— Надеюсь, вы будете действовать крайне осмотрительно, — сказал он. — Ни в коем случае не упоминайте нашу контору.

— Может, вы еще поразмыслите денек-другой? — Бирман щелчком сбил пепел со своего цветастого галстука. — Кто знает, может, у вас возникнет другая идея…

Энджелл подтянул брюки на коленях.

— Это дело рассматривалось детально. Более недели. Мой клиент, как бы это сказать, настроен не слишком филантропически. Если, конечно, иного выхода нет, тогда…

— Нет смысла предпринимать что-нибудь с меньшей суммой.

— Если иного выхода нет, я так ему и скажу, и конец. Мы ведем, правда, и другие его дела, довольно обширные, и можем их лишиться. Что поделаешь. Увидитесь с Дэвисом, выясните его отношение. Если он абсолютно против, тогда все.

Джуд Дэвис сказал:

— Послушайте, мистер Бирман, или как вас там, вы, конечно, понимаете, что я имею полное право вышвырнуть вас за дверь.

Ярко-голубые глаза Бирмана были в красных прожилках, словно запятнанная кровью невинность.

— Вот и я так думаю. Только в наши времена не ищи справедливости. Пожалуйста, не принимайте это на свой счет. Видите ли, я всего-навсего посредник и делаю вам предложение, которое сделали мне. Я только на прошлой неделе увидел, как боксирует этот паренек, и не знаю, как высоко вы его цените. Может, он и тысячи не стоит.

— Вопрос еще и в том, во сколько я оцениваю лицензию, которую мне выдал Британский комитет по контролю над боксом.

— Ну, я не знал. Неужели так? Конечно, если дело откроется… Но разве об этом узнают? Вы менеджер Брауна. Вы ему подыскиваете пару по мере возможности. Ну, а если вы ошиблись и подобрали ему слишком сильного противника, так это всего-навсего просчет. Кстати, какого вы о нем мнения?

— А вам-то что?

— Так, любопытно.

Джуд Дэвис нахмурился.

— Он упивается боксом. Он прирожденный боксер. Может далеко пойти.

— Тысяча фунтов тоже на дороге не валяется.

— Дверь за вашей спиной, мистер Бирман.

— Значит, вы считаете, что он далеко пойдет, но не хотите рисковать. Правильно?

— Не понимаю.

— Предположим, вы сведете его с Флодденом. Флодден в списке стоит вторым, верно? Флодден может нокаутировать этого молодца за три раунда. А возможно, и нет. Вот что я называю риском. В конце концов, вы не обязаны гарантировать, что Брауна побьют. Вы только гарантируете, что сведете его с боксером другой категории. Можно сказать, деньга достанутся вам задарма.

— Послушайте, мистер Бирман, сделайте одолжение — убирайтесь отсюда, — устало произнес Джуд Дэвис. — Я и так с вами долго вожусь. Я менеджер. Вам это что-нибудь говорит? Я забочусь о своих мальчиках, а Браун сейчас стал одним из них, за что следует благодарить уж не знаю кого — вас или вашего клиента. Кстати, какой дьявол вселился в этого вашего клиента? Может, он псих?

— Нет, просто он поменял свое мнение и не скупится на деньги.

— Прекрасно, вот пусть он и просаживает их в другом месте. Скажите, пусть катится подальше. Оказывается, вот как он обо мне думает! Ничего себе. Кто выпестовал из мясника Левллина Томаса чемпиона Европы в полутяжелом весе? Уж не воображает ли ваш клиент, что я запродал того первому попавшемуся жулику? И сейчас я тренирую неплохую группу. Том Буши подает большие надежды — через два года он будет бороться за звание чемпиона. Табард тоже мало чем ему уступает. Маленький Божок может оказаться третьим. Кто знает.

— А мне он показался скорее драчуном, чем боксером.

— Он прирожденный драчун, но и боксер тоже. Он заносчив и слишком много о себе воображает, но, если я его хорошо подготовлю, тысяча фунтов — ничто по сравнению с тем, что я на нем заработаю. Грош мне цена, если я позволю, чтобы его исколошматила какая-нибудь звезда.

— Значит, по-вашему, он может стать чемпионом Великобритании?

— По-моему, у него есть для этого данные. Все зависит от того, что из него выйдет, какая у него хватка и способности.

— Мой знакомый может поднять цену до двух тысяч.

