" — Город высокого класса, — думал он, — люди как новенькие монетки.»

Твидовые куртки, спортивные автомобили с забрызганными крыльями, кашемировые вязаные пальто поверх бриджей и сапог для верховой езды. Все легко и непринужденно. У перекрестка на тротуаре болтала стайка подростков, беззаботно смеясь на ярком солнце. Девушки в джинсах были элегантны и хорошо сложены, ребята экипированы во фланелевые или твидовые куртки. Сзади, прямо за ними, виднелась аптека. Эрл слегка улыбнулся, едва только она попала в поле зрения. Именно здесь события должны взять старт завтра вечером, в начале девятого. Далее они станут выполнять расписанные по секундам задания, увязанные в единый план.

Эрл вышел из номера и спустился по лестнице. Там с площадки имелись два выхода. Один вел в вестибюль, другой — прямо на улицу. Этот выход составлял существенную часть плана. Он был нужен, чтобы завтра вечером покинуть отель, не проходя через вестибюль.

Немного прогулявшись, Эрл зашел в ближайший к отелю ресторанчик, присел за стойку и заказал розовощекой, грудастой официантке яичницу с ветчиной. В такую рань в ресторане было всего два посетителя: водитель грузовика, жадно поглощавший свой завтрак, и человек средних лет, внимательно изучавший газету за чашечкой кофе.

" — Скоро прибудет Барк», — подумал Эрл, сверившись с часами.

Тот остановился в мотеле, в миле отсюда, и после утреннего свидания с Эрлом уедет из Кроссроуда. Цветной малый, кажется Ингрэм, не должен появиться до завтрашнего полудня.

Ровно в десять Барк плечом толкнул дверь и прошел внутрь, глубоко засунув руки в карманы пальто. Лицо, исполосованное жалящим ветром, стало цвета сырого мяса. Он уселся на стул рядом с Эрлом и сдвинул шляпу со лба.

— Какова погодка, а? В шесть утра я не стал бы держать пари, возьмись кто–нибудь утверждать, что пойдет снег.

— Полагаю, со снегом все будет в порядке, он себя ждать не заставит, откликнулся Эрл.

— Видно, так и будет, — Барк повернулся и осклабился навстречу упитанной румяной официантке:

— Как насчет чего–нибудь пообстоятельнее? Бекон и яйца с кусочками поджаренного докрасна мяса по краям, ладно?

— Мне нравится такая погода, — вновь заговорил он. От него слегка отдавало виски и сладковатым духом лосьона после бритья. — Отличная погода для работы. Стимулирует энергичнее браться за дело.

— Да–а, точно, — поддержал Эрл.

Они молчали до тех пор, пока другие посетители, доверху застегнув пальто, не убрались на улицу. В ресторане было тепло и уютно. Настоящее убежище от непогоды. Чудный аромат кофе и сдобных булочек плавал в воздухе. С места, где сидели Эрл с Барком, открывался вид на банк и квартал главной улицы Кроссроуда.

— Прелестный маленький городок, — снова начал Барк.

Официантка принесла его заказ, и он, агрессивно засопев, схватил вилку и нож, прокомментировав:

— Величественное зрелище.

— Еще кофе? — обратилась официанта к Эрлу.

— Нет, спасибо.

— Я буду здесь рядом, на кухне, если вам что–то понадобится.

— Отлично. — Барк намазал тост маслом и обмакнул в яичный желток. Да–да, милый маленький город.

— По какому поводу ты хотел меня видеть?

Барк взглянул в сторону кухни, затем повернулся к Эрлу:

— Новак был вчера в банке — окончательная проверка. И есть изменения. Здесь есть служба Красного Креста и приемный покой, дорожка от которого ведет прямо к охране. Где у тебя план? Тебе надо обойти приемный покой.

— Ты проделал такой путь, чтобы сообщить мне только это?

— Небольшое отклонение от плана может поставить тебя в тупик. Понимаешь, что я имею в виду? Ты ожидаешь, что место выглядит этак. Вдруг бах — все не так. Это может тебя озадачить.

— Я попытаюсь держать себя в руках, — сухо сказал Эрл. — Это у Новака начинают шалить нервы

— Он просто старается не упустить ни одной мелочи. О нем не беспокойся, — Барк взглянул в окно и чему–то улыбнулся. — Если тебе надо о ком–то беспокоиться, то займись вон тем парнем. Это достойный противник.

