— Простите, возможно, вам хотелось что-то более изысканное, но я не знала, что вы приедете, а дети очень любят бифштексы.

— Да что вы, это же мое любимое блюдо! Должен заметить, счастлив будет тот, кто станет вашим мужем, мисс Браун.

Профессор и не заметил, что дети, уткнувшись в тарелки, старались подавить смех, но Ариадна сразу же отметила это. И тогда она легко и непринужденно заявила:

— Да, возможно, скоро я выйду замуж, и у меня будет свой собственный дом.

Увидев всеобщее замешательство, она испытала чувство удовлетворения. Профессор выглядел крайне удивленным, новость будто даже огорчила его. Очнувшись, он поторопил детей, чтобы они скорее очищали тарелки. После того как ребята помыли за собой посуду, все трое вышли за калитку и стали усаживаться в машину.

— Мы вернемся часам к шести, — сказал Мелвилл Ариадне. — Вы успеете к половине седьмого с ужином? Я думаю часов в девять выехать в Лондон.

Напоследок он пожелал ей приятно провести время, и она смотрела, как автомобиль покатил от дома и вскоре скрылся из поля зрения. Затем, вернувшись в дом и почувствовав, что ей не хочется оставаться здесь, предаваясь грустным размышлениям, Ариадна решила посидеть с книгой в саду. Она быстро приготовила свой фирменный яблочный пирог, так полюбившийся Дженни, подготовила тесто, чтобы запечь в нем сосиски, а недоглаженное белье отложила на завтра. Одевшись потеплее, Ариадна взяла книгу и вышла в сад. День был приятный, еще холодноватый, но солнечный, так что она с удовольствием расположилась на одной из садовых скамеек.

Кошка последовала за ней и уселась к ней на колени. Глаза девушки, обратившиеся было к книге, неожиданно закрылись, и она все же предалась размышлениям, от которых сбежала из дома, захотелось даже поговорить с кем-нибудь, но кроме Бонни, посоветоваться ей было совершенно не с кем.

— Послушай, Бонни, — сказала она кошке, — ведь эта работа не будет длиться вечно. Ничего приятного в ней нет. И надо прямо сказать — дети меня не любят, да, вот именно не любят. Я для них часть нарушенного хода их жизни, разве не так? И, если быть честной, мне эта работа тоже не по душе. Гораздо приятнее делать что-нибудь, что доставляет людям радость, когда они говорят тебе: «Как вы хорошо с этим справились, мисс Браун!» И с какой стати я согласилась задержаться на такой работе? На новые туфли мне бы и так хватило… Ох, если бы я была такой же красивой, как Мэрион!

Кошка внимательно дослушала девушку до конца, повела ушами, а затем вернулась к прерванному умыванию, всем своим поведением давая понять, что ценит Ариадну, что ценила бы ее даже в том случае, если бы та была хромой или лысой, поскольку она, кошка, из тех существ, которые не забывают, кто именно вовремя наполняет их миску едой.

Ариадна вошла в дом как раз ко времени чая, а вскоре после этого заявились и все остальные. Выдержав привычное сражение с детьми за то, чтобы одежда была аккуратно повешена на вешалку, девушка спросила, довольны ли они поездкой, и была удивлена, получив подчеркнуто вежливый ответ. Она и не догадывалась, что дядя во время поездки здорово отчитал их за то, как холодно и недружелюбно они обращаются с Ариадной, и когда они поплелись за ней в кухню и предложили свою помощь, она решила, что этот день, в конце концов, прошел не так уж плохо.

Профессор вошел в дом следом за детьми, и все они сели ужинать, а после ужина дети, послушавшись распоряжения дяди, пошли к себе наверх и принялись заводить пластинки. Со стороны лестницы раздались оглушительные аккорды, и профессор спросил раздраженно:

— Как вы можете выносить эту какофонию?

— Ну, на самом-то деле, с трудом, но ведь это их дом, не так ли? Да и длится это обычно не больше часа, потом они включают телевизор.

— Ну как, вы, надеюсь, отдохнули от нас за несколько часов нашего отсутствия? — Он продолжал сидеть за столом, предложив и ей: — Пожалуйста, присядьте, нам надо кое-что обсудить…

— Я тут вела записи расходов… — заговорила она, усаживаясь на краешек стула.

