И что же теперь?

Джордано не знал. Можно лишь надеяться, что Шерил не расскажет обо всем отцу, хотя вряд ли это имеет особое значение. Острота удовольствия, которое Джордано получал, заставляя отца верить в то, что он просто ленивый бездельник и неутолимый бабник, давно притупилась. Скрываться под этой маской было для него в последнее время просто делом принципа. Да и то скорее по инерции…

Зазвонил телефон, и Джордано заметил, что аппарат находится теперь вне пределов досягаемости для него. Видимо, Шерил переставила его с прикроватной тумбочки на письменный стол. Тяжело вздохнув, он начал было подниматься, но звонки почти тут же прекратились. Замерев в неподвижности, Джордано мог слышать, как Шерил разговаривает по телефону в гостиной. Не с Бенито ли? Впрочем, ему все равно.

А может быть, со своими тетями? Возможно. Интересно, какие они. Похожи ли на нее? Несколько дней назад она рассказала ему, что после смерти родителей старушки взяли ее к себе. Это объясняло ее монашеские наклонности. Джордано сказал ей об этом, желая видеть, как она покраснеет, и получил это удовольствие.

– Я подвергалась и другим влияниям, – серьезно возразила Шерил. – Мой дядя Эдвин был учителем танцев и имел подход к женщинам. Хотя, – добавила она, – не был таким знатоком, как вы.

Интересно, считает ли Шерил его знатоком теперь?

Теперь она знает, кто такая Сьюзен. Знает, что все беседы с «Полой» были на самом деле деловыми разговорами с Полом Форменом. За эти несколько дней были, конечно, звонки и от женщин. Например, звонила Милли. И ее сестра Шэра. Но не так много, как он старался представить.

Уверенный в том, что Шерил слышит все, Джордано играл свою роль шалопая. Чтобы она думала о нем то же, что и отец. Чтобы считала его никчемным охотником за женщиной. А что теперь?.. Раздался стук в дверь, она приоткрылась, и в щель заглянула Шерил.

– Вы уже проснулись, прекрасно. У телефона Пол. Он хочет, чтобы вы знали – Локсли доволен. – На ее лице появилась тень улыбки. – На данный момент, – добавила она почти ехидно.

Джордано не мог не улыбнуться в ответ. Что-то в нем ослабло, словно распустился тугой узел. И не только потому, что Локсли остался доволен, хотя это стоило многого. Шерил знала все, и он, казалось, должен жалеть об этом. А вместо того Джордано почувствовал облегчение.

Она была совершенно сбита с толку и не знала, что делать. Пусть бы лучше Джордано оставался для нее тем же «ходоком» и шалопаем, каким хотел казаться. Бороться с привязанностью к человеку, не упускающему из вида ни одной юбки, имело полный смысл. И хотя противиться обаянию Джордано Рикелли было нелегко даже тогда, когда она считала его пустым и легкомысленным, все же раньше это казалось гораздо более легкой задачей.

Но это был не настоящий Джордано. Или, вернее, не весь Джордано, а только лишь образ, созданный с целью позлить отца.

Прежний – для нее – Джордано, поцеловавший ее, как только она открыла дверь, был понятен, могла противиться ему и противилась до последнего времени. Ну а какой Джордано поцеловал ее возле машины во время прогулки?

Ведь там не было ни фотографов, ни журналистов. Не было даже заинтересованных свидетелей. Все произошло между ними двумя. Между ней и… каким же Джордано?

Собственно говоря, это не имеет большого значения, пыталась возразить себе Шерил. Ни с одним из них она не в состоянии справиться. И не хочет справляться. Ей хотелось научиться управлять проснувшейся в ней страстью, а не человеком, который этому способствовал. Умение управлять своей страстью очень пригодится, когда она увлечется другим мужчиной. В этом она пыталась себя уверить, на это надеялась – до последнего момента.

Надо бежать отсюда. Иначе у нее не останется никаких шансов…

Позвонил Пол. Получив вовсе не причитающиеся ей поздравления – будто она способствовала их успеху чем-то значительным, а не просто продиктовала числа из блокнота, – Шерил пошла узнать, не поговорит ли Джордано со своим партнером сам.

Джордано уснул вскоре после ночного разговора. Шерил дала ему снотворного, а потом молча начала массировать ему виски и затылок, пытаясь снять напряжение. Она не знала, помогает ли это, но, когда хотела уйти до того, как он окончательно уснул, ей это не удалось.

