Лорен вернулся к окну.

— Не знаю, что и думать, — он шагнул к столу. — Я ревновал ее к тебе. Мне известно, что в Сан-Франциско она все время была с тобой.

— Но с той поры прошло два года. И вы не были тогда женаты.

— Я знаю. Но когда мне сказали, что по дороге в аэропорт она заезжала к тебе в отель, я поневоле задумался.

В конце концов ты подходишь ей больше, чем я. Я никогда не пользовался успехом у женщин.

Тут я не смог сдержать улыбки.

— А я пользовался?

Он смутился.

— Перестань, Анджело. Ты знаешь, о чем я говорю.

Истории о твоих похождениях рассказывают по всему миру.

Я рассмеялся.

— Хорошо бы услышать хоть одну. Возможно, я узнаю о себе что-нибудь интересное.

— Анджело, ты можешь дать мне честный ответ на один вопрос? — чувствовалось, что для него это вопрос жизни и смерти.

— Попробую.

— У тебя был роман с моей женой?

— Нет, — ответил я, глядя ему прямо в глаза. И сказал я чистую правду. После замужества Бобби между нами ничего не было.

Он глубоко вздохнул и кивнул.

— Благодарю. Теперь я могу больше не думать об этом.

— Это точно.

Он повернулся и направился к двери.

— Лорен, — позвал я его.

— Да, Анджело? — он остановился на полпути, обернулся.

— А ты можешь дать мне честный ответ на один вопрос?

Он вернулся к моему столу.

— Попробую.

— Если я смогу найти компромисс между тобой и дедом, ты прекратишь эту глупую войну, в результате которой пострадает один из вас, а компании будет нанесен. чувствительный урон?

Его лицо окаменело. В это мгновение как никогда раньше он напомнил мне своего деда.

— Нет.

— Почему?

— Потому что он деспот. И я не позволю ему растоптать меня, как он растоптал моего отца.

— Но это было так давно. Теперь он глубокий старик и не вылезает из инвалидной коляски.

— Он и тогда был стариком и сидел в той же коляске, — последовал ответ. — Но это не остановило его и не остановит теперь! — глаза Лорена превратились в две ледышки. — Кроме того, тебе не доводилось войти в комнату и найти там своего отца с разнесенной выстрелом головой.

Я не отвел глаз.

— И ты уверен, что вина лежит на Номере Один?

— У меня нет ни малейшего сомнения, — твердо заявил он.

Я поднялся.

— Извини, что затронул эту тему. Твой дед сожрал бы меня живьем, если б узнал об этом. Но у меня сложилось о тебе не правильное впечатление.

— В каком смысле?

— Мне казалось, будто в тебе осталось что-то человеческое.

Глава 7

Марион Стивенсон, глава службы безопасности «Вифлеем моторс компания, более всего напоминал безликого агента ФБР, каковым он, собственно, и был до выхода в отставку. Таких никогда не замечаешь в толпе, и выделялся он разве что одним — удивительно светлыми глазами. Иной раз казалось, что сквозь них можно увидеть его затылок.

— Вы хотели поговорить со мной, мистер Перино? — бесцветным голосом спросил он.

— Да, мистер Стивенсон. И очень благодарен вам, что вы смогли заглянуть ко мне, — обычно я не прибегал к столь официальному тону, но в данном случае помнил, как рассердился Стивенсон, узнав, что испытательный полигон охраняют люди Барнса. Воспитанник мистера Гувера, он воспринял мое тогдашнее решение как личное оскорбление. — Садитесь, пожалуйста.

— Благодарю.

Зазвонил телефон. Я снял трубку. Макс Эванс из отдела закупок. У него возникли трудности.

Я прикрыл рукой микрофон, слушая Макса.

— Извините, мистер Стивенсон. Я быстро.

Он кивнул.

— Мы только что получили от нашего подрядчика пересмотренный стоимостный расчет электростатического разъема ремня безопасности водителя. Плюс три доллара и сорок центов.

— Почему?

— Дополнительная изоляция проводов и заземления в соответствии с требованиями противопожарной безопасности и новыми стандартами на электрооборудование.

