— Ты, очевидно, звонила Тэду? — резко спросила Аугуста, как только девушка повесила трубку.

— Да, маман, но...

— Никаких «но», не забывай, что Тэд — Кепфелл.

Лейкен давно уяснила, что когда мать вне себя, с ней лучше не спорить.

— Да, маман.

— Сейчас он еще молодой, но чем старше он будет становиться, тем более жалкий у него будет вид. Тем невзрачнее он будет. В конце концов он не сможет думать ни о чем, кроме своего состояния. Будет презирать людей, законы, мораль. Я знаю, моя девочка, что случается с женщиной, которая выходит замуж за Кепфелла. Памелла, София, — знаешь, что с ними стало?

Конечно, ее слишком далеко занесло. В это время Минкс уже входила в комнату, и она услышала слова Лейкен.

— Мама, я же не имею ни малейшего намерения выходить замуж.

ГЛАВА 12

«Мне только что приснился сон, и я хочу рассказать тебе о нем. Этот сон о тебе и обо мне, о нас двоих. Мы где-то далеко отсюда очень далеко, идем по горячему песку, и прибой лижет паши босые ноги. На твоем прекрасном лице прозрачные брызги воды, а волосы пахнут океаном. Я вдыхаю соленый свежий запах моря и чувствую, как бесконечно люблю тебя. Ты должна знать, что мое сердце, моя душа принадлежат тебе, только тебе. Во сне ты просишь любить тебя всегда. Я обещаю тебе это. Так будет всегда, до последнего моего дня. Я тебя обожаю и буду всегда обожать. Джо».

Рука Келли, державшая это наивное и нежное послание, задрожала, и листок упал к ногам, девушки. Здесь же, на полу, лежала большая связка желто-коричневых конвертов, на каждом из которых было написано крупными буквами: «Келли». Почерк был знакомый, размашистый, с круглыми аккуратными буквами. «Подумать только, и такой почерк принадлежит убийце, — воскликнула про себя Келли, поднимая вырванную из школьной тетради страничку. — Надо немедленно все сжечь, сейчас же, немедленно, сию же минуту», — уговаривала она себя.

Эту связку конвертов, Келли получила по почте, с небольшой сопроводительной запиской от Джо: «Все эти письма я написал в тюрьме тебе. Но так и не осмелился их отправить. Ты можешь их сжечь, но прежде прочитай».

Пакет с письмами Келли положила вглубь шкафа, а сегодня вдруг достала его. Что-то побудило ее развязать связку, вынуть аккуратно разлинованный листок...

Ночью на вилле сработала сигнальная система. Примчалась полиция, обысками весь сад. Никаких следов. Келли наблюдала за происходящим из окна своей спальни, видела, в каком бешенстве был отец. Он решил, что система безопасности работала плохо, и намеревался ее изменить.

С каждым днем Джо Перкинс все больше и больше чувствовал, как над ним сгущаются тучи. Он ощущал себя одиноким затравленным волком, который и держался только на поддержке матери и сестры. Он пытался помириться со своим отцом, но тщетно. Тот словно ослеп и оглох и стал какой-то неприступной глыбой, к которой не подобраться ни с какой стороны. Джо в конечном счете с горечью вынужден был признать, что человек, давший ему жизнь, всегда будет находиться под влиянием общественного мнения, которое создают сильные мира сего. А по отношению к нему это общественное мнение было пропитано ядом и ставило своей целью сделать из него изгоя. Его даже однажды арестовали, явно по наводке семьи Кепфелл и под предлогом выяснения обстоятельств какого-то темного преступления, к которому он, естественно, не имел никакого отношения, и поэтому его отпустили, впрочем, даже не извинившись. Выло абсолютно ясно, что его хотят озлобить, и молодой человек начинал уже опасаться, а не сломают ли его те удары, которые один за другим обрушивались на него, и не попадет ли он, словно зверь в канкан, в их ловушку. И кто проявлял сочувствие и относился лояльно к нему, так это таинственный Доменик и Аугуста Локридж, которых он знал недостаточно, но вынужден был им доверять, так как даже одичалый волк иногда испытывает нужду в компании. Кроме того, Джо Перкинс спешил. Он знал, что ему нужно опередить время, которое работает против него. В таком случае не будешь долго раздумывать над предложением, пусть даже очень рискованным, своего сторонника, который видит в исполнения его залог будущих отношений. Задание Доменика — проникнуть в виллу Кепфеллов — было тому примером. По мнению Джо, он его провалил, потому что смог вызвать только рев сирен. Хотя у Доменика на этот счет было другое мнение. «Нужно будет туда обязательно вернуться и обыскать комнату Ченнинга, — позвонил он ему через день. — Я проштудировал все журналы того времени. У меня был даже доступ к полицейскому досье. Что-то в информации отсутствует, и это «что-то» нужно найти, — настаивал голос, — найти обязательно...»

