Промолчав, Джо еще раз откусил от бутерброда. Он думал о том, не заподозрил ли Стиви чего-нибудь.
Стиви посмотрел на него.
— И все-таки ты действительно это сделал, — сказал он.
— Что сделал? — не понял Джо.
— Ты говорил, что станешь писателем, и стал им. Теперь ты едешь в Голливуд. Папа сказал, что тебе заплатили семь с половиной тысяч долларов.
— Это правда, — ответил Джо.
— Это большая сумма, — в голосе Стиви прозвучали завистливые нотки. — Все больницы предлагают мне три с половиной тысячи за постоянное место в год. И это в Нью-Йорке. За городом дают меньше.
— Ты знал об этом заранее, — сказал Джо.
— Да, — ответил Стиви. — Через год я смогу войти в штат и получить прибавку от полутора до двух тысяч.
— Это совсем неплохо, — сказал Джо. — А я не знаю, смогу ли я заключить новый контракт. В моей работе нет гарантий.
Стиви взглянул на часы.
— Вот черт! — воскликнул он. — Уже час дня, а в половине второго у меня собеседование в еще одной больнице, — он быстро доел бутерброд и встал. — Мне пора бежать.
— Как жалко, — сказал Джо.
— Мне тоже жаль, — сказал Стиви. — Самое худшее — это то, что ты не сможешь присутствовать на свадьбе.
Но Джо понимал, что на уме у брата совсем другое. Они пожали друг другу руки.
— Удачи тебе, — сказал Джо.
— Спасибо, — поблагодарил его Стиви.
— И поцелуй за меня невесту, — улыбнулся Джо.
— Обязательно, — рассеянно проговорил Стиви и заторопился к двери.
Джо снова сел, лениво доел бутерброд, позвал официанта со счетом и улыбнулся. Стиви никогда не платил по счетам. Он был скуповат.
Джо поднялся по лестнице к квартире Китти. Дверь открыла Лютеция.
— Она тебя ждет, — сказала она вместо приветствия.
— И все-таки тебе это удалось! — взволнованно проговорила она.
— Кажется, да.
— Я тобой горжусь, — совершенно искренне сказала Китти. Взяв со стола листок, она протянула его Джо. — Здесь список телефонов всех моих тамошних друзей Обзвони их. Они будут рады с тобой познакомиться.
— Спасибо, — сказал он.
— У тебя есть время выпить? — спросила она.
— Да, только быстро, — ответил он. — Мне еще надо укладываться.
— Лютеция! — позвала Китти.
Лютеция вошла в комнату с бутылкой шампанского и тремя бокалами. Она привычным движением открыла бутылку и наполнила бокалы.
Китти подняла свой бокал.
— Поздравления и бон вояж!
— И удачи, — добавила Лютеция.
— Спасибо вам, — неожиданно растрогался Джо. — Большое вам спасибо.
Было уже одиннадцать часов вечера, когда в квартиру вошел Джамайка. Он взглянул на чемоданы.
— Все сложил?
— Почти, — ответил Джо.
— У меня есть для тебя кое-что, — сказал Джа — майка, протягивая ему небольшую картонную коробочку.
Джо открыл ее. В коробке поблескивали маленькие коричневые пузырьки.
— Зачем это? — спросил он.
— Подстраховка, — ответил Джамайка.
— Но вы же знаете, что я не употребляю всего этого, — сказал Джо.
— Я знаю, — сказал Джамайка. — Но здесь пятьдесят грамм, и ты сможешь получить от двадцати до пятидесяти долларов за грамм. Ведь ты не можешь быть уверен, что не окажешься на мели. Поэтому я и называю это подстраховкой. Это лучше, чем деньги.
Джо рассмеялся.
— Спасибо. Я этого не забуду.
— Когда ты выйдешь отсюда утром?
— Часов в десять, — сказал Джо.
— Значит, завтра мы уже не увидимся? — спросил Джамайка.
— Наверное, нет, — ответил Джо.
— Нервничаешь? — поинтересовался Джамайка.
Джо кивнул.
— Есть немного. Я надеюсь, что справлюсь с работой.
— Ты справишься, — успокаивающим тоном сказал Джамайка. — Все звезды в Голливуде, ведь так?
— Да, это так, — ответил Джо.
— Тогда у тебя все пойдет о’кей, — сказал Джамайка. — Ты только помни, что поступаешь правильно. Ты можешь коснуться звезд.
Утром, перед выездом на вокзал, он позвонил домой. К телефону подошел Стиви.
— Мама или папа дома? — спросил Джо.
— Они в шуле, — ответил Стиви.
— А Мотти? — спросил он. — Я бы хотел попрощаться с ней.
— Она только что ушла на работу, — сказал Стиви.
Джо поколебался, потом сказал в трубку:
— Тогда передай им всем, что я люблю их и что позвоню из Калифорнии.
— Я передам, — сказал Стиви. — Еще раз желаю тебе удачи.
— Тебе тоже, — сказал Джо и положил трубку.
Он в последний раз обошел квартиру, чтобы удостовериться, что ничего не забыл, потом подхватил чемоданы, спустился вниз, вышел на улицу и поймал такси до Центрального вокзала.
Носильщик взял у него чемоданы у входа со стороны 42-й улицы.
— Куда нести? — спросил носильщик. — Билеты у вас на руках?
— Идите со мной, — сказал Джо.
На больших вокзальных часах была четверть двенадцатого. Проход к “Твентиз Сенчури” был как раз слева от них. Джо проверял свой билет, когда кто-то прикоснулся к его руке.
— Это я, — сказала Мотти.
Он в изумлении уставился на нее.
— Стиви сказал мне, что ты пошла на работу.
— Это он так думает, — возразила она, внимательно на него посмотрев, а затем добавила: — Я никуда не иду, я еду с тобой.
— Ты с ума сошла! — воскликнул он.
— Нет, — сказала она. — Я его не люблю. Теперь знаю, что никогда его не любила. И он тоже меня не любит. Я для него — просто удобство. Он так ни разу и не поцеловал меня — даже тогда, когда я встречала его на вокзале. Он только пожал мне руку.
— Наш Стиви всегда был суховат, — сказал Джо.
— Он не думает ни о ком, кроме себя. Он считает себя лучше всех на свете, даже своих родителей.
— Но свадьба должна быть завтра! — воскликнул он.
— К чертям собачьим эту свадьбу! — резко ответила она.
— Они же все с ума сойдут, — почти закричал он.
— Они это переживут, — ответила она, подходя к нему ближе. — Я люблю тебя. Я всегда тебя любила. И ты это знал, ведь правда?
Он сделал глубокий вдох и медленно кивнул.
— Тогда ты берешь меня с собой... или нет? — дрожащим голосом спросила она.
Он видел, что она борется с подступившими к глазам слезами. Неожиданно для себя он привлек ее и поцеловал. Она крепко прижалась.