„Что это я хотел? Ах, да: как этот ваш друг, этот господин Янисек, как он выглядит?“ Иногда человек бывает удивительно покладистым, и это как раз был один и таких случаев. Вместо того, чтобы заорать, я по мере своих способностей описал ему Отто Янисека, как человека среднего роста, кареглазого и с каштановыми волосами.

„А мы не похожи друг на друга?“ спросил господин Брудильник.

„Нет.“

„А может, вы меня с ним спутали?“

Я был настолько потрясен ходом его мыслей, что ничего не ответил, После этого он ушел.

Лежа в кровати, я думал о случившемся, и когда я уснул, мне снилось, что я живу в городе, где все дома одинаковые, где все люди одинаково одеты и живут в комнатах со стандартной мебелью. Это был один из самых страшных снов, какие мне довелось видеть, потому что все жители этого города были похожи друг на друга как две капли воды, у них были одинаковые фигуры, лица, глаза и волосы. Это было настолько жутко, что я вспотел от ужаса. Я искал среди этих лиц черты моего друга Янисека, но все эти лица глядели на меня с выражением бесконечно повторяющейся маски.

Когда я утром вышел на мороз, следы заблудившегося странника были почти занесены снегом. „Интересно было бы узнать, где закончилось его странствование“, подумал я. Когда я запирал входную дверь, мне сделалось дурно. На двери была металлическая табличка, и на ней было написано:

АЛОИС БРУДИЛЬНИК

Я закончил свое повествование и вскоре после этого мы отправились спать. Слушатели были вполне довольны, особенно Барборе мой рассказ понравился. А мне больше ничего и не нужно было. Дедушка обещал завтра вечером рассказать о том, как он служил под генералом Радецким в Италии и как там в него влюбилась прекрасная графиня.

Подумав, что в конце концов с нами могло случиться нечто и похуже этого, я пришел к выводу, что дедушкин рассказ нам придется как-нибудь перенести. Я знал эту историю наизусть. Впервые я слышал ее давным давно, когда я был маленьким мальчиком, и мне казалось, что нечто в том-же духе я уже читал в каком-то календаре. Естественно, я могу и ошибаться, и мне не хотелось бы дедушку обидеть.

Мадемуазель Барбора, прощаясь, пожала мне руку и потом мы все, спотыкаясь в темноте, разбрелись по своим комнатам. Я открыл окно и закурил сигарету. Лес на Градовой шумел, и в моменты, когда он стихал, было слышно журчание реки. Звезды светили и была теплая ночь. Мимо моего окна пролетела летучая мышь.

11 

На дворе чудесная погода, и нога больше не болит

Мадемуазель Барбора не может найти косулю

Тетя Катерина утверждает, что я веду себя как мальчишка

Мадемуазель Барбора ломает за меня копье

На этот раз исчез Сатурнин

Милоуш в роли узника

Счастливый жребий

Ищем грибы

Жизнь прекрасна

Я проснулся рано и обрадовался, что щиколотка почти не болит. Пройдясь несколько раз туда и обратно по комнате, я убедился, что боль почти исчезла. На дворе была замечательная погода, и солнышко, светившее в окно, уже приятно припекало. Я тщательно побрился и, пройдя по тихому еще дому, осторожно вышел на двор, чтобы поглядеть на вчерашний костер мадемуазель Барборы.

Я сел на плоский камень и, вдыхая ароматный и свежий утренний воздух, размышлял, не бросить ли в окно мадемуазель Барборы камешек. Воздух был прозрачный, и горы, казалось, стояли гораздо ближе, чем на самом деле, В косых лучах утреннего солнца на склонах гор видна была каждая мелочь: обнаженные отроги скал, тропинки, белевшие по краям вырубки и исчезавшие между стволами елей, и срубленные и очищенные от коры стволы деревьев, напоминавшие разбросанные спички. А на большой вырубке, приблизительно в середине горы «Святой», я даже увидел косулю. Я пожалел, что не взял бинокль.

