— Из этого я могу сделать вывод, что случившееся подпадает под ваше определение «одобренной» президентом и исполнительным вице-президентом политики компании?

Чувствовалось, что ему не по душе наш разговор. Адвокаты и полисмены — самые плохие свидетели. Они не любят отвечать на вопросы.

— Я не могу ответить на этот вопрос, мистер Перино.

Я кивнул.

— Статья опубликована без подписи. Вам случайно не известна фамилия автора?

— Известна, сэр.

— Вы можете назвать мне ее?

— Извините, мистер Перино. Донесение по этому вопросу я уже отдал мистеру Уэйману.

Я выдержал короткую паузу.

— Вы знаете некоего Марка Симпсона?

— Да, сэр.

— Что вам о нем известно?

— Он возглавляет организацию, называющуюся НАБА, и издает еженедельную газету, освещающую дела автостроения.

— Что еще вы можете о нем сказать?

— Подготовленное моей службой досье на этого господина находится у мистера Уэймана. Копии мне распространять не разрешено.

— Ясно. А вы можете сказать мне, когда мистер Симпсон бывал на нашей территории и с кем встречался за последние два года?

— Да, сэр, — его явно обрадовало, что хоть чем-то он может мне помочь. — Перечень его посещений завода будет на вашем столе через час.

— Благодарю. Даже не знаю, что бы я без вас делал.

Он покраснел, понимая, что пользы от него в этом деле чуть. Встал.

— Я разрешаю вам доложить о нашем разговоре вашим начальникам.

— Мистер Перино, если б я счел необходимым поставить в известность мое начальство, то сделал бы это независимо от вашего разрешения. И хочу лишь подчеркнуть, что я отвечаю за безопасность компании, а не за ее политику.

Поднялся и я.

— Мистер Стивенсон, приношу свои извинения, — я протянул руку.

Он пожал ее после короткой заминки.

— Благодарю вас, мистер Перино.

Едва он вышел из кабинета, я позвонил Уэйману. Его голос излучал радушие. Он-то полагал, что я обрушусь на него с жалобами по поводу того, что он перекинул на меня все ценовые вопросы. Но я не доставил ему такого удовольствия.

— Номер Один замучил меня, требуя досье на Симпсона, которое мы заказывали. Я только что говорил со Стивенсоном из службы безопасности. Он говорит, что досье находится у вас.

— Кажется, я видел его, — не стал отпираться Уэйман. — Постараюсь найти и переправить вам.

Я положил трубку, зная, что досье мне не видать как своих ушей, но по крайней мере я дал ему понять, что мне известно о существовании такой бумаги.

Не прошло и часа, как от Стивенсона мне принесли перечень посещений завода Симпсоном. В последние два года он бывал тут неоднократно и заходил, за исключением одного раза, когда виделся с Бэнкрофтом, только к Уэйману.

Я решил, что сегодня же загляну к Симпсону, но одно цеплялось за другое, и освободился я лишь в четыре часа. Позвонил Синди в отель.

— Как насчет того, чтобы пообедать в «Диаборн Инн»?

— Фантастика! Я там никогда не была, но много слышала о тамошнем ресторане. В центре царства Форда, так?

— Ты совершенно права. Но главнее, что кормят там отменно. По пути туда мне надо заехать в одно местечко, но это ненадолго. Спускайся вниз через пятнадцать минут. Я заеду за тобой.

— Пятнадцати минут мне хватит. Жду тебя.

Так оно и вышло. Она даже надела платье. Мои глаза округлились, когда швейцар открывал для нее дверцу «мазерати». Впервые за два последних года я видел ее не в джинсах, а в другом наряде.

— Эй Да ты у нас девочка, — я тронул машину с места.

Она застегнула ремень безопасности и с улыбкой повернулась ко мне.

— Мужчина, какой же вы тугодум. Я уж решила, что вы никогда этого не поймете.

Контора НАБА располагалась на Мичиган-авеню по пути в Диаборн, в обшарпанном двухэтажном здании рядом со стоянкой подержанных автомобилей. Первый этаж занимала типография, на стеклах окон второго голубели буквы «НАБА».

Я остановил машину у тротуара перед дверью типографии и вылез из кабины.

— Я быстро, — предупредил я Синди.

Она кивнула, раскрыла сумочку, достала кассету.

