— Тревога!

— Что?!

Я, одновременно пытаюсь отдышаться и говорить, начинаю кашлять. Стакан воды воспринимаю, как манну небесную. Делаю жадный глоток, жидкость пробивает пробку в горле, и я выдыхаю:

— У нас час. В Петрозаводске разгружается Особая Полицейская Бригада непосредственного президентского подчинения. По наши души. Поднята в воздух авиация — десантура и штурмовики. Короче, нас хотят зачистить.

Он сразу врубается в тему:

— У нас уже всё готово. Прост ждали кое-какие грузы, но на худой конец обойдёмся без них, раз такое дело. Давай обратно, приводи себя в порядок. А я даю тревогу.

С этими словами он нажимает большую красную кнопку на столе рядом с компом, и воздух разрезает могучий пронзительных звук сирены. Все в лагере знают, что это означает — тренировки проводились не раз. Поэтому никакой паники нет, люди знают, что делать. Возвращаюсь домой, в свою палатку. Супруга злая, дочь смотрит на меня:

— Опять?

— Нет. Всё всерьёз.

Ирина молча лезет под свою кровать, вытаскивает ящик с имуществом. Начинает одеваться. Я следую её примеру под изумлёнными глазами сына и жены. Тёплое бельё. Новенький камуфляж, верный 'калаш', броник, боеприпасы, '78-ой' пристёгивается на разгрузку. Жена открывает было рот, но я рявкаю:

— Собирайся! Живо! Если жить хочешь!

По моему виду до неё доходит, что шутки кончились, и супруга молча бросается укладывать вещи, которыми незаметно обросли… Тридцать минут. Всё упаковано, начинается погрузка. Рычат многочисленные двигатели тракторов, инженерных машин, боевой техники. Кроме БМП и БТРов у нас есть даже четыре танка. Пусть старенькие 'Т-72', но в рабочем состоянии. Все грузятся в автобусы, грузовики, легковушки, формируя колонну. Перекрывая шум и гул включаются мощнейшие динамики:

— Товарищи, это не учебная тревога. На нас готовится нападение. Поэтому мы покидаем лагерь и уходим в безопасную зону. Не волнуйтесь, маршрут проверен и чист.

Внезапно на уши начинает что-то давить. Быстро запрыгиваю в кабину мощного 'Урала' ещё советских времён, со складов длительного хранения, киваю водителю, молодому парнишке откуда то с Севера.

— Вперёд.

Вспыхивает алыми огнями огромный квадрат метров в десять высоту и ширину. Шофёр послушно включает передачу, и отфыркиваясь, гружёный до отказа грузовик медленно ползёт к нему. Рядом пристраиваются ещё две машины. Перед нами — два танка. Следом тащат на прицепе 'Ми-28', а после него два громадных 'Катерпиллера' с трудом тянут '26-ой'. Он тяжело переваливается на своих шасси, но нам немного и надо — всего то протащить метров сто через проход и в сторону. В ушах по прежнему давит, и появляется некий звон. Впрочем, он обрывается на высокой ноте сразу же, как только мы оказываемся за пределами рамки. И — знакомое ощущение того, что мы уже на месте. Сразу отгоняем машину в сторону, я с автоматом устремляюсь обратно. Замираю возле перехода. Из которого один за другим по две, по три появляются набитые до отказа людьми и грузами машины, тягачи, трактора… Пока темно — никто ничего не понимает и потому люди спокойны. Они ещё не знают, что уже на другой планете. Представляю, какова будет их реакция, когда всё выяснится. Но, думаю, вряд ли кто будет против. Семьи переселенцев у нас в полном составе, включая всех родственников и близких. Так что… Время от времени бросаю взгляд на часы — не успеваем… До меня доносятся глухие звуки взрывов. Авиация? Или уже подошли войска? Да нет, вряд ли. Скорее всего, сработали наши закладки, разносящие в клочья мосты и образующие завалы из лесных великанов на трассе. Это даст нам хоть немного дополнительного времени для эвакуации. Как бы я хотел сейчас быть там! Но нельзя — любой предмет или человек, прошедший обратно, вызовет обрыв тоннеля перехода. Так что остаётся только крепче сжимать автомат и кусать губы… Вкатывается очередной грузовик. С него спрыгивает гибкая фигура дочери.

— Пап?

— Рядом. Всё успели?