Потом я больше уже на косулю не глядел, так как из дома вышла мадемуазель Барбора. Я радостно ее приветствовал, а она обрадовалась, что я уже хожу. Потрогав ладошкой траву и убедившись, что солнышко ее уже высушило, она уселась на землю. Я предложил ей сигарету, а потом мы болтали о том, как здесь хорошо. Я показал ей косулю, но она никак не могла ее найти, хотя я и говорил ей, что косуля находится прямо за верхушкой той высокой ели на краю леса. Барбора сказала, что со своего места она видит все иначе, и попробовала посмотреть с того же места, где находилась моя голова. Я обнаружил, что показывать таким образом что-нибудь девушке, присутствие которой вызывает у вас сердцебиение, очень приятно, и мне было жаль, что в конце концов она косулю все-таки увидела. Не совсем удачно я предложил показать ей еще одну косулю, но улыбнувшись она ответила, что одной косули вполне достаточно.

Затем Барбора попросила меня помочь ей очистить оба места для костра и приготовить новые поленья. Хотя она могла предоставить мне заботу об одном костре, а сама заниматься вторым, она пошла к моему костру и мило мне мешала. Я пожалел, что таких костров не десять, пятьдесят, тысяча.

Не успели мы закончить нашу работу, как из дома вышла тетя Катя. Оглядевшись по сторонам, она, подпрыгивая, направилась к нам. Ее губы были сжаты, и вид у нее был воинственный. Не ответив на наше приветствие, она потребовала, чтобы я сейчас-же вернул ей ключ.

Я спросил, какой ключ, и она, гневно топнув ногой, попросила меня не притворяться. Ее мнение обо мне, мол, никогда не было высоким, однако то, что я сделал, перешло все границы. Тут уж я действительно отличился и повел себя как мальчишка.

Я рассердился не на шутку и запретил ей разговаривать со мной таким тоном, так как я не привык, чтобы со мной так обходились. Я понятия не имею, в чем дело и не намерен продолжать этот дурацкий разговор. С этими словами я повернулся и снова занялся костром.

Тетя обратилась к мадемуазель Барборе с сообщением, что кто-то запер Милоуша в его комнате, и унес ключ. Такую шутку может выкинуть только мальчишка. Барбора сказала, что в таком случае Милоуш заперся сам, потому что среди нас больше никаких мальчишек нет. Теперь рассердилась тетя. Она заявила, что, во-первых, Милоуш никакой не мальчишка, и, кроме того, он заперт в комнате и, следовательно, не мог ключ унести. Она добавила еще, что видимо кто-то избрал Милоуша мишенью для глупых шуток, и она не намерена это терпеть. Вообще в нынешнем году здесь происходят странные вещи, и дедушке следовало бы осторожнее выбирать гостей.

Это уже была настоящая грубость по отношению к мадемуазель Барборе, и меня это просто взорвало. Я даже забыл о своем намерении больше с тетей не разговаривать, и сказал ей, что дедушка выбирал своих гостей весьма тщательно, поскольку он их вообще пригласил. К сожалению, здесь имеются и такие гости, которые явились без приглашения. Они только и говорят о каких-то обязанностях семьи по отношению к ним, врываются в чужие квартиры как ураган, не заботясь о том, желательны ли они или нет, требуют особого внимания к своей персоне, но сами ведут себя весьма неотесанно. Этому трудно было бы поверить, если бы у меня не был свой личный опыт на этот счет. Недавно я пережил такой визит на своем судне. Впрочем, я позабочусь о том, чтобы тете была предоставлена возможность объяснить дедушке, что она собственно подразумевала под словами „осторожнее выбирать гостей.“

Пока я вел эту беседу с тетей,мадемуазель Барбора отошла к более отдаленному костру. Некоторое время тетя злобно глядела на меня, а потом заявила, что лучше всех смеется тот, кто смеется последним. Я ответил ей, что и не думаю смеяться, и что я сыт по горло ее поговорками.

Вдруг тетя вздрогнула и запрыгала по направлению к дому. Дело в том, что она увидела дедушку, шагавшего вместе с доктором Влахом по направлению к нам, и очевидно хотела поговорить с ними прежде меня. Она вернулась вместе с ними, быстро рассказывая что-то дедушке. Дедушка слушал ее рассеянно, улыбнулся мадемуазель Барборе и приветливо помахал ей рукой. Когда они подошли к нам, дедушка как раз говорил, что вряд ли такое возможно и спрашивал, где же все-таки находится ключ.