Глава 5

Ангелина остановилась перед тяжелыми кованными железными листами дверьми и посмотрела вверх. Оценив массивность створок, она приложила к ним ладонь и тотчас быстро отдернула её – железо было раскалено до предела, от него веяло жаром и запахом гари. Снизу, в щель, пробивался яркий оранжевый свет, он мерцал и переливался, прерываемый неведомыми земному разуму тенями.

Ангелина никак не могла решиться потянуть дверь на себя. Она протягивала руку и опускала, опять протягивала и опять опускала, борясь со своим страхом. Никогда прежде не испытывала она ужаса перед огнем, но сейчас её сознание протестовало против решительного шага. Она словно уже бывала и в этом подземелье, и за этими дверьми, и как будто однажды уже поглощали её жар и боль, разрывая на части клеточки тела.

Она была готова заплакать от бессилия. Но она решила сама, что сделает все, как надо. Там, наверху, ждут люди, чтобы в нужный момент, когда огонь цветка немного угаснет, убить зло и освободить порабощенные души невинных…

«И я умру, подумала Ангелина. Я не самоубийца. Но я должна это сделать для Земли. Для Сонели… Нет, для Итана. Для него одного!»

Эта мысль придала ей сил. Она решительно схватилась обеими руками за сверкающую ручку.

Холодное прикосновение сзади заставило её охнуть и обернуться.

В неровном колеблющемся свете факела янтарные глаза той, которая остановила её, выглядели ещё больше и удивительнее. Черноволосая богиня кошмаров стояла позади Ангелины, плотно сжав алые губы. Её белоснежная кожа отливала голубизной. Позади, как таинственный туман, колыхалась темная пелена из человеческих фигур.

– Аланто! – едва слышно выдохнула Ангелина.

Богиня разжала губы и сказала:

– Не делай этого, девочка!

– Я должна, – упрямо мотнула головой Ангелина.

– Ты не справишься. И твоя Фея ничем не сможет помочь тебе. Я-то знаю.

Ангелина опустила голову.

– Что же мне делать? – с трудом сдерживая слезы, спросила она. – Предать друзей? Навсегда заставить Итана и Сонели страдать, пребывая в забвении?

– Я знаю, что тебе одной не справиться, – повторила Аланто. – Поэтому я здесь. И не одна – со мной пришли те, кто сможет помочь.

Ангелина посмотрела за её плечо. В размытых лицах она увидела до боли знакомые черты.

– Я ведь знаю их, – нерешительно сказала она, приглядываясь. – Или нет?

– Возможно, это те, кого ты любишь. Русалка прислала их к тебе.

– Но мне нечем будет расплатиться с тобой, царица теней.

Аланто страдальчески прикрыла глаза и потерла лоб совсем человеческим жестом. Сейчас она не походила на холодную богиню, не знающую жалости и милосердия.

– Мне не нужна плата, – ответила она. – Мне нужна свобода. Ты можешь дать её мне. А я помогу тебе добыть цветок.

– Не понимаю.

Аланто провела рукой по дивным волосам, мягко окутывающие её юное нагое тело.

– Мне много миллионов лет, девочка, – сказала она. – Я властвовала над всеми мирами, не зная поражений и разочарований. Меня боялись и мне поклонялись. Я вечно шла по тонкой полосе между светом и тьмой, не собираясь поддерживать никого в этой Вселенной. Но пришло время сделать выбор. И я его сделала. Я должна покинуть тени и миражи. Они держат меня в цепях.

– Я все равно тебя не понимаю.

– Когда-то я была человеком, обычным человеком. Мой мир находится далеко отсюда, дороги туда никому не найти, даже мне. Я была счастлива и свободна. А потом я полюбила и началась новая история – история богини Аланто. Я полюбила «Не-имеющее-имени».

– Полюбила зло? – ужаснулась Ангелина.

Аланто грустно улыбнулась уголками губ.