— Да, да, но не беспокойтесь об этом. Если нужно еще денег, я дам сколько нужно перед отъездом.

Профессор взглянул на нее через стол, а она ждала, что он скажет.

— Вы ведь не любите меня, мисс Браун? — вдруг заявил он.

— Силы небесные! С чего вы взяли, профессор? Поверьте, вы мне очень даже симпатичны. Другое дело, что я почти не знаю вас, если вы понимаете, что я имею в виду. Но какое, в сущности, это имеет для вас значение? Думаю, после возвращения мисс Флинт, мы с вами больше никогда не увидимся и вы немедленно забудете о моем существовании.

Мелвилл долго молчал. Потом вдруг задал еще вопрос.

— Вы сказали, что намерены выйти замуж. Это правда?

Она удивленно посмотрела на него, слегка покраснев.

— Да нет, в общем-то.

— Рад слышать. У вас есть какие-то устремления? Может, вы хотите сделать карьеру топ-модели?

— Я? Ну что вы! — Ариадна рассмеялась. — Разве я гожусь для этого? Они все высокие и тоненькие и носят такие сногсшибательные туалеты…

— У вас тоже красивые ноги, мисс Браун.

С ума сойти! С чего она взяла, что он рассеянный? Глядит на нее сущим ястребом. Даже глаз не отводит.

— Итак, ваше будущее — еще непрочитанная книга…

— Ну почему? Надеюсь, мне подвернется следующая работа. — И вдруг неожиданно для себя спросила: — Почему вы зовете меня мисс Браун? Это так официально…

Профессор смущенно улыбнулся.

— Ну, вы такая строгая!.. — Он вдруг взглянул на часы и заторопился. — Мне пора ехать. — Выудив из кармана бумажник, он передал ей сто фунтов. — Возьмите, у вас, наверное, на хозяйство ничего не осталось… Сообщайте мне, когда я позвоню, как идут дела. А теперь пойду попрощаюсь с ребятами.

Вскоре все трое стояли у калитки и смотрели, как уезжает машина профессора, и Ариадна, вспоминая их разговор и озадаченная им безмерно, пыталась понять, что тут к чему, и не могла.

4

Этой ночью, лежа в постели, Ариадна, конечно же, думала о профессоре. Он задавал такие странные вопросы! Зачем ему знать, нравится он ей или нет? И какое ему дело до того, хочет ли она выйти замуж? Может, у него для нее есть другая работа? Если так, то почему он не сказал об этом прямо? И какой он, в самом деле, симпатичный, застенчивый… Но нет, если она позволит себе так думать о нем, то недолго возмечтать о чем-то большем… Нет, нет, это абсурд! Что такого они сказали друг другу за все время их встреч? Несколько слов… Что она о нем знает? Только то, что он приятен ей, очень приятен, если быть честной…

Он уже не молод… Ему около сорока…

Ариадна закрыла глаза и погрузилась в приятный глубокий сон…

Профессору Ариадна не снилась, но по дороге домой, глядя на расстилающееся перед ним шоссе, он обнаружил, что с нежностью думает об этой девушке. Он знал о ней не больше, чем она о нем, и вот почему-то оказалось, что он никак не может перестать о ней думать. Возможно, потому, что она совершенно не похожа на его знакомых женщин, совершенно не делает попыток привлечь его внимание, скорее наоборот. Но почему его так задел ее отказ поехать с ним и детьми в Сомерсет Форрест? Она как-то чересчур скромна и стеснительна, но вовсе не такая уж простушка, как ему казалось вначале. А как хорошо было бы, думал он, читать или работать в библиотеке и не пугаться телефонных звонков, чреватых приглашением отобедать или провести время с одной из знакомых дам, не тратить часы столь редкого досуга на то, чтобы выслушивать бесконечную женскую болтовню; прекрасным выходом из положения могла стать женитьба на такой вот милой тихой девушке, как Ариадна. И тут, поймав себя на этой дурацкой мысли, он громко рассмеялся. Какая нелепость!

Движение на дороге было небольшое, и в начале двенадцатого он уже входил в дом, где его встречал Грейвз с сандвичами и кофе. Джонатан Мелвилл сразу отправился с псами в сад, а после прогулки погрузился наконец в любимое уютное кресло в предвкушении удовольствия от неторопливого чтения, перемежающегося приятными размышлениями.