Перед входом в банк стоял высокий мужчина средних лет в серой форме полицейского и черных кожаных крагах. «Кольт» сорок пятого калибра на его бедре был пристегнут к блестящей портупее типа «Сэм Браун». Несмотря на ледяную погоду, его длинные мускулистые руки были обнажены, кожаные перчатки аккуратно заткнуты за портупею, рядом с книжкой штрафных квитанций и кожаным планшетом. Черный ремень широкополой шляпы затянут под подбородком, и широкие поля затеняли скуластое лицо.

" — Здоровенный тип, — подумал Эрл. — Куда выше шести футов.» Широкие плечи распирали форменную куртку. Когда тот повернулся, чтобы взглянуть вдоль улицы, Эрл увидел глубоко посаженные серьезные глаза и основательную ширину мощной челюсти. Он не казался уж очень сообразительным, в лице не читалось быстроты и живости ума. Зато чувствовались упорство и наблюдательность. На висках проступила седина, загорелая грубая кожа явно привыкла противостоять любым ветрам и солнцу.

— Это он, — продолжал Барк. — Закон и порядок.

— Ну и что?

Поза и манера шерифа, солидная и уверенная, вызывали у Эрла раздражение и злость. Глядит туда–сюда, руки на бедрах, словно хозяин…

— Просто деревенский коп, — пробурчал Эрл.

— Может быть, — глаза Барка сузились, он внимательно следил, как шериф шествовал вдоль квартала.

— Держу пари, в этом городе ни одна кошка не окочурится, чтобы он не знал. Он похож на охотника, значит — отменный коп.

— Я много охотился, — возразил Эрл. — Не помогло.

— Ты любил охоту?

— Нужно было чем–то заняться, только и всего.

— Вот, этого мало. А парень любит саму охоту. Понаблюдай за ним.

Они видели, как шериф приостановился возле шатра передвижного цирка и прошел в вестибюль. Там он слегка наклонился, шаря глазами по настилу.

— Что он там ищет? — удивился Эрл. — Не хватает денег на сигареты?

— В этом штате существует закон, запрещающий курение в передвижных балаганах, — стал терпеливо пояснять Барк. — Если он найдет окурки, то сделает вывод, что кто–то нарушает закон.

— Великолепно, — процедил Эрл.

— Ты одного не учитываешь. Вероятно, сегодня вечером он потолкует с администратором и тем самым предупредит беду, прежде чем она случится. Толково. — Барк вздохнул и взглянул на свои пухлые ладони.

— Знаешь, я когда–то был полицейским. Почти восемь лет.

— Тебе это нравилось?

— Мне нравилось оружие, значок и власть. Наверное, всем ребятам хочется стать полицейскими, — Барк взглянул на Эрла, сопроводив взгляд простоватой улыбкой. — Знаешь, я кое–что тебе расскажу о том времени. Я по собственной охоте взял за правило болтаться по барам, не в служебное время. Надеялся, что разгорится какой–то скандал. Знаешь, шпана наглеет, когда имеет дело только с официантками и пьяницами. Непременно ищут повода для потасовки. — Он снова вздохнул, но улыбка продолжала играть на губах. — Мне нравилось любоваться их физиономиями, когда я распахивал пальто и давал им посмотреть на мою пушку.

— Если тебе нравилось быть полицейским, почему ты им не остался?

— Я любил хорошо одеться и классно выпить, — сухо ответил Барк. — А для этого приходилось оказывать парням небольшие услуги. — Он смущенно пожал плечами. — На первый раз лейтенант меня простил. Но когда меня застукали во второй — нет. — Барк скомкал жирную бумажную салфетку и швырнул её на поднос. — Вот и вся история.

Эрл выглянул в окно и заметил:

— Ага, сюда снова движется твой герой.

Шериф пересекал улицу наискосок, меряя мостовую длинными решительными шагами. Но в его манере и раскованной походке не заметно было ни спешки, ни напряжения.

Барк тронул Эрла за плечо:

— Теперь обрати внимание…

Окно обрамляло сцену: уличное движение, здание банка и рослого шерифа, быстро пересекающего улицу.

— На что?

— Ребята на углу.

Эрл увидел трех подростков, отирающихся на перекрестке. Юнцы с пышущими свежестью и здоровьем лицами, в джинсах и черных кожаных куртках. Они неопределенно, выжидательно хихикали, не отрывая взглядов от молодой женщины, осторожно приближавшейся к ним по тротуару. Она их не замечала, погруженная в собственные мысли. Вот она вдруг задержалась у витрины магазина. Приятно было смотреть на эту молодую, привлекательную женщину в твидовом костюме и коричневых кожаных лодочках. Она явно была беременна, что и привлекло внимание юнцов. Один из них со значением поглаживал свой живот, другие два компаньона подхихикивали.