Создавшаяся ситуация заставила Испанию и Португалию вновь обсудить проблему раздела мира. Теперь уже надо было делить и земли Тихоокеанского бассейна. Представители испанского и португальского монархов встретились для переговоров в 1524 г. на границе своих государств в местечке Бадахос. Просто и быстро решить проблему раздела земного шара не удалось. Переговоры затянулись. Каждая из сторон стремилась добиться такой линии раздела, чтобы именно к ней отошли Молуккские острова. Ирония положения заключалась в том, что ни одна из спорящих сторон не имела ясного представления о географическом положении островов Пряностей.
Не надеясь на благополучное завершение переговоров, Карл V пытался окончить затянувшийся спор, захватив Молуккские острова. 24 июля 1525 г. семь кораблей под командой Гарсия де Лоайсы (в состав экспедиции входил и Эль-Кано) вышли из Испании, направляясь к Молуккским островам. Плавание сложилось трагично. К Молуккским островам дошел лишь один корабль — «Санта-Мария-де-ла-Виктория». В пути погибли Лоайса и Эль-Кано. Треть команды корабля умерла от болезней. Оставшиеся в живых участники экспедиции создали колонию на острове Тидор. Не получая известий от Лоайсы, Карл V 20 июня 1526 г. направил Эрнандо Кортесу, завоевателю Мексики, приказ послать новую экспедицию к Молуккским островам. Ее возглавил Альваро де Сааведра, двоюродный брат Кортеса.
31 октября 1527 г. три корабля под командой Сааведры вышли в море. Во время плавания флагман «Флорида» отстал от двух других судов и дальше шел в одиночестве. Судьба ушедших вперед кораблей осталась неизвестной. В начале марта 1528 г. «Флорида» подошла к острову Тидор. Сааведра нашел там своих соотечественников из экспедиции Лоайсы в самом бедственном положении: они были окружены португальцами. Сааведра решил оставить на острове 50 солдат и матросов в помощь осажденным испанцам и плыть обратно за подкреплением. 3 июня 1528 г. «Флорида» покинула остров. Но Сааведра не смог достичь Мексики: направление ветра было неблагоприятным. Корабль, дойдя до Марианских островов, вернулся к Тидору.
Во время второй попытки достичь американских берегов, начатой в мае 1529 г., Сааведра погиб, а его корабль был вынужден вернуться к Молуккским островам. Испанцы высадились на острове Хальмахера. Туда же перебрались и их соотечественники с острова Тидор. В дальнейшем все они попали в плен к португальцам.
После неудачных попыток захватить Молуккские острова Карл V, испытывая острую нужду в деньгах, согласился, получив от португальцев 350 тыс. дукатов, провести линию раздела в 17° к востоку от Молуккских островов. Это было зафиксировано в Сарагосском договоре в апреле 1529 г. Считается, что плавание Магеллана открыло для человечества Тихий океан. Но строго говоря, европейцы увидели его раньше. Это были также португальцы и испанцы. В 1511 г., возвращаясь из португальской Ост-Индии, португалец Антонио д’Абоу обратил внимание на какой-то остров (вероятно, это была Новая Гвинея).
В 1513 г. наместник испанского короля в американских владениях послал Васко де Бальбоа для установления «торговых отношений» с индейцами, т. е., проще говоря, для захвата у них золота, жемчуга и благородных камней. Бальбоа добыл у индейцев большое количество золота, но, когда принялся делить его между своими спутниками, возник спор. Присутствовавший при этом индейский вождь сказал: «Что вам за охота спорить о такой дряни? Уж если вам она так нравится, то я могу показать страну, где вы найдете золото в изобилии! Эта страна с ее громадными золотоносными горами лежит на расстоянии шести дней пути по берегам другого моря»». Испанцы поспешили убедиться в правоте индейского вождя. Бальбоа с отрядом в 190 человек отправился на поиски золотоносной земли, расположенной у «другого моря». Вместо шести дней они шли почти месяц и, наконец, 29 сентября 1513 г. увидели просторы неизвестного им моря. Испанцы, конечно, поспешили провозгласить неведомый океан собственностью испанского короля. 30 сентября 1513 г. Бальбоа, действуя в духе времени, вошел по колено в море, держа в одной руке меч, а в другой испанское знамя, и объявил, что «берет во владение это море, земли и берега, острова и все, что на них есть, во имя монарха Кастилии, которому принадлежит господство над этой Индией, — над островами и над материком от Северного полюса до Южного, по обе стороны экватора, внутри и вне тропиков Рака и Козерога; владычество это будет длиться, пока существует свет, до второго пришествия Христа».
