— А мне нравится, — спокойно отозвался Том, одарив брата мечтательной полуулыбкой. — И завтра мы едем в Мале в Султанский парк и Национальный музей. Луиза говорит, что там хранятся прекрасные троны Мальдивских султанов и каменная голова Будды.

— В добрый путь. Я хочу завтра пройти обертывание шоколадом и массаж песочком. У меня такой стресс от твоей Луизы, что мне срочно нужна мощная доза релакса.

— Ты не понял, мы едем вместе с тобой. Луиза обещала, что это будет интересно.

— Зачем вам я? — простонал Билл.

— Я не могу оставить тебя здесь одного. Стоит мне отвернуться, ты норовишь утопиться. Я что матери скажу?

— Расскажешь ей про Луизу, она сразу же проникнется. Я не поеду.

— Поедешь!

— Категорически не поеду!

— Поедешь. И можно я надену твои джинсы и футболку?

— Нет!!!

Ровно в девять утра они погрузились в маленький гидросамолет и полетели в Мале смотреть на каменную голову Будды. Билл недовольно пялился в иллюминатор, изредка бросая косые взгляды на брата в своих любимых джинсах и футболке без рукавов. Том не обращал на него никакого внимания, внимательно слушая подробной рассказ девушки о самой маленькой столице в мире.

— Ты только подумай! Ее площадь всего два квадратных километра, и на таком пятачке умудряется жить шестьдесят пять тысяч человек! А вместе с нами, туристами, там будет более ста тысяч человек! Я посмотрела карту, большинство сувенирных магазинов расположены в северной части острова вдоль Чаандани Магу. Джумури Майдан самая популярная площадь в городе. Там всегда очень много народа — и местных, и иностранцев. Это своеобразное место встречи. А напротив Джумури Майдан, находится Исламский центр с большой мечетью…

— В мечеть не пускают девушек, — проворчал Билл.

— Если они нормально одеты, то пускают, — парировала ходячая энциклопедия. — И мы, кстати, увидим ее золотые купола с моря. Там, знаете, что самое интересное? Деревянная резьба и арабская каллиграфия. А через дорогу от мечети Национальный парк и Дворец Султана. Правда, здорово?

— А-фи-ге-ть, — буркнул он. — А если я отстану от вас и заблужусь?

— Не заблудишься. Здесь все улицы выходят на три основные дороги, так что тебе надо всего лишь попасть к Рыбному рынку на севере к шести часам вечера, а там уж нас будет ждать корабль до дома. «Парадиз» называется, запомнишь? «Парадиз», то есть «Рай», — приветливо улыбнулась она.

— Не бойся, мы без тебя не уплывем, — похлопал его по плечу чрезвычайно довольный Том.

Билл поджал губы и отвернулся.

Мале с неба выглядела как лишай на боку синешерстного зверя. Все такое красивое, живое, воздушное и вдруг это… При снижении это постепенно преобразовалось в маленькие низкие дома-муравейники, какие-то проплешинки зеленого и в машинки-блошки, которые медленно ползали по ниточкам дорог. Гидросамолет плавно сел на воду и подрулил к пристани. Пассажиры неспешно покидали уютный салон.

— Я надеюсь, мы не будем ходить в куче за цветком с наушником в ухе? — мрачно поинтересовался Билл, заметив гида.

— Знаешь, я вчера многое прочитала о Мале, купила в лавке путеводитель, так что, думаю, экскурсовод нам не нужен, — улыбнулась Луиза. — Мне бы хотелось, чтобы тебе тоже было интересно.

— Мне гораздо больше был бы интересен массаж-обертывание «Горький шоколад» с красным перцем чили с последующим увлажнение тела ванильным гелем, — усмехнулся Билл, закидывая сумку на плечо. — И потом, я терпеть не могу ходить пешком.

— Ну надо же когда-то начинать, — в тон ему отозвалась девушка.

