Спустя десять лет, сам Ольбрыхский вспоминает об этом несколько по-другому: «После гастролей Таганки в Варшаве состоялся прощальный банкет. У Володи уже не было сил петь, хотя все его очень просили. На следующий день он улетел в Париж и вернулся в Москву 11 июня, хотя был обязан послушно вместе со всей труппой отправиться домой сразу. Но он уперся: нужно в Париж обязательно, к Марине, словно боясь, что может уже никогда не увидеть ее. Просил помочь ему. Благодаря людям из нашего «Погара», удалось устроить ему место в самолете. Я провожал его и Любимова, который летел в Будапешт, до самого трапа. <…> Мы махали друг другу, пока Володя не исчез в дверях самолета».

30 или 31 мая Высоцкий возвращается в Париж. Вместе с Мариной он сделает еще одну попытку «выскочить» — избавиться от наркотиков.

30 мая Высоцкий прилетел из Варшавы в Париж, прилетел, скорее всего, вечером. У него появился план — уехать с Мариной в какое-то уединенное место и попробовать жить без наркотиков.

1 июня В.В. переписывает набело стихотворение «Две просьбы»…

В эти дни серьезный разговор с женой: «Ты попросил меня: уедем вдвоем, уедем далеко, ты вылечишь меня, как раньше, как всегда…»

Это была последняя попытка вылечиться самостоятельно, без помощи врачей.

Марина Влади: «И вот — мы на юге Франции, в маленьком доме моей сестры Одиль. (Одиль Версуа смертельно больна раком, жить ей остается чуть больше трех недель. Марина оставляет ее на попечение врачей и едет спасать мужа. — В. П.) Тишина, холод, спрятанные в саду бутылки, успокоительные пилюли, которые никого не успокаивают, и вокруг — огромное пространство, которое для тебя не более чем пустота.

(Возможно, Марина Влади посоветовалась с врачами, которые лечили Высоцкого в Шарантоне, а может быть, еще раз — а получилось в последний— поверила в силу В. В… Но этой силы хватило ненадолго.)

И обрывки фраз: «Я уеду, я больше не могу, я больше не хочу, это слишком тяжело, хватит». И моя сила воли изнашивается как тряпка, меня охватывает усталость, и отчаяние заставляет меня отступить. Мы уезжаем».

Марина отступает во второй — и для нее — в последний раз. Но она действительно уже ничего не может сделать.

В Москве В. В. никому не рассказывал об этой поездке. Никому, кроме В. П. Янкловича. Вернее, тот сам знал об этом: «Марина увезла Володю в какой-то замок на море. И оттуда он звонил в Москву».

Перед отъездом Высоцкий заезжает к Шемякиным и оставляет стихотворение «Как зайдешь в бистро-столовку…»

М. Шемякин: «Он просто написал это стихотворение и оставил. Оно лежало на столе. Когда я вернулся, я его нашел». На стихотворении — в сущности, прощальном — такое посвящение: «М. Шемякину, чьим другом посчастливилось мне быть».

До отъезда из Парижа (11 июня) Высоцкий написал два текста. Марина Влади рассказывает о возвращении в Париж с южного побережья Франции: «В дороге ты дремлешь, быть может пользуясь предоставленной тебе отсрочкой. Строфы последнего стихотворения упорядочиваются у тебя в голове:

Ты читал мне эти стихи всего один раз, и они отпечатались у меня в памяти».

Стихотворение написано на бланке (почтовой карточке?) парижского отеля «Виазур», написано неровным, скачущим почерком — в машине? в поезде? Теперь ясно, что это не самое последнее поэтическое произведение Высоцкого, но это самое известное из последних стихотворений. В. П. Янклович утверждает, что оно было написано раньше — еще в Венеции. Подробнее о судьбе этого стихотворения — в последней главе книги.

Второй текст — это последнее письмо Высоцкого Марине Влади, она нашла его уже после смерти В. В.:

«Мариночка, любимая моя, я тону в неизвестности. У меня впечатление, что я могу найти выход, несмотря на то, что сейчас я нахожусь в каком-то слабом и неустойчивом периоде.

