— Вероятно, так, — подтвердил Гюнтер, — по крайней мере, адвокат Флегенхайм-старший навязался к нам в переговорщики от лица администрации, и пытался убедить, что все негативные слухи о гипер-лайнере распространяют конкуренты, и что мы очень много потеряем, если улетим. Тогда Патрик попросил его предъявить данные геологической экспертизы, но в ответ были лишь словесные уловки. Мы указали адвокату на дверь и, прежде чем уйти, он дал нам координаты Флегенхайма-младшего в Цюрихе. Мы туда съездили вчера, и предложили, чтобы администрация выкупила наши четыре акции по неофициально известной цене, заплаченной вдове Вилворта: 6 миллионов долларов за акцию. В ответ были запутанные рассуждения, что вдова Вилворт — это особый случай, реально же, мы можем получить за акцию 4 миллиона с половиной. Мол, выигрыш от стартовой цены акций для нас выходит сильно выше, чем был бы банковский процент. Начался торг, дополненный, скажу честно, некоторыми угрозами с нашей стороны.

— А чем вы угрожали? — полюбопытствовала Елена.

— Оглаской ряда фактов, — ответил Патрик Тэммелен, — и это произвело впечатление на Флегенхайма-младшего. Он сделал перерыв, поговорил с кем-то по телефону, а затем добавил к цене каждой акции еще десять гектаров старательского участка.

— Наглые торговцы пустотой, — высказалась Йошида Акеми, — они выставляют кусочек отмели посреди океана по такой цене, будто это пляж на Лазурном Берегу.

…Подошел Тисо и поставил перед Еленой большую чашку кофе и блюдце с булочкой, стилизованной под анаконду, свернувшуюся кольцами.

— Это новый пекарский креатив, — пояснил он.

— Ох! — Елена вздохнула, — Если это так же вкусно, как выглядит…

— Даже не сомневайся! — он подмигнул ей, повернулся и пошел обратно за стойку.

— Провокационная булочка, — заявила Рената, — я уже готова заказать такую же, и прощай эффект цикла посещений фитнесс-клуба. Нет, я не буду думать об этом. Давайте о деле.

— Давайте, — сказала Елена, — значит, вам предложили некую сумму, плюс старательские участки на подводном плато. А какие права на эти участки имеются в виду?

— Исключительное право разработки на сто лет, — пояснил Гюнтер Киршбаум, — это право зафиксируется в реестре учета природных ресурсов Маврикия или Сейшел.

— Так. Понятно. А из каких вариантов вы можете выбирать участки?

— Из всего, что еще не занятно в пределах плато.

— У плато, — добавила Акеми, — площадь четверть миллиона квадратных километров.

— Минутку, — вмешалась Рената, — вы всерьез думаете, что мы можем принять участки в качестве добавочной оплаты за акции?

— Просто, — пояснила Елена, — я не хочу заведомо сбрасывать со счетов любые разумные варианты. Администрация компании явно опасается, что выкуп ваших акций по цене в полторы стартовые, спровоцирует массу мелких акционеров, начнется лавина сброса.

— Это понятно, — сказал Патрик Тэммелен, — но их опасения, это их проблемы.

Елена отрицательно покачала головой.

— Это и ваши проблемы тоже. Если не удастся договориться, и вопрос о выкупной цене придется решать в суде, то это затянется чертовски надолго, будет стоить вам немалых денег, и никто не сможет гарантировать вам желаемый результат.

— Но, черт возьми, — возразил англичанин, — если мы согласимся взять вместо денег эти подводные участки, то останемся в дураках.

— А давайте взглянем на это с другой стороны, — предложила Елена, — вы получаете свои деньги назад с неплохим процентом. Плюс, у вас остается нечто, чтобы играть дальше.

— Нечто? — переспросила Йошида Акеми, — Участок дна, где нет ничего, кроме ила?

— Один момент, Акеми. Почему вы уверены, что там нет ничего, кроме ила?

— Елена, а вы сомневаетесь в этом?

— Не то, чтобы я сомневаюсь, но как я поняла, геологической экспертизы не было.

— Конечно, не было, — сказала Рената, — мы уже говорили о том, что это блеф.

— Вот и прекрасно! — воскликнула Елена, — Скажите, разве у администрации компании «Гипер-Лайнер» есть монополия на блеф?

