— Перед тем как я попытаюсь это объяснить, лучше расскажите поподробнее, как это произошло.

— Как я уже рассказывала шерифу, я смотрела телевизор и не слышала никакого шума, кроме, конечно, кваканья лягушек и других обычных ночных звуков, которые мне так нравятся. Потом я подняла глаза, а он уже стоял там, в комнате.

— Он вел себя так, как будто узнал вас?

— Даже не узнал, а я бы сказала, он был удивлен. Похоже, он предполагал, что я буду выглядеть как кто-нибудь еще. Я помню, как он сказал: «Лапочка, эти фотографии в газете ничто в сравнении с оригиналом». Я спросила: «Что вам нужно?» — «Тебя, лапочка… всю тебя», — ответил он. — Она поежилась. — Я никогда не слышала, как настоящая похоть звучит у мужчины в голосе, но мне кажется, я все поняла благодаря инстинкту, который пробуждается в любой женщине, если ей грозит…

— Изнасилование?

— Нет, его голос был не совсем таким. Но я готова поклясться, что он как бы ожидал, что я приму его в свои объятия так же страстно, как он к этому стремился.

— Вы недооцениваете воздействие вашей красоты на мужчин, дорогая. Если бы вы слышали меня в тот вечер, когда я привез вас из «Розовой кошечки», наверное, вы услышали бы те же интонации.

— Нет, Майк, он почти рычал, как зверь, готовый наложить свои руки на меня. Когда я стала пятиться к спальне, чтобы схватить пистолет, он сказал: «Брось ломаться, игривая дьяволица. Твое имя все-таки Лин, как бы ты себя не называла сейчас. Я целый день и целую ночь мчался к тебе, и я своего не упущу теперь».

— Вы уверены, что он сказал «Лин»?

— Да. Это мне совершенно непонятно, хотя вы и рассказывали мне, что я… другая и называла себя Лин в тот вечер. Как может совершенно посторонний человек знать об этом?

Майк не ответил, боясь признаться себе, какая ужасная догадка зрела у него в голове.

— Что было дальше? — спросил он.

— Я продолжала пятиться в спальню. Он следовал за мной, как будто мы играли в игру, которой он наслаждался, зная, что в конце концов все равно выиграет. Когда я подошла к тумбочке в спальне, он уже был в дверях, футах, может, в десяти от меня. «Так вот куда ты меня ведешь, маленькая лисичка, — сказал он. — Ты стала шикарно жить? Раньше, если тебя распалить, ты могла заниматься этим и на полу». — «Это тебе так кажется», — смогла я выговорить, пытаясь найти в тумбочке ваш пистолет. Наконец я его нашла и сняла с предохранителя. Наверное, этот человек понял, что я не та, за которую он меня принимал, поскольку выхватил свой маленький пистолет. Я знала, что он в меня выстрелит, если я не выстрелю первая. — Жанет передернуло. — Когда я нажала курок, он был в шести футах от меня.

Она внезапно прильнула к Майку;

— О Господи! Это было ужасно… видеть, как у него во лбу появилась дырочка, и слышать, как пуля взорвалась внутри его черепа, напоминая эхо выстрела.

— Не думайте об этом больше, — попросил он, когда остановил машину перед домом Джорджа Стенфилда. — Я дам вам снотворное и уложу в постель.

— Даже не думайте оставлять меня одну, пока не придет дядя Джордж, — сказала она, когда они поднимались в лифте. — Я уже достаточно натерпелась на сегодня.

— Хорошо, я буду вас ублажать и держать за руку, — пообещал он. — Это будет большой переменой по сравнению с тем временем, когда я в прошлый раз был в этой спальне.

Пока она переодевалась в ночную пижаму, Майк налил себе добрую порцию бурбона в небольшом баре, уселся на диван и задумался. Однако с какого бы угла он не рассматривал ситуацию, рассказ Жанет по дороге в Вашингтон приводил его к одному и тому же заключению. Он еще не был готов принять этот ответ, но другого взамен ужасающему первому Майк найти не мог.

— Вы можете зайти. Я уже легла, — позвала его Жанет.

Когда Майк вошел в спальню, она была в пижаме и накрыта легким одеялом. Он поцеловал ее на ночь. Ее губы были нежными и теплыми от приближающегося сна.

