Князь сказал ему:

- Ступай к своему князю и передай ему вот что: "Мы тебя до сих пор считали отцом и любили, ты же прислал к нам такие речи, что считаешь меня не князем, а подручником и простым человеком, делай, что размыслил. Бог всему судья!" - и велел послов вывести за город.

XXXIX

Окончив изографные работы в монастыре, Мирон с Еленой и Мариною отправился во Владимир.

Намерение старого изографа заехать в Чернигов было отложено.

Вдова торопилась ехать в Новгород, чтобы увидеться с сыном.

- Что ж? Коли так, - решил старик, - и я с вами до Новгорода поеду! Иным путём… Во Владимир и не заеду…

На этом решили.

- Слушай, девонька! - сказал Мирон. - Хороший ты ратный товарищ, жалко будет с тобою на поле ратном расставаться, а всё-таки не должно тебе мужескую одежду носить.

Девушка пыталась возражать.

- Негоже, говорю тебе! Спроси свою матушку, что она на это скажет!

Елена согласилась со стариком, хотя в оправдание дочери промолвила:

- По нужде ей пришлось, дедушка, по-мужскому обрядиться!

Подвигаясь всё ближе и ближе к Новгороду, путники стали замечать по городам необычное оживление, всюду собирались ратные люди, на площадях толковали.

- Аль воевать с кем задумали? - спросил изограф в Белоозере.

- Гонцы от князя Андрея разосланы. Велел всем под его стяг собираться… А против кого пойдём, и сами не знаем!

"Не на Киев ли снова князь поход затевает?" - подумал Мирон.

- Поспешать, коли так, к Новгороду надо! - заметила Елена. - А то как раз Фоку угонят, тогда и не увидишь!

Ростов и Суздаль нашли путники в ещё большем волнении. Рать собиралась со всего Севера, поход затевался, по-видимому, немалый.

Неохотно шли союзные дружины на призыв князя.

- Почто нам воевать? - говорили дружинники. - У нас и своих врагов немало.

- Как бы не опоздать! - торопилась Елена. - Уж больно сына повидать-то мне хочется!..

Путники погоняли коней. Наконец показался издалека детинец и стены Новгорода. После опроса стражником у ворот изографа и его спутниц пропустили в город. Их поразило молчание всех пяти концов.

Ни Мирон, ни девушка не знали, как пробраться на княжий двор, где они надеялись отыскать Фоку. Снова пришлось обратиться к одному из проходивших горожан, чтобы узнать, куда им пройти.

- На княжий-то двор недалеко, да князя-то там нет! - отвечал бойкий новгородец. - Коль вам нужно князя, так ступайте на Ярославов двор, там сейчас вече, там и князь!..

Действительно, на Ярославовом дворе все скамьи были заняты новгородцами.

На широком помосте на особом стуле сидел князь. Около него помещались бояре и несколько человек дружинников.

- Что-то Фоки я не вижу! - проговорила Марина, тщательно всматриваясь в последних.

Добраться до князя не было никакой возможности. Когда путники пришли на вече, дьяк только что скрепил вечевую грамоту и читал решение вече:

- От посадника Великого Новгорода Якуна, - зычно начал он, - от всей господы, и от тысяцкого Великого Новгорода Григория, и от всех старых тысяцких, и от бояр, и от житьих людей, и от купцов, и от чёрных людей, от всего Великого Новгорода, от всех пяти концов, положили послать дружину в помочь Андрею, князю суздальскому.

Князь Юрий низко поклонился на все четыре стороны, благодаря Новгород за помощь отцу.

- Как же оно таково? Не пойму я что-то! - сказал один новгородец другому. - Дружина третий день как ушла, а на вече сегодня только ещё постановили.

- Торопятся, друг! - отозвался другой. - Чтобы вместе с прочими князьями в одно время поспеть…

Елена печально слушала разговаривавших.

- Не застали мы Фоку… Не привёл Бог сына милого обнять! Их разговор случайно услышал Лука.

- Какого сынка тебе, тётенька, не удалось повидать?

- Да был у князя дружинник Фока! Поди, знаешь?..

- Как не знать-то! Он теперь нашим новгородцем стал.