— Все-таки какой дьявол в него вселился? Пусть проверится у психиатра. К чему эта вендетта? Вы, Бирман, не новичок, — нетерпеливо продолжал Дэвис. — Наверняка знаете каких-нибудь подонков, готовых на все. За две тысячи у вас нет нужды непременно избивать его на ринге. За такие денежки вы можете нанять пару уголовников в Бирмингаме или Ливерпуле, чтобы они явились сюда, прикончили Брауна, а тело вышвырнули в реку. Ну да не мне вас учить.

— Все это так. Да только мой знакомый добропорядочный гражданин и…

— Добропорядочный?

— Весьма, но у него лопнуло терпение… Во всяком случае, он не жаждет крови такой ценой. Он уважает законы и слишком осторожен, чтобы их нарушать, однако по личным причинам хочет, чтобы Браун потерпел поражение.

Джуд Дэвис мизинцем поковырял в ухе.

— Да поймите, как ни планируй, из этого ничего не выйдет. Как ни устраивай, его противник все равно будет фаворитом, пропащее ваше дело. Ваш клиент ни за что не получит обратно эти две тысячи, все равно что пустить их на ветер. А мозги ему проверить следует.

Бирман учуял первую брешь в ранее неприступной позиции Дэвиса. Переход от враждебности к любопытству — извечный путь соблазна.

— Предложение остается в силе, может, вы подумаете о нем денек-другой?

— Оставляйте его где хотите, можете даже его куда-нибудь засунуть.

— Тут надо поразмыслить, мистер Дэвис, только и всего. Войдите в мое положение. Я тоже считаю, что мой знакомый спятил. Но это его деньги, он ими распоряжается, могу ли я ему препятствовать? Или вы?

— Он слишком много за них хочет.

— Что ж, вам за это много и платят.

Их взгляды встретились. Джуд Дэвис покачал головой.

— Вот уж поистине кого только не встретишь.

— Возьмите мою визитную карточку, — сказал Бирман.

— Бросьте ее в мусорницу.

— Ни в коем случае, — Бирман поднялся, и в свете неприкрытой лампы его лысый череп засиял, как лакированный.

— Я оставлю ее вам. Обдумайте мое предложение. Обдумайте, только и всего, мистер Дэвис. Это немалые деньги. Вы не проиграете.

— Но Браун может проиграть, — сказал Дэвис.

— Вот тут вы правы. Браун может проиграть. Но что он проиграет? Один-единственный бой? Не сомневаюсь, мой клиент хотел бы, чтобы от Брауна осталось мокрое место, но кто может это обещать? Никто не предскажет, что произойдет на ринге после гонга. Да и рефери, опытные рефери, для того и существуют, чтобы прекратить бой, если одному из противников приходится туго, проследить, чтобы его не слишком изуродовали. Мой клиент не способен предсказать ход событий. Он может лишь заплатить за соответствующие условия, а там уж положиться на судьбу. Вам хорошо заплатят за эти условия, только и всего. А если судьба повернется к нему спиной, это уж его беда. Начни он жаловаться вам, вы можете не слушать.

Дэвис снял очки в золотой оправе.

— На чьей вы стороне, Бирман?

— Ни на чьей, дорогой мой. Я просто выполняю порученную мне работу.

— Я теперь включен в список, — сказал Годфри, — это уже кое-что. Это значит, что я на пути наверх! Это значит, что меня знают. Теперь у меня имя! Целый год я проторчал у Роба Робинса, и все без толку. А теперь иду в гору, Устричка. Это уж точно.

— Годфри, — сказала она. — Годфри, мне кажется, мы не можем так больше встречаться.

— Что? Почему?

— Опасно. Я боюсь.

— Боишься Уилфреда? Брось!

— Нет, правда боюсь. Ты считаешь, что он нам ничего не сделает. Но ведь я его жена. Он мой муж. Я не хочу, чтобы он обо всем узнал, по крайней мере, не сейчас и не таким образом. Представь себе, вдруг он случайно вернется и нас застанет. Мне неприятно его обманывать. Я мучаюсь. Правда.

— Но тебе не неприятно быть со мной.

— Конечно нет. Когда мы вместе… Просто не знаю, что со мной происходит. С тобой все по-другому. Ты знаешь…

— Да, знаю. Знаю. И это самое главное, верно?