К середине XVI в. Португалия и Испания создают огромные колониальные империи в отведенных им Тордесильясским договором районах земного шара. Испанцы устанавливают свое господство на гигантской территории Американского континента от северных границ Мексики до пампасов Ла-Платы, исключая Бразилию, отошедшую к Португалии. Португальцы с помощью системы опорных баз в прибрежных районах укрепляются в Африке, Южной и Юго-Восточной Азии.
Так была начата история европейского колониализма. Это поистине страшная и кровавая эпопея. Единственным стимулом заморской экспансии с самого начала было приобретение золота и других благородных металлов. «Золото — удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он захочет. Золото даже может душам открыть дорогу в рай», — писал Колумб с Ямайки в 1503 г.
Английский ученый Д. Гамильтон путем сопоставления архивных материалов подсчитал количество золота и серебра, вывезенного испанцами из Америки. В период 1503–1660 гг., по его данным, общее количество вывезенных драгоценных металлов оценивается в 447 820 932 песо. Причем это только то, что было привезено в Испанию официально. А ведь огромное количество драгоценных металлов поступало в страну контрабандным путем. Гамильтон считает, что указанную выше сумму можно увеличить от 10 до 50 процентов. Огромные богатства стекались и в Португалию. По оценке португальского вице-короля в Индии Альфонса де Альбукерки, ежегодные прибыли португальской короны оценивались в 1 млн крузадо.
Испанские и португальские колонизаторы не только не поощряли развитие сельского хозяйства и промышленности в своих колониях, но и всячески сдерживали его. Площадь обрабатываемой земли в испанских колониях в Америке была ничтожно малой в сравнении с их гигантскими размерами. Так, по свидетельству знаменитого французского мореплавателя Бугенвиля, в 1767 г. земли были распаханы лишь на 1,5 мили от Буэнос-Айреса. Для того чтобы обеспечить продажу по высоким ценам испанских вин, оливкового масла, шелка, полотна, в американских колониях запрещалось разводить шелковичных червей, виноград, оливки, лен и т. д. «В новой Испании, — писал знаменитый немецкий ученый и путешественник А. Гумбольдт в начале XIX в., — нет ни полотняных, ни канатных мануфактур, там не имеют представления об изготовлении бумаги».
Заморские завоевания Испании и Португалии осуществлялись с необыкновенной жестокостью, история их написана поистине железом и кровью. Колониальные захваты освящались католической церковью, объяснялись необходимостью вырвать туземцев из тьмы идолопоклонства, распространить среди них «веру Христову». Принимая решение о первом разделе мира, папа Александр VI объявлял, что «католическая вера и христианская религия должны быть возвеличены и повсюду распространены, спасение душ достигнуто, варварские народы покорены и приведены к вере…». Обращаясь к «рыцарям христианской цивилизации», папа Александр VI писал, что «этих людей вы обязаны привести к христианской религии; ни опасности, ни трудности никогда не должны останавливать вас». «Из прославленных бандитов, — пишет Альфред Деберль, — хотели бы сделать нечто вроде апостолов и видеть в них только ревнителей христианства, веровавших, что похвально и достойно нападать на всякого язычника и убивать его; но нет большей лжи, чем эта! Совершенно верно, что перед сражением они выслушивали мессу и шли резать в сопровождении священников, но это была с их стороны мера предосторожности в виде сохранения установленных отношений с Небом. Единственной их целью — и они никогда не имели другой — было разыскание золота; даже сама центральная власть не имела более благородного двигателя, как корыстолюбие».