– Тогда он был светом – прекрасным, добрым, несущим тепло и радость. Он всем дарил надежду. И имя у него тоже было светлое и красивое. Я полюбила его и стала верной его подругой. Он был бессмертен – Вселенная, его мать, подарила ему вечную жизнь. Он светил людям многие века. Он жил, а его друзья и близкие умирали от старости. Он тосковал и страдал, время дарило ему новых друзей и близких, потом отнимало их. Он очень переживал каждую смерть, словно умирал сам. Я всегда была рядом, он делил со мной свое бессмертие, но никогда не могла ничем помочь ему. Его свет постепенно превращался в сумерки. И однажды, когда навсегда закрылись глаза его любимого сына, он поднял голову к звездам и закричал: если вы не в состоянии дать всем вечную жизнь, то зачем создали меня? Я проклинаю небо и солнце, космос и планеты!… И сумерки полностью одолели его. Он стал злом – созданием, мстящим этой Вселенной за смерть и забвение. Ни к чему хорошему это не привело – сумерки сгустились в ночь. Исчезло его имя, и он стал «Не-имеющим-имени». Но я по-прежнему верно служила ему, и в награду он отдал мне безграничное царство теней. Наши дороги больше никогда не пересекались. Мы как будто шли бок о бок, но это только казалось. На самом деле, как не мучительно это осознавать, мы перестали помнить друг о друге.

– Ты все ещё любишь его? – тихо спросила Ангелина.

– Я никогда не переставала любить, – ответила Аланто. – Я помню его имя и то, каким он был, когда зажег во мне любовь. Но теперь пришло время все изменить. «Не-имеющее–имени» запуталось. Сражаясь с вами, оно ещё больше погружается во мрак и хода обратно ему нет. А мне очень больно смотреть, как он мучается. Мы уйдем вместе с ним. Уйдем свободными.

– Через смерть? – спросила Ангелина.

– Через смерть, – кивнула Аланто. – Когда я заглянула внутрь тебя при первой нашей встрече, я увидела не одну душу, как привыкла видеть у людей, а много тысяч душ. Они дали мне отпор и не позволили превратить тебя в тень. В тебе таится великая сила, девочка, и от тебя многое зависит во всех мирах. Однажды ты ушла и освободила от плена «Не-имеющего-имени» людей, чтобы держать их в себе, защищая таким образом от зла.

– Что за чушь? – опешила Ангелина, но Аланто словно бы и не слышала, продолжая:

– Я отдам себя цветку вечной молодости, и тогда ты сможешь получить его. Сохрани его в груди, в сердце, ороси слезами, оплакивая меня.

– А как же ты получишь свободу?

– Попроси тех, кто живет внутри тебя, и тех, кого я обратила в тени, чтобы они простили богиню ужаса – несчастную Аланто. Пусть простят мне их муки. Тогда я стану свободной.

– Аланто… – Ангелина с жалостью погладила богиню по шелковистым волосам. – Я буду на коленях умолять их простить тебя. Обещаю.

– А теперь слушай, девочка. Запомни все, что я скажу тебе. Я расскажу, что ты должна сделать, чтобы получить цветок и уничтожить зло. Но помни, что в тот момент, когда ты завладеешь цветком, тебе откроются самые сокровенные тайны твоей души и остальных душ, живущих в тебе. Будет нелегко вынести это, но ты обязана оставаться хладнокровной.

– Я все сделаю, как ты скажешь, Аланто…

Тихо, не спеша богиня кошмаров говорила, стоя перед раскаленной дверью ада, и глаза её ничего не отражали. Она объясняла Ангелине, чего стоит ей бояться, а чего нет, каким мыслям позволять властвовать, а какие гнать прочь от себя.

Они открыли раскаленную дверь вместе, потянув за массивную ручку. Гул адского пламени встретил их и попытался силой вытолкнуть наружу, упираясь мягкими лапами… Но они, взявшись за руки и не опуская глаз, шагнули навстречу ему – безжалостному и голодному зверю, не знающему страха и любви. Он чуял их приближение, он знал, когда оборвется нить, соединяющая его с миром жизни, и кто именно оборвет эту нить, а потому сопротивлялся храбрости и напору двух влюбленных женщин, сознательно идущих в огонь ради своих любимых. Огонь грыз их пальцы и дергал за волосы, он обжигал глаза и губы, оставляя следы пепла на ресницах и раны на щеках; он бесновался, не в состоянии причинить вреда больше, чем физическая боль от ожогов… Яростно рыча, заключал огонь в свои смертельные объятья Аланто и Ангелину, сжимал и пытался забраться им в легкие, но они упрямо и твердо продолжали шагать прямо в середину огня, навстречу смерти…