— Второй суд станет концом его медицинской карьеры! — вскричала Мэри. — Значит, мы можем сказать ему, что не станем добиваться суда, если он оставит нас в покое.

— Мэри… — с сомнением в голосе произнес Мейсон. Мэри показалось, что он начинает поддаваться на ее уговоры и уступает ей. Поэтому она с горячим энтузиазмом продолжила:

— Мейсон, все козыри у нас. Марк согласится.

Но Мейсон грустно покачал головой.

— Сейчас — может быть и да. А если после рождения ребенка он снова передумает?

Мэри тяжело вздохнула.

— Мэри, мы не должны доверять людям, которые этого не заслуживают, — продолжал Мейсон, — Ты не избавишься от Марка, поговорив с ним по душам. Это не такой уж простой вопрос, чтобы он согласился на твои уговоры.

Мэри подошла к дивану, стоявшему посреди гостиной и обессиленно опустилась на мягкие подушки.

— Хорошо, хорошо… — устало сказала она. — А если он подпишет документ и откажется от всех прав на ребенка? Тогда ты согласишься?

Мейсон скептически посмотрел на Мэри.

— Да. Это вполне вероятно. Она вскинула голову.

— Что же тебе не нравится в этом предложении?

Мейсон уселся рядом с ней на диван.

— Ты понимаешь, ведь я профессиональный юрист, — объяснил он. — Я знаю как все это делается. Потом Марк подаст аппеляцию и заявит, что на него оказали давление…

Мэри разочарованно отвернулась и закрыла глаза рукой.

— Мейсон, ты видишь только то, что хочешь видеть. Ты даже не хочешь подумать об этом.

Он спокойно возразил.

— Я просто защищаю тебя и ребенка.

Она не выдержала и поднялась с дивана. Расхаживая по комнате взад-вперед Мэри сказала:

— Я не такая как ты. У меня другой взгляд на жизнь. Мейсон скорбно покачал головой.

— Не забывай, Мэри, что ты слишком долго была изолирована от мира.

Она вспылила.

— Так что ж, по-твоему, из-за этого я не могу иметь собственного мнения? Или со мной можно не считаться только потому, что я была в монастыре?

Мейсон тоже поднялся с дивана.

— Мэри, твое великодушие тебе же и вредит…

Маккормик яростно размахивал руками.

— Мне надо было полагаться на мою интуицию! — возбужденно восклицал он. — Я чувствовал, что ты отыграешься на мне!

Джулия спокойно складывала документы в свой портфель.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Да ну, Джулия, неужели ты не догадываешься? Можно подумать, что я не знаю, что здесь произошло несколькими неделями раньше…

Джулия выпрямилась и с холодным отчуждением спросила:

— А что произошло в Санта-Барбаре несколькими неделями раньше?

Марк подошел к ней поближе и с издевательской улыбкой произнес:

— Я знаю, что произошло между тобой и Дэвидом Лораном… Ты влюбилась в этого парня и из кожи вон лезла, защищая его, но процесс закончился и рома тоже закончился…

— Как это ты догадался? — язвительно сказала она.

Марк показал ей рукой на документы, которые Джулия складывала в свой портфель.

— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об этом, надо просто прочитать стенограмму судебного процесса. Ты же прибегала там к таким очевидным уловкам, что только идиот бы не понял, какие чувства ты испытываешь к Лорану.

Джулия сверкнула глазами.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь! — процедила она сквозь зубы.

— Ну, конечно, — издевательски воскликнул Маккормик. Тон его голоса повысился. — Куда нам до вас? Ведь вы, мадам, теперь заняты своими личными делами. Вы слишком заняты тем, чтобы скорее заставить меня заплатить за грехи Дэвида Лорана. Что, я неправ?

Джулия копалась у себя в портфеле, не поднимая головы.

— Ты можешь думать все что угодно.

— Да я же прав, прав… Ты собираешься доказать всему миру это, ты хочешь отправить меня в тюрьму за преступление, которого я не совершал.

Джулия почувствовала, что начинает терять терпение. Она убрала портфель со стола и, опершись на него двумя руками, заявила:

— Ты лгал мне с той самой минуты, когда попросил защищать тебя.

Маккормик рубил рукой воздух.

— Кет!

Но Джулия не унималась.

— Ты изнасиловал Мэри. Именно так все было на самом деле, а не в твоей версии.

Марк на некоторое время умолк, словно Джулия подавила его своей энергией и убежденностью, напором и яростью. Уже более спокойно он произнес:

— Я говорил тебе правду. Джулия усмехнулась.

— Ты забываешь о том, что я разговаривала с Мэри, я видела ее глаза, видела ее боль. Боже, Марк, ты это сделал с ней?..

Уже без всякой убежденности он сказал:

— Нет.

Джулия распалялась все больше и больше, она выкрикивала слова, бросая их, как обвинения в лицо Марка. Она набрасывалась на него, словно разъяренная тигрица, которая защищала своего детеныша. Только на этот раз ее заставляла действовать настоящая женская солидарность.

— Ты хоть представляешь, какое это унижение, какой это стыд! Нет, ты не способен что-либо чувствовать!

Марк тяжело дышал, не в силах найти хоть слово в свое оправдание.

Джулия уже перешла на крик.

— Я тебя презираю! К сожалению, доказательства Мейсона очень слабы и, к сожалению, ты можешь выйти сухим из воды…

Маккормик прищурил глаза и, покачав головой, мстительно произнес:

— Тем же способом, что и твой любовник Дэвид Лоран? Не так ли?

Джулия вдруг осеклась и умолкла на полуслове. Ее глаза были наполнены такой ненавистью, что, не проронив ни звука, она взяла свой портфель и направилась к выходу из зала суда. Однако Марк бросился за ней и схватил за руку.

— Нет, ты не смеешь так просто уйти! Я еще не договорил с тобой.

Резким движением она вырвалась из его рук и завизжала так, что слышно было, наверное, где-нибудь на самом дальнем конце Санта-Барбары.

— Не трогай меня! Больше никогда не смей притрагиваться ко мне! Ты понял, негодяй?

Марк отступил на шаг и, тяжело дыша, сказал:

— Я знаю, что я сделаю. Пришло время обратиться в Коллегию адвокатов по поводу нарушения адвокатской этики Джулией Уэйнрайт.

— И что же ты им скажешь? — язвительно спросила Джулия.

— Ты напрасно думаешь, что тебя не в чем уличить По-моему, ты нарушила больше десятка правил.

Джулия закатила глаза и неестественно громко расхохоталась.

— Какая чушь! Вы только послушайте! Это же по-настоящему смешно. Насильник учит меня этике.

Марк не сводил с нее полного ненависти и злобы взгляда. Его глаза были переполнены желанием не просто отомстить Джулии, но расправиться с ней, уничтожить ее, растоптать и смешать с грязью.