— Какую сильнодействующую таблетку вы мне дали? — спросила она сонным голосом. — Я так устала после всего того, что сегодня произошло, что чуть не свалилась, когда принимала душ. Эта таблетка дает ощущение, что вы парите в воздухе.

— Тогда летите в страну грез, — сказал он ей, — а я подожду, когда придет ваш дядя.

Когда он придвинул стул к ее кровати, она уже почти спала.

— Вы навестите меня завтра? — сонно пролепетала она. — Вы поможете мне разобраться в том, что произошло?

— Я приеду около одиннадцати, — пообещал он. — Может, мы сходим на ленч вместе, если нам удастся прорваться через толпу корреспондентов. Вы опять попали на первые полосы газет.

— Лучше бы я попала на полосу объявлений с сообщением о нашей свадьбе, — сказала она и уснула.

Майк допил свой стакан и налил себе еще, однако его не покидала мысль, что девушка, безмятежно спавшая недалеко от него, девушка, которую он любил больше всего в мире, подверглась нападению злой силы, которую он не мог понять и тем более не мог защитить от нее.

Джордж Стенфилд пришел около трех часов, очень усталый. Перед тем как сесть в кресло, он налил себе выпить.

— Вы узнали что-нибудь новое? — спросил Майк.

Газетчик отрицательно покачал головой:

— Полицейский, который фотографировал труп в коттедже, сказал, что шериф Нот надеется опознать убитого утром.

— По номеру на мотоцикле?

— Если он не был украден. Он разрешил напечатать фотографии в газетах в надежде, что кто-нибудь узнает убитого и направит отпечатки пальцев в ФБР, как только откроется их лаборатория. Если этот жулик имел криминальное прошлое, служил в армии или был на государственной службе, компьютер вычислит его по отпечаткам пальцев в считанные минуты. А Жанет рассказала вам что-нибудь, чего мы еще не знаем?

Майк на секунду задумался, рассказать ли ему то, что сообщила Жанет, но решил, что Стенфилд, будучи завзятым газетчиком, может пожелать это опубликовать, и оставил эту мысль.

— Ничего важного, — солгал он, — я дал ей весьма сильное успокаивающее, и она, вероятно, проспит до полудня.

— Отлично! Это даст мне возможность запретить репортерам беспокоить ее. Я скажу им, что она перенесла большое потрясение, и ее врач, то есть вы, дал ей сильное успокаивающее.

Когда Майк ехал по улицам спящего Вашингтона к себе домой, он все еще обдумывал тот странный факт, что нападавший, которого застрелила Жанет, явно предполагал, что его ожидают в коттедже. Но только утром, направляясь в свою приемную после утреннего обхода в больнице, он догадался, как это можно проверить.

Из своего кабинета Майк позвонил в телефонную компанию и попросил соединить его со служащим, который контролирует его телефонный счет в коттедже на Потомаке.

Когда приятный женский голос ответил ему, он сказал:

— Это доктор Кернз. Мне кажется, кто-то делает незаконные звонки из моего коттеджа на Потомаке рядом с шоссе у Головы Индейца. Будьте добры, проверьте мой счет за этот месяц.

— Конечно, доктор. Какой ваш номер?

— 774–2701.

Она замолкла на минуту, потом ответила:

— Был звонок в понедельник, доктор Керна Прямым набором в восемь вечера — Чикаго 557–7677. Разговор продолжался десять минут. Его стоимость три доллара шестьдесят пять центов, без налога.

— Благодарю вас. — Майк повесил трубку, но еще какое-то время смотрел на нее невидящими глазами. Потом взял вашингтонский телефонный справочник и нашел телефон штаб-квартиры ФБР. Когда его соединили, он назвал свое имя и попросил инспектора Стаффорда.

— Доктор Кернз, — прозвучал в трубке радушный голос сотрудника ФБР. — Я как раз читаю доклад шерифа Нота о вчерашнем происшествии, который пришел вместе с запросом об опознании отпечатков пальцев трупа. Сожалею, что мисс Берк неумышленно попала во второе болезненное для нее происшествие.

— Я как раз звоню по этому поводу, — сказал ему Майк, — хочу попросить вас об одном одолжении.

— Конечно, если я смогу помочь.

— Во-первых, в понедельник незаконный звонок был сделан из моего коттеджа на Потомаке, номер 774–2701, в Чикаго — 557–7677. Я хочу узнать, на чье имя зарегистрирован этот телефон.