Может быть, мне нужна будет обстановка, в которой я чувствовал бы себя необходимым, полезным и не больным. Главное — я хочу, чтобы ты оставила мне надежду, чтобы ты не принимала это за разрыв, ты — единственная, благодаря кому я смогу снова встать на ноги. Еще раз — я люблю тебя и не хочу, чтобы тебе было плохо.

Потом все станет на свое место, мы поговорим и будем жить счастливо. Ты. В. Высоцкий».

С Мариной Влади Высоцкий еще несколько раз говорил по телефону, с Шемякиным больше не разговаривал. 11 июня В. В. в последний раз уезжает из Парижа.

М. Шемякин: «…Оказывается и Володя знал, что в последний раз… Может быть, он предчувствовал?

Марина Влади: «Одиннадцатое июня восьмидесятого года. Чемоданы в холле, ты уезжаешь в Москву. (На самом деле В. В. уезжал в Бонн. Либо М. В. забыла, либо Высоцкий не сказал ей об этом. — В.П.) Нам обоим тяжело и грустно. Мы устали. Три недели мы делали все, что только было в наших силах…

Последний поцелуй, я медленно глажу тебя по небритой щеке — и эскалатор уносит тебя вверх. Мы смотрим друг на друга. Я даже наклоняюсь, чтобы увидеть, как ты исчезаешь. Ты в последний раз машешь мне рукой. Я больше не вижу тебя. Это конец».

Высоцкий едет к своему хорошему знакомому Роману Фрумзону. Роман Фрумзон эмигрировал из СССР в середине 70-х, до эмиграции работал на «Мосфильме». Вспоминает Оксана: «Володя общался с Романом здесь, в Союзе, еще до отъезда. Рома был близким Володиным знакомым. Он устраивал Володе какие-то концерты, Володя зарабатывал деньги. Володя к нему очень нежно относился, называл его «Ромашка».

Когда Оксана говорит о «каких-то концертах», она имеет в виду, вероятно, гастроли В. В. по США и Канаде. Напомним, что организовывал эти концерты Виктор Шульман, которому Высоцкий по каким-то причинам не очень доверял. Теперь известно, что Шульман без ведома В. В. выпустил пиратский диск «Нью-Йоркский концерт»… Поэтому все финансовые дела во время американских гастролей вел Фрумзон. Но вполне вероятно, что Роман мог организовать и какие-то приватные выступления Высоцкого — точных сведений о таких концертах пока нет.

Фрумзон помогал Высоцкому в приобретении машин, а потом, после двух аварий в 1979—1980-х годах, покупал запчасти. Приведем отрывок из книги Марины Влади: «Однажды вечером мы подъезжаем к большой гостинице в Мюнхене. Мы должны здесь встретиться с твоим другом Романом. Он эмигрировал несколько лет назад и теперь торгует автомобилями, а это — одна из твоих страстей.

…Мы в Мюнхене, и нам нужно найти подходящую машину… Мы с Романом бегаем по огромным стоянкам машин в комиссионных магазинах, и ты останавливаешься перед той, которая станет Твоей Первой Машиной: огромный «Мерседес» серо-стального цвета с четырьмя дверцами. По сравнению с новой машиной он просто ничего не стоит».

Итак, 11 июня Высоцкий приезжает (прилетает?) в Бонн. Он проводит у Фрумзона не больше суток, жена Романа должна передать в Москву какие-то вещи. 12 июня поездом Высоцкий выезжает в Москву.

12-го же июня в парижском еженедельнике «Пари-Матч» появляется небольшая статья Агаты Гокар «Марина Влади: «Я без ума от Владимира, потому что вижу его раз в два дня». Статья иллюстрирована фотографиями, сделанными, по всей вероятности, еще в декабре 1979 года, тогда же и было записано интервью с М. В. Статья из разряда «светской хроники», ее содержание в резком контрасте с содержанием жизни В. В. и Марины Влади в июне 1980 года.