Елена изумлённо на него взглянула.

- На дочке нашего богатого торгового гостя женился… Акинфием звать… Хочешь, я тебя сведу к нему?..

- Да что ты, родимый?! - обрадовалась Елена.

И они отправились к тестю Фоки.

XL

Печально сидел старый Акинфий со своей внучкой после ухода Фоки, Евфимия плакала.

- Скоро ли приведётся мне с мужем любимым повидеться! - говорила она деду.

- Бог даст, свидетесь… Не печалься, голубка! - утешал её последний.

У ворот брякнуло кольцо.

- Эх я, старый! - проговорил Акинфий. - На вече забыл сходить… Верно, кто-нибудь возвратился и мне о решении Господина Великого Новгорода скажет… Эй, Кузьма, пойди, отчини ворота! - крикнул он.

- Кого вам нужно? - спросил работник прибывших. Лука, пришедший вместе с последними, весело проговорил:

- Скажи Акинфию! Пусть дорогих гостей принимает! К нему сватья приехала.

На разговор вышел и сам хозяин.

Узнав, кто его гости, он широко распахнул ворота, приглашая к себе в дом.

Обрадовалась приезду свекрови и Евфимия.

- Слава Богу, нашлась у мужа матушка родимая! А то уж больно он скорбел о тебе!

Несмотря на мужское платье, пришлось и Марине признаться.

- Ишь ты, шустрая какая! - шутил старый хозяин. - Тебе, Евфимия, этак ни за что бы не решиться…

Однако старик не посоветовал менять костюм.

- Может быть, князь Андрей сам надумает к рати ехать, так отроков с собою возьмёт… А может быть, гонцом тебя послать надумает… А как узнает, что ты девушка, так тебе уж никуда не попасть.

- Дедушка-то правду говорит, сестрица! - обратилась Евфимия к ней. - Как бы я хотела быть на твоём месте: всё около мужа находилась бы.

- И впрямь так лучше, дедушка, - согласилась Марина.

- Что ж, коли так, - отозвался Мирон, - пусть в княжих отроках пока остаётся…

- А ты, сватья, у нас оставайся! - ласково проговорил Акинфий. - Всё нам с Евфимией веселее будет.

- Да и ты, дядя, с нами бы побыл! - продолжал он, обращаясь к изографу. - Работа и здесь для тебя найдётся!

- А уж сестрицу мы удерживать не будем, - сказала Евфимия. - Пусть в Суздаль к князю Андрею едет.

Погостив два дня у приветливого хозяина, девушка, напутствуемая благословением матери, отправилась во Владимир.

- А ну-ка, пойдём, дядя! - обратился Акинфий к Мирону. - Посмотришь храмы наши… Немалая работа тебе в них найдётся!

Оставив Евфимию с Еленой, старики отправились осматривать святыни города.

В церквах оказалось не мало икон, которые нужно было исправить. Сырость, царившая в древних храмах, попортила лики святых во многих местах, а также и стенную живопись. Работы было достаточно, как и предсказывал Акинфий.

Евфимии было приятно проводить время с матерью своего мужа. Она радовалась, что нашла собеседницу, с которой могла говорить о нём, сколько хотела, и последнее обстоятельство давало ей возможность легче переносить его отсутствие.

- А скажи, милая, - спросила Елена невестку, - не был ли с Фокой здесь брат его названый, Василько?

- Был, матушка… Он теперь у князя Андрея любимым дружинником: в посыл от него ездит. Недавно вот, сказывали, в Киев поехал…

- Слава Господу! - обрадовалась Елена. - Я его, как сына, люблю…

- Вот бы Марине жених-то!

- Бог сам рассудит… Може, и будет на то Господня воля! - задумчиво проговорила Елена.

- Теперь они, поди, с Фокой в поход ушли… Сказывали у нас в Новгороде, что великую рать князь собирает, хочет Ростиславичей в полон захватить…

- Эх, скорей бы вернулись они! - со вздохом проговорила вдова. - Мне бы сынка родимого повидать только… Сколь времени не видались…

- Не грустите, маменька, увидите! - утешала её Евфимия.

Им обоим был дорог этот далёкий дружинник.