Она кивает, пристраивается с полюбившейся ей 'СВД' возле меня. С лязгом гусениц и рёвом дизелей вкатываются ещё два танка, волокущие на прицепе мощную, в 1650 кВт дизель-генераторную установку, вспахивающую землю чужой планеты, словно плуг. Пошли сплошной чередой, сразу по три, бок о бок, грузовики и автобусы, едва миновав ворота, растекающиеся по степи, где мы вышли. Серый и Инженером умудрились решить самую главную проблему, ожидающую нас в новом мире — они открыли проход к выбранному нами для создания своего собственного государства материку… Между темя я уже начинаю ощущать нехорошие подрагивания почвы. Надеюсь, что никто не обратит на это внимания? Свет обрамляющих ворота прожекторов-индикаторов становится всё сильнее… И вдруг резко вначале обрывается поток людей и грузов, затем гаснет рама Прохода. Всё? Да. Громовой последний удар в воздухе заставляет вздрогнуть, но тут возле меня появляются и Серый, и Инженер. Оба усталые, но довольные.

— Мы сделали это! Миха! Сделали!!!

От избытка чувств вскидываю 'калаш' к небу, выпускаю короткую, на два патрона, очередь в небо. Тишина вспарывается ударом, от которого с отвычки звенит в ушах. Впрочем, очень коротко. Поднимаю глаза — здравствуй, чужое небо. Мы пришли…

…Сразу отправили дозоры, организовали выгрузку пассажиров для отдыха, одновременно ставя палатки. Машины пока не разгружали, потому что утром, после отдыха, планировали двинуться дальше. А пока в небо поднялся беспилотный робот, управляемый по радио. Раскрутив свои шесть винтов, дисковидный аппарат практически бесшумно взмыл в небо, быстро набрав высоту и передавая картинку в инфракрасных лучах, которую умная программа переводила в привычные нам краски. Первая подробная карта Южного материка начала составляться. Спустя тридцать минут ещё три точно таких же зонда отправились в другие стороны на разведку. Первым делом нужно было найти место для постоянного поселения. А дальше — будет видно. Станем действовать по обстоятельствам. Испуганные люди молча копошились при свете фар и фонарей, торопливо устанавливая временные обиталища. Самые догадливые поняли, что мы где то очень далеко от прежних мест, но как мы здесь оказались, никому не могло даже в голову прийти. А так же — где сейчас мы находимся. Тёплый густой ночной ветерок, терпкий, напоенный ароматами трав воздух, и странная лёгкость в теле. Хорошо, что небо плотно затянуто облаками, но вроде бы дождь не намечается… Спустя минут тридцать лагерь стал затихать, только мы не могли оторваться от большого монитора, на который проецировалась картинка.

— Нужна вода. Запасы есть, но очень немного.

Негромкий голос кого-то из членов Совета. Говорим вполголоса, обмениваясь короткими репликами.

— Это южное полушарие. Сейчас тут весна, можно будет сразу сеять.

…Семян и саженцев всех сортов и видов с нами полно, едва ли несколько тонн и сотен разных видов: яблони, груши. Вишни, черешня и абрикосы, пшеница элитных сортов и рожь, ячмень… Перечислять их очень долго и ни к чему. Есть и экзотика — ананасы, киви, фейхоа и апельсины… В общем, агрономическое наследие человечества. В отдельном грузовике-скотовозе живность: громадные, породистые коровы с быком-производителем, овцы, козы, свиньи, лошади. Скакуны и тягловые тяжеловозы, пара владимирских и четыре советских монстра по метру семьдесят в холке. Чего их стоило найти и по какой цене лучше промолчать. Они обошлись нам, как пять 'феррари'… Отдельно везут собак и кошек. Начиная от обычных дворняг до овчарок всех мастей и моих любимцев — колли. Есть даже ньюфаундленд. Здоровенный флегматичный пёс с грустными глазами. Собаки чуют, что места здесь совершенно не похожие на родные, поэтому волнуются, ощетинившись и насторожив уши столбиками, кто к этому способен. Впрочем, при виде людей постепенно успокаиваются. Кошаки… Это отдельная песня. Сибиряки, Васьки подзаборные, подобранные на улицах; здоровенные рыжие крысоловы и даже один манул, на удивление всех мирно уживающийся с камышовым котом, привезённым ребятами с Дона. И весь этот зверинец молчит, что очень и очень странно. Волнуются, переступают с ноги на ногу, свиньи раскачивают свой грузовик из стороны в сторону, но всё происходит молча. Степь вокруг нас тоже не издаёт ни звука. Лишь иногда над головой что-то шуршит, пролетая в мгновение ока над нами. Да тихое жужжание местных насекомых. Нас, кстати, местная живность игнорирует. Невкусные мы, видимо…