Сначала на разведку отправился Лёша — молодой сотрудник, два месяца назад пришедший к нам после военного училища. Его доклад гласил следующее. В магазине продавец, возможно, производит обвес, каким способом — точно установить не удалось. Для выяснения следует сделать несколько негласных закупок. Если обвес подтвердится, то надо будет найти несколько покупателей и устроить контрольную закупку. Чтобы общая сумма обмана достигла «подсудной» величины, возможно, придётся поставить в очередь 5–7 своих покупателей. Работы всего дня на три плюс следствие и суд.

Услышав это, начальник нашей группы Иванов только вздохнул и отправился в магазин сам. «Всё ясно, — заявил он, вернувшись через двадцать минут. — Весы с „секретом“, примитивная конструкция типа „педаль“, обвес — 50 грамм на каждого покупателя. Обвешивает, гад, грамотно — через одного, так что „контролька“ ничего не даст. Тем более, никаких трёх дней у нас нет»

Лёша хотел что-то возразить, но старый опер лишь махнул рукой, мол, ерунда всё это. «Ладно, пошли, — говорит Иван, — Сделаем по-другому. Дёшево и сердито». Дальше развернулось такое представление.

Решительным шагом он заходит в магазин, светит ксиву, вытаскивает продавца из-за прилавка и заявляет: «У вас в магазине левый товар!»

Струхнувший поначалу продавец, услышав это дурацкое обвинение, сразу развеселился и радостно сообщает, что никакого левого товара у них нет. «А вот!» — Иван тыкает пальцем в первый попавшийся лоток. Это фрукты киви. Продавец спокойно предъявляет накладную. «Здесь указано 100 килограммов, — продолжает придирки Иван. — А у вас в наличии больше». Ни продавец, ни мы пока не соображаем, к чему весь этот заведомо бесполезный наезд. «Сколько указано в документах, столько и в наличии», — уверенно заявляет продавец.

«А вот мы сейчас проверим!» Приглашаются понятые, магазинное начальство, и Иванов, встав за весы, начинает под протокол перевешивать киви. Тут-то и до нас, и до продавца доходит, в чём шутка. Иван что есть силы топчет ногой приспособление для обвеса, а продавец молча скрипит зубами. В итоге общий вес достигает 250 кг, и за левый товар Иван отбирает разрешение на торговлю и, шепнув продавцу кое-что на ушко, торжествующе удаляется в контору.

На другой день Володя со смехом рассказывает, как его сегодня в этом магазине «обвесили» килограммов на пять в его пользу. А у нас уже давно припасена к УРу ответная просьба…

Подручный материал

В известном анекдоте рабочий выносил с завода по частям мясорубки, а при сборке дома почему-то всегда получался пулемёт. А вот у меня другой анекдот произошёл.

Расследовал я дело о хищениях на Тульском оружейном заводе. Один рабочий в течение трёх лет (может и дольше, достоверно установлено только 3) таскал с завода различные части оружия. За это слетели с должности и чуть было не поехали в места не столь отдалённые руководители службы охраны, а сам главный виновник, как это ни странно, отделался штрафом. Дело в том, что он и не думал красть оружие, а похищенное интересовало его с совершенно иной точки зрения. Так, например, на сооружение теплицы он употребил около 40 пулемётных стволов. Отличный строительный материал оказался: прочный, нержавеющий и, главное, бесплатный. И во всём домашнем хозяйстве этого несуна было что ни приспособление — то оружейная деталь.

Бей террористов!

Сидим мы как-то в воскресенье на дежурстве в ОВД. Заходит к нам в гости Сашка Бельский. Раньше он у нас, в УРе работал, потом его «ушли» (это отдельная история), и он пристроился в водной милиции. Пить там, по его рассказам, совершенно не умеют, поэтому он регулярно сбегает к нам, в свою прежнюю контору… Видимо, водная милиция на нём плохо сказалась, так как уже через час он завалился куда-то за сейф, хотя мы ещё уверенно держались на стульях.

И тут раздался вызов.

