Глава пятая

Генерал Гюйон де Ге, барон де Пампелуна

В один из февральских вечеров в трактире «Кружка пива» в городе Границе шла, как всегда, оживлённая беседа.

Говорили главным образом о том, что занимало всех без исключения жителей: о военных делах.

Небольшой город Граница занимал выгодное положение на тракте, связывавшем между собой перевалы Дюкле и Браниско. В мирное время здесь проходили караваны, доставлявшие зерно и разные товары из Галиции в Венгрию и гораздо реже из Венгрии в Галицию. Надо добавить, что у контрабандистов были свои, только им известные дороги в горах.

В зимнюю военную кампанию 1849 года жизнь города замерла. Мужчины, способные носить оружие, покинули Границу ещё в начале января, когда пришла весть о занятии Пешта австрийскими войсками.

Помещение трактира было жарко натоплено, и почтенные завсегдатаи не чувствовали ни лютого мороза, ни резкого ветра, стучавшегося в плотные деревянные ставни.

— Нет, — рассуждал хозяин трактира, щуплый человек лет пятидесяти, с чуть косящими глазами, — как бы ни хвастался Виндишгрец, но торжествовать победу ему ещё рано! Он думает: раз венгры отступают, значит, у них нехватка пороха!.. А я так думаю: Кошут готовит ловушку, не иначе!

Снаружи донёсся скрип саней, подкативших к дому. Хозяин встал, накинул аттилу и вышел.

Через минуту он вернулся вместе с мужчиной в меховой шубе. Отряхнув снег с меховых сапог, путешественник приветствовал гостей на немецком языке и скромно попросил разрешения присесть за стол, чтобы подождать, пока хозяин протопит комнату для ночлега.

— Да, протопить не мешает, что верно, то верно, — подтвердил хозяин. — С тех пор как здесь ночевали господа офицеры, в комнатах этих никто не жил.

— Позвольте представиться, — сказал незнакомец, виноторговец Валевский, Владислав Валевский, из Галиции.

В комнате воцарилось молчание: жители городка привыкли к осторожности и, когда появлялся незнакомый человек, держали язык за зубами.

— Прошу вас, не стесняйтесь, я могу устроиться отдельно, — учтиво сказал виноторговец и направился к столику, стоявшему поодаль, в углу комнаты.

Смутившись, хозяин засуетился, а сидевший за столом немолодой мужчина вежливо привстал и обратило к приезжему;

— Помилуйте, господин Валевский, мы будем очень рады. Присаживайтесь, пожалуйста! Будьте нашим гостем. К нам за последнее время так редко приезжают из других стран, что мы совсем отвыкли от иностранцев.

Путешественник, снявший тем временем шубу, охотно воспользовался любезным приглашением.

Скромность манер, непринуждённое обращение незнакомца располагали к доверию. Но больше всего привлекала возможность услышать от приезжего иностранца свежие новости.

Как только он заказал ужин, его забросали вопросами: что пишут заграничные газеты, не слыхал ли он, как относится Англия к войне венгров с австрийцами, каково настроение поляков.

— Я человек деловой, а из-за войны да восстаний в разных странах вести торговлю становится всё труднее. Между тем весной я очень расширил своё дело и залез в долги. Теперь надо как-нибудь выходить из положения, и, признаюсь вам, мне не до политики… Для меня, как и для всех, впрочем, важно только, чтобы война скорее кончилась. Я плохо разбираюсь в политике, но мне сдаётся, что скоро обе стороны согласятся заключить мир. Как-то странно ведётся борьба. Австрийские войска воздерживаются от решительного нападения, но и не отпускают армию Гёргея ни на шаг.

— Ни на шаг! — воскликнул хозяин трактира. — Но уже пошёл третий день, с тех пор как за этим самым столом ужинал Гёргей со своими офицерами, однако австрийцев, слава богу, поблизости не видать! Вот вам «ни на шаг»!

Все рассмеялись; каждому было известно, что австрийцы снова потеряли следы Верхнедунайской армии.

Давясь от душившего его смеха, один из собеседников заметил:

— А этот злосчастный Гёргей, которому Виндишгрец всё время наступает на пятки, как ни в чём не бывало сидел здесь и преспокойно играл в шахматы со своим адъютантом.