— Разве это не предусматривалось условиями нашего договора?

— Предусматривалось, но требования противопожарной безопасности изменились две недели назад.

Тут уж мы ничего поделать не могли. Ремень безопасности водителя входил в обязательный комплект поставки. Электрически он связывался с регулятором подачи топлива. При расстегнутом ремне скорость автомобиля не могла превысить десяти миль в час, с застегнутым возрастала до двадцати пяти миль. Блокировка регулятора снималась вторым ремнем, плечевым. Лишь застегнув и его, водитель мог проехаться с ветерком. Но ремни эти стоили немалых денег. Вот и теперь при годовой программе в триста тысяч автомобилей наши расходы возрастали более чем на миллион.

— Вы вели переговоры с другими поставщиками?

— Да, на стадии размещения заказа. Но теперь уже поздно. Любому из них потребуется не меньше восьми месяцев на подготовку производства.

— Тогда у нас нет выбора.

— Да, сэр, — подтвердил Эванс.

— Постойте-ка. Обычно этими вопросами занимается группа проверки цен. И для их решения требуется виза Уэймана.

— Совершенно верно, — в голосе Эванса послышались виноватые нотки. — Но сегодня утром мне сказали, что все изменения по новому автомобилю должны утверждаться вами.

— Понятно, — вздохнул я, ясно представив себе, что за этим последует. Подобные неувязки возникали по сотне на день. Если Уэйману удастся перевалить на меня эту кучу дерьма, она просто погребет меня под собой.

— Так мне соглашаться, мистер Перино?

— Да, Макс. Пришли мне заказ на покупку. Я его подпишу.

Я положил трубку и повернулся к моему гостю. Достал сигарету, предложил пачку Стивенсону.

— Я бросил, благодарю.

Я же закурил и откинулся на спинку стула. Выпустил изо рта струйку дыма, наблюдая за Стивенсоном. Несколько мгновений спустя заметил, что он начинает нервничать.

Вновь зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Ни с кем меня не соединяйте, — я вернул трубку на рычаг, продолжая курить.

Минуту спустя он посмотрел на часы. Я словно этого и не заметил и молчал, пока не докурил сигарету и не вдавил окурок в пепельницу.

— Я понимаю, что вы занятой человек, мистер Стивенсон, но уж простите, что сегодня утром я так медлителен. Навалилось столько дел, что и не знаешь, с чего начать.

— Мне это знакомо, мистер Перино.

— Недавно я просматривал штатное расписание. Если я не ошибаюсь, вы подчиняетесь непосредственно президенту и исполнительному вице-президенту компании.

— Совершенно верно, — подтвердил Стивенсон.

— И на вас лежит ответственность за обеспечение безопасности, будь то документы или производственные секреты.

— Да, сэр, — кивнул он.

— Позвольте задать вам гипотетический вопрос. Обнаружив утечку секретной информации из моего кабинета, вы доложите об этом президенту?

— Нет, сэр. Сначала исполнительному вице-президенту.

— А если утечка информации произойдет у кого-то из них?

— Президенту, если информация ушла от вице-президента, и наоборот.

— А если она ушла от них обоих?

Стивенсон на мгновение задумался.

— Тогда мне придется сделать вывод, что эта утечка информации отвечает интересам компании и одобрена ими.

Я пододвинул к нему номер «Уолл-стрит джорнэл».

— Вы видели эту статью?

Он кивнул.

— Не кажется ли вам, что содержащаяся в ней информация строго конфиденциальна и не предназначена для чужих глаз?

— Я этого не знаю, сэр.

— Я также хочу обратить ваше внимание на фразу:

«информированные источники». А ниже — «хорошо информированные источники». Кроме того, в статье приведены цифры, взятые из секретных отчетов. Лишь десяток сотрудников компании имеют право знакомиться с этими отчетами. И вдруг эти материалы появляются в национальном издании да еще в статье, которая может нанести компании серьезный ущерб. Не считаете ли вы, что, мы имеем дело с серьезным проколом в работе службы безопасности компании?

Стивенсон замялся.

— Я бы этого не сказал, сэр.