Как потом выяснилось, дело было так. Один бандит проник в квартиру. Дома была хозяйка с маленькой дочкой. Он запер их в ванной и занялся насущными делами. Но в квартире оказалась сигнализация, и женщина правильно ею распорядилась: включала не когда уходила из дома, а наоборот. И вот, по сигналу тревоги прибыла группа. Времена нынче суровые, жестокие времена. Раньше бы он просто сдался, увидев милицию, но в наши годы общепринятым считается иной вариант. Бандит схватил девочку, приставил к ней пистолет и потребовал машину, деньги… ну, всё, что полагается.

По этому поводу и объявили тревогу. Как водится, подняли неизвестно зачем всех, кого можно. Приехали и мы. Сашка, внезапно протрезвев, увязался за нами. Но по дороге его снова развезло, и мы оставили друга в машине. Вокруг места происшествия, естественно, толчётся огромное количество народу, начальство орёт, омоновцы щёлкают затворами, опера тихо матерятся, но никто не знает, что делать. Говорят, уже послали за снайпером.

И вдруг на сцене появляется, нетвёрдо ступая, наш Сашка Бельский. Подойдя, он принимает (при помощи стенки) относительно вертикальное положение и интересуется, а что здесь происходит. Кто-то ему ляпнул: «Да вот, террорист». Поднатужившись, Сашка рождает суждение: «Тер-р-рорис-тов надо стр-р-релять!» — и вытаскивает пушку. Кто-то пытался схватить его за руку, но поздно. Раздался выстрел, и маячивший в окне «террорист» рухнул с дыркой между глаз.

Слава богу, начальство в этот момент смотрело в другую сторону. Мы моментально схватили Сашку под руки, впихнули в машину и помчались ко мне домой. Там его сунули под холодный душ (пришлось применить силу), влили в него несколько кружек кофе, и лишь после этого решились показать начальству.

Что интересно, Сашка и в трезвом-то виде никогда не мог в тире норму выбить, всегда гвоздём в мишенях дырки делал.

Дичь

На одной железнодорожной станции несколько воров залезли в вагон-холодильник. Одного поставили на шухер, пока остальные копались внутри, разбираясь, чего тут можно спереть.

На их беду, в этот момент появились охранники, которые отлучались за бутылкой. Так вышло, что воры их не заметили. Вохровцы просекли такое дело и не мешкая захлопнули дверь вагона и заперли её. Тот, кто стоял на шухере, естественно, пустился наутёк; его, кажется, даже не заметили.

После этого охранники прикинули, что если сейчас вызывать подкрепление, оформлять задержание и всё такое прочее, то выпить им уже не придётся. А душа горит! Рассудив, что воры из вагона никуда не денутся, они решили обождать с формальностями. Выпили, закусили. Перекурили. Потом позвонили в милицию.

Но когда вместе с прибывшим нарядом явились на место, рефрижератора там уже не было. Вагоны успели отправить. На счастье, номер вагона был известен, быстро установили его место назначения. Только дурак может подумать, что кто-то станет разыскивать вагон по трассе. Тем более, при царящей на наших железных дорогах неразберихе это просто невозможно.

До областного центра, куда направлялся вагон, было всего около ста километров, не прошло и двух суток, как он туда прибыл. Всё кончилось благополучно, вагон нашли, открыли и выгрузили оттуда свежемороженых похитителей; из троих всего один замёрз насмерть. Вохровцы очень легко оправдались тем, что не могли предположить, что вагон собираются отправлять; при нынешнем бардаке даже сам диспетчер слабо представляет себе, что, куда и когда отправляется.

На страже демократии

Пережив последовательно несколько кампаний по перестройке, перетряске, департизации, реорганизации, демократизации, гласности, согласности и разукрупнению, мы решили, что нам наконец-то позволят хоть немного заняться нашими прямыми обязанностями. Но нет, фигушки! На днях генерал созывает всех сотрудников, и мы с обречённым видом внимаем следующей речи.

— Через неделю состоятся выборы в Госдуму. (Здрасьте, ещё одна кампания!) Имеется высочайшее (палец в потолок) указание обеспечить проведение выборов на должном уровне. (Мы-то здесь при чём?) По сведениям из компетентных источников, чеченские террористы готовят серию терактов на избирательных участках города и области. (Знаем мы эти источники!) Перед нами поставлена задача не допустить вылазки экстремистов и обеспечить безопасность россиян… (Хоть отгул-то дадут?)