– Продолжайте, – пробормотал Джордано, и Шерил осталась.

Она ушла только после того, как его наконец сморил сон. А перед этим долго стояла, глядя на него, стараясь запечатлеть в памяти почти жесткие черты мужского лица и ощущение его губ на своих.

Это чувство, страсть, она перенесет на другого человека. Более безопасного. Но память о Джордано – что ж, ее можно оставить при себе.

– Я увольняюсь, – заявила Шерил, подождав окончания его разговора с Полом.

– Почему? – нахмурился он.

– Вы явно не нуждаетесь в перевоспитании. Поэтому мне… – Вряд ли она смогла бы объяснить ему остальное.

– Нет, – отрезал Джордано.

– Что значит «нет»? Вы же этого хотели! Избавиться от меня, повернуться спиной к отцу…

– До отца мне по-прежнему нет никакого дела, – перебил ее он. – Но я не хочу, чтобы вы уходили.

Ее глупое сердце радостно подпрыгнуло, однако Шерил постаралась укрепить себя против подобных эмоций.

– Но почему?

– Во-первых, потому что мне может понадобиться ваша помощь. Мы с Полом конструируем корабли. Это важное дело. В смысле не только денег, но и репутации. Я сейчас не очень активный партнер. Пол общается с заказчиками и управляет персоналом на месте, ведет дела с судостроителями на клайдских верфях. А я сижу дома и разрабатываю основы проектной документации. Некоторых людей удовлетворить легче, некоторых – сложнее. У парня, с которым мы имеем дело сейчас, свой взгляд на вещи. Который постоянно меняется, – мрачно добавил он. – Я пытаюсь приспособиться ко всем его требованиям и предложениям. Но стоит мне воплотить их в цифрах, они снова меняются. Отсюда и все эти звонки. Но у нас есть и другие заказчики, другие проекты, над которыми тоже надо работать. И у меня нет времени на то, чтобы отвечать на все звонки Пола и диктовать ему данные. Это может делать каждый.

– Даже я, – подытожила Шерил, пытаясь не выказывать своего разочарования тем, что нужна ему не сама по себе.

Джордано кивнул.

– Да. Вы умеете печатать?

– Разумеется.

– Еще лучше.

– Но… – Шерил покачала головой. – Я работаю на вашего отца.

– Давайте напрямую. Послушайте. – Он наклонился к ней. – Он ведь втянул вас в это дело обманом, не так ли? Не знаю, каким образом старик заставил вас остаться, но без сомнения он сделал все, чтобы вы не смогли – или не захотели – уйти в ту же минуту, когда поняли, что имеете дело отнюдь не с четырехлетним ребенком. Я ведь прав? – Джордано дождался ее неохотного кивка. – Прекрасно. Вы остались и исполнили свой долг по отношению к нему.

– Но я не научила…

– Не научили меня уважению? – Его глаза сузились. – Я очень уважаю людей, которые этого заслуживают, Шерил Дорси. – Да, вероятно это так. – И ничто не мешает вам пытаться научить меня уважать отца, – возразил Джордано, хотя по его улыбке было видно, что он ни на грош не верит в успех этих попыток. – Я буду вам платить.

– Но мне уже платят. Я не могу взять у вас деньги.

– Когда мы закончим, можете отдать старику его часть обратно.

– И когда же это будет?

– Как только с меня снимут гипс, я уеду. Мы ведь уже говорили на эту тему. В Шотландию, к Полу. Надобность в бесконечных звонках отпадет, тем более в ночных – ведь мы окажемся в одном временном поясе и день будет наступать для нас одновременно.

– Другими словами, через несколько дней? – Какое, в конце концов, ей до этого дело? И есть ли у нее действительно выбор?

Джордано кивнул.

– Совершенно верно. Через несколько дней.

– И вы не будете… не будете… – Инстинктивно, против своего желания, Шерил прикрыла ладонью рот. Она совершенно отчетливо помнила ощущение его поцелуя.

– Целовать вас? – закончил за нее Джордано. – Только если вы этого захотите. – На губах его появилась коварная полуулыбка. Потом, совершенно неожиданно, она исчезла и он снова стал абсолютно серьезен. – А вы хотите?