— Не будешь возражать, если я воспользуюсь твоим магнитофоном?

Не успел я отойти и на пару шагов, как из всех четырех динамиков загремела музыка, а она откинулась на сиденье, закрыв глаза от удовольствия.

Отдельного входа в НАБА я не обнаружил, поэтому зашел в типографию. Там мне объяснили, что лестница на второй этаж находится в проулке за домом.

Поблагодарив, я вышел на улицу. Увидев меня, Синди улыбнулась, начала опускать стекло. Я покачал головой, показал, что мне надо обойти дом. Она кивнула, и стекло вновь поднялось.

Обогнув два угла, я увидел ржавую наружную лестницу на второй этаж. На маленькой табличке на стене значилось «НАБА». Стрелка указывала наверх. Я поднялся по ступеням и вошел в здание, открыв стальную выкрашенную серой краской дверь.

В приемной не было ни души. Зеленые стены украшали плакаты с надписями типа:

«ПРИСТЕГИВАЙТЕСЬ РАДИ СОБСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СКОРОСТЬ УБИВАЕТ».

Где-то в глубине звякнул звонок, сообщая о моем появлении. Мгновение спустя в приемную вышла полная блондинка в бесформенном черном свитере и мини-юбке.

— Чем я могу вам помочь? — занудным голосом поинтересовалась она. Чувствовалось, что мой визит ей не в радость.

— Мистер Симпсон у себя?

— Вы договаривались о встрече?

— Нет, — я покачал головой.

— Пожалуйста, назовите вашу фамилию.

Я назвал. Ни выражение ее лица, ни голос не изменились.

— Пожалуйста, присядьте. Я посмотрю, сможет ли он вас принять.

Она скрылась за дверью, и я услышал, как в замке повернулся ключ. Я сел на деревянную скамью у стола, на котором лежали последние номера выпускаемого НАБА еженедельника.

Закурив, я начал пролистывать один из номеров. Узнал о всех улучшениях, которыми будет отличаться «вега» выпуска 1972 года от прошлогодней модели, на сколько повысится мощность двигателя «пинто» благодаря использованию новой коробки передач, а также многое-многое другое. Не нашлось места на страницах еженедельника лишь проблемам безопасности.

Я огляделся в поисках пепельницы, не нашел ее, поднялся, прошел к выходной двери, открыл и бросил окурок вниз, в проулок. Тут же звякнул звонок, и словно по сигналу смолкли типографские машины. Я посмотрел на часы. Четыре сорок пять. Я ждал уже больше десяти минут.

В приемной вновь появилась блондинка. Удивление отразилось на ее лице, когда она увидела меня. Она заглянула мне за плечо.

— Пришел кто-то еще?

— Нет, это я открывал дверь, чтобы выбросить окурок.

Она уставилась на меня.

— А вы ждете кого-то еще?

— Да нет. Только мистера Симпсона.

— Разве его секретарша не выходила к вам?

— Нет.

— Черт! — вырвалось у нее. — В этом заведении ни на кого нельзя положиться. Она обещала выйти к вам и сказать, что мистера Симпсона сейчас нет в Детройте.

— А где же он? — полюбопытствовал я.

— Уважаемый, — ответила блондинка, — здесь на этот вопрос вам никто не ответит. Наш босс — вольная птица и никому не докладывается.

Она захлопнула за собой дверь, а мне, не осталось ничего другого, как ретироваться. Пока я ждал, сгустились сумерки. На верхней площадке лестницы я задержался, чтобы прикурить. Наверное, не следовало мне ожидать, что Симпсон захочет повидаться со мной. Не зря же он так скоренько удрал из кабинета Уэймана. Снизу доносились голоса типографских рабочих, расходившихся до домам.

Едва я спустился вниз, сзади раздался голос: «Эй, Приятель, не найдется ли спичек?»

— Конечно, — я начал поворачиваться и боковым зрением уловил движение здоровенного кулака, летящего мне в лицо.

Инстинктивно я попытался увернуться, но недостаточно быстро. Ударом меня отбросило назад, из глаз полетели искры. Грубые руки ухватили меня за плечи и поволокли в темноту. Я все еще полагал, что имею дело с обычными грабителями. Попытался было сказать, что бумажник у меня в заднем кармане, но губы и язык меня не слушались.