмундировании. Посчитали, что это и не нанесёт урону, а служить могут все- и в валенках и в бороде и вообще глухие и слепые. Ведь на гражданской жизни как-то живут, а значит, и в казарме не потеряются и на плацу не заблудятся.

Командир полка, в котором служил солдат Серёжа, увидев бойца в валенках, чуть не лопнул по швам, если бы они у него были. Естественно, объявил за нарушение формы три наряда на кухню. Что толку? Валенок не убыло нисколько. Отпахал на кухонных работах боец. Приказы не обсуждают, а их выполняют. Командир роты пояснил командиру полка, что солдат из Сибири, а там морозы. Они, дескать, поголовно в такой обуви живут. С нею и рождаются. «Непорядок!»- рявкнул генерал, не должны подводники рождаться в валенках, а тем более танкисты. Положить на обследование рядового Сергея».

Лежит солдат в санчасти, а служба идёт. Кушает он котлетки, с медбратьями научные беседы ведёт. Добеседовались как-то до того, что Сергей под большим секретом сказал, что у него болезнь, которая называется валенканская холера. Не очень заразная, но редчайшая. Дошла эта брехня до главврача, который приказ исполнил, но изучением не занимался. Он ремонт в квартире затеял три года назад. Ему не до пацанов в валенцах.

Подумал капитан и решил написать кандидатскую работу о пользе рождаемости детей в валенках или в танковых шлемах. В процессе обдумывания решил добавить и нервное расстройство призывников. Защитился. Болезнь назвали- «солдатское заболевание или порок капитана Клизьмина». Опыты проводились систематически над валенками. Облучали рентгеновскими лучами, травили кислотами. Валенки никак не реагировали, а посему излечения не наступало. Серёжу комиссо -вали, обнаружив у него овойлокование конечностей в обширных пределах, а также валенкофрению среднего закругления пятки. Клизьмин статьи пишет в научные медицинские издания. Их перепечатывают зарубежные коллеги. Клизьмин защитил докторскую и получил подполковника. Начальник штаба полка внёс предложение в правительство, чтобы призывники приезжали на службу в своей обуви, плавках и со своими сухарями, а также матрацами и подушками, дровами и продуктами. Солдатские письма должны поднимать экономику страны. Для этого конверты для писем стали делать из пуленепробиваемой бумаги. Заработали несколько заводов по производству особых секретных полевых чернил и проявительных составов, чтобы враги не могли прочитать написанное.

Сергей приехал домой важный. Побывал мальчик во многих научных центрах зарубежных. По американски насобачился говорить. С Эльфелевой мачты умудрился сто парижанок замочить, а в дрезденовской выставке унитаз засорил шелухой тыквенных семечек. Шалун остался, как и прежде, но подарки привёз родичам. Все рады. Танюшка из села Верхние Опупки ему письма писала в армию, а на встречу прикатила со своим пылесосом. Такая традиция в селе, коли девушка собирается семейной стать, первым делом моющий пылесос покупает себе. Пылесосит день, второй. Всю улицу в городе Лупоглазове привела в порядок, словно ждут лицо важное. Народ шарахается с непривычки. А потом привыкли.

Семья у них вышла. Серёга вырос, возмужал, стал на Филиппку- певца походить, а что в валенках ложится, так это не беда. Отдельные хлопцы вообще не раздеваются. В чем у свиней чистили, в том и в койку кидаются. В армии дураков не валяют, а чему-нибудь и успевают обучить хорошему. За два года можно и козла на флейте научить играть.

Пришло время мальчику на работу устраиваться. Охранником в универсам захотел, где его папа за электром следил. Магазин большой. На Краснопортовой улице стоит. Раньше там мастерские были по пошиву портков. До переворота. Послали паренька на медицинские обследования. А чего его обследовать. Зашел к врачу. Документы подал.

– Вы б ко мне еще на ходулях пришли, – говорит врач. – На дворе чо?

– Лето.

– Зрение отличное. – Говорит врач. – Катанки скидай. Не плоскоступие у тя?

– Нет. В армии служил. Врачи в Лондоне проверяли. Сказали- веригуд. И звание дали капрала.

– Не годен в охрану. Тя ж комиссовали по причине овойлокования конечностей нижних.

– Дядя, в армию взяли на целых полтора с лишним года. А в охрану нельзя? Служить в пимах можно?

– В армии служить всем можно, а вот в элитном магазине охранником нельзя. …А вот так. Будете интерьер нарушать. У покупателей могут возникнуть разные нехорошие отправления Икота, изжога, коклюш и прочие аллергии. Вот если бы мы валенками торговали, тогда можно было вас взять валенковой моделью.

Вышел Сергей, матюгнулся по японски. Так и сказал – япономама. Идёт себе хмурый, пиво пьёт Морсинское. Девчата и парни его приветствуют. Он известный стал от катанок. У дома сел на своей улице Синепупинской. Тут и Таня вышла перепоясанная шлангом от пылесоса.

– Пойду, Таня, завтра грузчиком на табачну фабрику пристраиваться. Зарплату не платят, так хоть куревом деда на триста лет обеспечу. Не семечками мне торговать известному человеку во всех государствах. Надо было остаться в Норландии или в Мангерии. Маху дал.

– Не парь мозги, любимый, – говорит Таня ласково. – Подрыхни. Утро вечера покруче. Думать буду я тоже.

Придумала она такое, что от зависти у многих шерсть бы подмышками вздыбилась. Аттракцион решила свой сделать. Пылезасос в ломбард сдала, а на выручку заказала афиши и буклеты в наилучшем рекламном бюро. Раз валенки нельзя снять с ног любимого человека значит, они должны не только огорчения приносить, но и радость ввиде денежного дохода.

Народу привалило на представление до фига. И пошла потеха. В партере смех и рукоплескания. В ложах кричат браво. А на галёрке свистят. Валенки пилят пилами, а те ломаются. Кислотой травят, а им хоть бы что. Долбойным молотком молотят, зубилы притупили всмятку. Девчатки визжат, мальчишки в пустые бутылки пивные дуют. Столботворение! На второе представление Сам прибыл. Толк знает в постановках, головой качал, в ладошки колотил, будто моль хотел прихлопнуть. «Какой талант у народа,- говорил после антракта жарко и с душой. Наградил Сергея и Танюшку серебряной медалью за развитие народного фольклора и нового жанру. Ордер дал на квартиру пятикомнатную в хорошем районе. Вот как надо народную инициативу поддерживать.