«Легко сказать...» — ломал голову Джо.

Визит Аугусты Локридж оказался тем толчком, который направил мысли молодого человека в нужное русло. Она неожиданно предложила ему место садовника у нее в доме. Поначалу слегка удивившись, Джо, однако, сразу же увидел несколько серьезных преимуществ этого предложения. Во-первых это все-таки деньги, в которых У него была такая нужда; второе преимущество заключалось в том, что имение Аугусты вплотную примыкало к той самой вилле, которая так сильно интересовала его. Единственное, что вызывало в нем сомнения, была неясность мотивов Аугусты Локридж. Эта женщина вообще была загадкой для него. Как-то раз ему даже пришло на ум, что Аугуста и Доменик были одним и тем же лицом. Такая гипотеза, может быть, и была фантастичной, но в одном он был совершенно уверен, что миссис Локридж действительно ненавидела Кепфеллов. А поскольку он считался тоже врагом ненавистного Аугусте семейства, то она могла отводить ему роль шпиона, которому было удобно лить воду на ее мельницу. Была и третья гипотеза: женщина еще не старая, Аугуста всего-навсего хотела переспать с ним. Может быть, из-за его прекрасных глаз, может быть, из-за ее привычки соблазнять. Он очень быстро убедился, что на этот счет, по крайней мере, он совершенно не ошибался.

Вернувшись в Санта-Барбару, Сантана Ангрейд первым делом направилась к Кепфеллам. Филипп напрасно пытался объяснить ей, что господин очень занят, что он по-прежнему бьется над неразрешимой проблемой пожара на нефтяной скважине, она все-таки сумела добраться до его кабинета.

Ченнинг Кепфелл вместе со своей секретаршей Вероникой были буквально привязаны к телефонным аппаратам. Когда она появилась в проеме двери, секретарша мило улыбнулась ей, что укрепило ее в решении добиться своего во что бы то ни стало. Она уселась в одно из двух кресел для посетителей, несмотря на то, что Кепфелл всем своим видом показывал занятость и, избегая встретиться взглядом с Сантаной, хватался за телефонный аппарат, как за спасательный круг.

В телефонном разговоре, насколько она могла понять по обрывочным фразам, речь шла о том, чтобы найти человека по имени Круз. В этом человеке Кепфелл видел спасение своих нефтяных скважин. Но Круз будто сквозь землю провалился. И когда уже, игнорировать присутствие молодой женщины стало неприлично, Кепфелл поднял на нее свои голубые глаза.

— Сантана, кто тебе сказал... — начал он. Она перебила его, направляя тем самым разговор в нужное ей русло:

— Доктор Рамирес, господин Кепфелл.

Ченнинг перевел встревоженный взгляд в сторону Вероники, но умная секретарша, казалось, полностью была поглощена телефонным разговором. Умел же Кепфелл подбирать себе людей.

— Понимаешь, Сантана, — продолжал упрямиться Ченнинг. — У меня действительно очень серьезная ситуация. Может быть, завтра зайдешь?

— Я не могу откладывать, господин Кепфелл, — твердо сказала Сантана.

И Кепфелл уступил.

— Согласен. Пойдем в салон. — И обернулся к своей замечательной секретарше: — Вероника, держите Бостон на связи. Если появится что-то новое, сразу же дайте мне знать. Я буду в салоне.

— Да, я думаю, надо попытаться выяснить дело с Жираром из Филадельфии. У него недавно там были какие-то проблемы. Может быть, Круз Кастилио...