Германка на секунду удивленно приоткрыла рот, а потом хлопнула в ладоши.

— Scheisse! Чтоб мне ни дна, ни покрышки! Эй, друзья, вы догнали, что она говорит?

— Согласись, милая моя, что это авантюра, — пробурчал Гюнтер.

— Да! Авантюра! Но ведь мы уже вернем свое с наваром, а дальше, как повезет!

— Подождите, — сказал Патрик Хэммелен, — в начале, давайте-ка, я попробую изложить центральную идею, а Елена поправит, если я сделаю это неправильно… Ни у кого нет возражений? Тогда я приступаю. Маскаренское плато лишь частично изучено в плане геологии. Наверняка там есть зоны, подозрительные на присутствие каких-то ценных минералов. Если мы столбим участок на какой-то из таких зон, проводим там что-то, наподобие геологоразведки, и заявляем, что минерал там найден, то…

— …А как мы сделаем что-то наподобие геологоразведки? — перебила Акеми.

— Если нужна только имитация… — начал Гюнтер, — …То у нас с Ренатой есть отличные знакомые, лихие ребята из клуба дайвинга. Если оплатить им турне, то они что угодно имитируют под водой. Хоть геологию, хоть ботанику, хоть астрономию.

— Надо, — уточнила Елена, — чтобы они не знали, что это имитация.

— Это понятно, — сказал германец, — меня заботит другое: среди нас ни одного геолога, а участок надо выбрать так, чтобы изыскания там выглядели перспективными.

— Не вопрос, — заметила Рената, — наймем пару студентов с геологического факультета.

— Еще проще, — предложил Тэммелен, — за сто долларов скачать с сайта Стэнфордского университета геологическую экспертную систему «Prospector-Pathfinder», с детальной инструкцией, и с интерактивной геологической картой мира.

— Откуда такие познания, Патрик? — поинтересовался Гюнтер.

— Все просто. Моя мама развлекается игрой на венчурной бирже, покупает и продает по Интернет акции небольших изыскательских нефтегазовых компаний. В основном, там просто жулики, поэтому, надо проверять данные, которые эмитент сообщает о себе.

— И как успехи у вашей мамы? Она часто выигрывает? — поинтересовалась Елена.

— Иногда, по мелочи, — ответил англичанин, — я же говорю: это развлечение, хобби.

Елена Оффенбах широко улыбнулась.

— Отличное хобби! Ну, а теперь, вот что я предлагаю: не торгуйтесь с Флегенхаймом за деньги. У него, похоже, инструкция: дать не больше четырех с половиной миллионов за акцию. Торгуйтесь за площадь участка. Не десять, а двести гектаров. Или, хотя бы, сто.

— По-моему, — сказал Гюнтер, — администрация готова удавиться за лишний метр.

— А, по-моему, — ответила Елена, — администрация не могла не оставить своему адвокату какое-то поле для маневра. И, если это не деньги, то это площадь.

— Гм… Да, вероятно, вы правы. В любом случае, попробовать поторговаться можно.

— Согласен, — отозвался Патрик Хэммелен, и повернулся к Акеми, которая уже включила ноутбук, и сосредоточенно щелкала «мышкой», — эй, Ми, что ты делаешь?

— Я покупаю экспертную систему, про которую ты сказал. Нам ведь надо сначала найти условно-перспективные участки, а уж потом торговаться с Йакобом Флегенхаймом.

— Вот и начало работы, — прокомментировала Рената Киршбаум, — но, мы забыли очень важную деталь. Скажите, Елена, мы можем рассчитывать на ваше участие в квесте?

— Да, если мы договоримся об условиях.

— Понятно. Тогда, наверное, мы вас покинем на полчаса и посоветуемся.

— Наверное, Рената, проще будет, если я вас покину на полчаса. Вас четверо — я одна. Я поболтаю с барменом за стойкой, а вы меня позовете, когда будете готовы.

Чартерный Boeing-737 из Неаполя, выполняя разворот, снижался над Могадишо. Мимо иллюминатора проплыл серо-желтый ландшафт, мелькнуло синее полотно Индийского океана, а потом появилось нечто такое, из буро-зеленых полос, помятых грязно-белых кубиков и бурых столбов.