— И кто же из них получил мат? — спросил гость, интонацией выражая больше интереса к шахматному турниру венгерских офицеров, чем к их борьбе с австрийцами.

— Гёргей. Он сделал неудачный ход конём, и противник…

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился грузный мужчина, одетый слишком легко для лютого мороза, свирепствовавшего на дворе.

— Господин нотариус! — оживились сидевшие за столом.

— Милости просим, господин Хорташ! — Хозяин поспешил навстречу новому посетителю.

По тому, как встретили здесь нотариуса, можно было догадаться, что его приход никого не удивил. Представитель местной гражданской власти господин Хорташ нередко бывал участником вечерних бесед за «уютным столом», как называли в городе овальный стол в трактире «Кружка пива».

— Здравствуйте, здравствуйте! — сказал нотариус, обводя присутствующих внимательным взглядом. — Да тут, я вижу, новое лицо… — Он остановил глаза на виноторговце.

Тот встал и представился:

— Как мне повезло, что я встретил вас здесь! Я собирался наутро явиться к вам за пропуском: мне нужно добраться до Бухареста кратчайшим путём.

— Сейчас это не так-то просто. Приходите завтра, посоветуемся.

Нотариус сел за стол, и вновь завязалась беседа. Жаловались на затянувшуюся полосу морозов и ветров. Виноторговец оказался весьма сведущим в области метеорологии. Он рассказал, в чём заключается секрет предсказаний погоды и почему они часто не оправдываются. Такая ошибка его друга, метеоролога, однажды его разорила. Тот по дружбе посоветовал ему скупить на корню урожай винограда, так как ожидалась весьма благоприятная погода для его вызревания.

— Я послушался и, как человек азартный, зарвался: не только скупил с весны часть урожая, но ещё поставил новую давильню для винограда.

— И как же вы управились потом?

— О господи! Есть одно общее средство от таких бед не унывай! Что бог ни делает, всё к лучшему! Пострадав на винограде, я быстро перекинулся на пшеницу и, признаюсь, скоро отыгрался… — Вдруг, оборвав на полуслове, виноторговец заговорил смущённо: — Простите, господа, за эти беспечные воспоминания в такой трудный для вас час, когда вам снова приходится с оружием в руках защищать своё право на свободную торговлю с соседними странами.

Искреннее сочувствие, прозвучавшее в последних словах галичанина, тронуло нотариуса.

— Ничего, ничего… Всё наладится… В ближайшие дни многое определится. Австрийские войска спускаются с Карпат. Я уверен, что корпус Гёргея выйдет им навстречу, и тогда судьба всей кампании будет решена. Выпьем, господа, за успех венгерского оружия!

Виноторговец поднял свой бокал.

— Господа! Я не мадьяр, но я поляк и, значит, друг Венгрии. За ваши успехи, господа! — Он залпом опорожнил бокал, поставил его на стол и вдруг поёжился, как бы в приступе лихорадки. — Прошу прощения, я всё ещё не согрелся с дороги. Похоже, что у меня начинается жар. К тому же и горло побаливает. Разрешите откланяться.

— При простуде лучше всего выпить водки с перцем, — посоветовал нотариус. — Пропотеете, и к утру всё будет в порядке.

— Нет, я попрошу хозяина дать мне подогретого лимонада, это лучшее лекарство для горла.

Пожелав собеседникам спокойной ночи, виноторговец направился в отведённую ему комнату в мезонине. Но, сделав несколько шагов по лестнице, остановился:

— Господин Хорташ! — подозвал он нотариуса. — Не зайдёте ли вы ко мне, чтобы обсудить, как мне быстрей добраться до Бухареста?

Поднявшись в комнату гостя, Хорташ объяснил, сколь опасно сейчас путешествие по Венгрии. Рассыпаясь в любезностях, он поведал виноторговцу всё, что сам знал о расположении обеих армий.

— Я не хотел говорить при всех, но вам скажу. Сегодня выяснилось вдобавок, что генерал Шлик движется из Токая наперерез Гёргею. Поэтому вам надо быть весьма осторожным. Военные власти очень придирчивы, а австрийские солдаты не слишком церемонятся, когда представляется случай безнаказанно обобрать иностранца. Послушайтесь моего совета: придерживайтесь обходных путей. Вернитесь в Галицию, оттуда через Буковину и Молдавию проберётесь в Валахию. Путь длинный, но зато безопасный.