Они брели по узким улочкам. Том с Луизой о чем-то болтали, Билл просто глазел по сторонам. Иногда она принималась что-то рассказывать громче, и в целом, ему действительно было интересно послушать и узнать что-то новое. Мимо ездили маленькие машинки, рискуя размазать их по стенам близкостоящих зданий, сновали велосипедисты, прогуливались такие же зеваки, как они. Луиза внимательно рассматривала карту, крутя ее то так, то эдак, прокладывая им маршрут. Иногда ворчала, что карта неточная и по ней они вот-вот заблудятся. По дороге они заходили в какие-то маленькие музеи, больше похожие на сувенирные лавочки. Билл быстро окидывал взглядом помещение и выходил. Подолгу ждал брата на улице. Курил. Скучал. Том же, судя по всему, готов был следовать за Луизой на край света, лишь бы вместе. Билл заметил и то, каким мягким был его взгляд, обожающим, облизывающим. И то, как у Тома иногда дрожал голос. Как несмело он приобнимал ее за талию. А потом, когда становилось ясно, что девушка не против, расстояние между ними сокращалось и бок терся о бок. Они шли с одной ноги. Они держались за руки. И смотрели друг на друга: Луиза чуть насмешливо и задорно, а Том смущенно и взволнованно. Билл даже чувствовал внутреннюю дрожь брата, его неуверенность в себе, его страстное желание понравиться. Билл все больше молчал, думал о своем. В голове роились тысячи мыслей, рождались какие-то обрывки стихов, рифмованные строчки. Рождались и умирали, забывались. Где-то отдаленно разум говорил, что он должен быть счастлив, так как ходит по такой уникальной земле, что вписывает ее дух, узнает новое. Что сейчас он один, без охраны, как обычный человек, которым не был уже слишком давно. Только вот именно, что один. Он всегда был с Томом, они всегда были вместе. А сейчас между ними стоит девушка, из-за которой Том попросту забыл про него. И все из-за какого-то курортного романа с аристократичной полукровкой, мнящей из себя принцессу. Да и ладно, пусть бы развлекался, но зачем таскать его за собой, зачем показывать все эти чувства, тем более зная, что любовь эта закончится вместе с отпуском?

В мечеть Билл не пошел. У входа на него наорал кто-то из местных жителей, он так и не понял за что, из-за этого настроение испортилось окончательно. Сообщив хаму, куда тому стоит пойти, Билл сказал Тому, что подождет их в парке на скамейке, и, не обращая внимания на все протесты брата, твердым шагом ушел прочь. Он уже не знал, что больше его раздражает — Том, стелящийся травой перед девушкой, или Луиза, которой все надо посмотреть. К тому же парень проголодался, и единственной его мечтой было не осмотр достопримечательностей, а сытный обед в тихом ресторанчике.

Побродив по округе, он быстро нашел приятное с виду заведение, забился в угол зала и заказал еду.

Билл почти все съел, когда в ресторанчик заглянула влюбленная парочка. Словно специально села так, чтобы ему было хорошо видно. Он хотел сначала раскрыть свое присутствие, наговорить всякой гадости, потому что за два с лишним часа Том не позвонил ему ни разу, не спросил, где он и как он! Не позвал с собой обедать! Что вообще за ерунда? Они его взяли просто так? Ради развлечения? Чтобы лишний раз испортить настроение? И вообще, с кем Том приехал? На кого он его променял? Что они себе позволяют! А потом он увидел… нежность, от которой сам расплылся в приятной улыбке. Том держал ее за руку, целовал пальцы и смотрел в глаза. Луиза гладила его по щеке, легко касаясь кожи самыми кончиками пальчиков, и улыбалась так нежно, так сладко. Билл чувствовал, как теплеет в груди, как сходит на нет злость и раздражение. Они разговаривали. Он не слышал о чем. Но Том был счастлив. Не играл, не притворялся, он был действительно очень счастлив. В какой-то момент Биллу даже показалось, что брат боится отпустить ее руку, боится потерять контакт с девушкой. Потом он что-то ей объяснял. Опускал глаза, зажимал сложенные лодочкой ладони между ног и говорил, смешно морщась. Луиза улыбалась, что-то спрашивала, дотрагивалась до его плеча. Приободренный брат виновато смотрел из-под чуть опущенных ресниц, и Билл знал, что такой взгляд способен растопить какое угодно каменное сердце. И Луизино сердечко плавилось под его взглядами и улыбками, растекалось, как шоколадка на солнышке. Билл заказал себе еще чай и десерт. Не хотелось, чтобы его заметили, а если он будет сидеть просто так, то это будет нездорово.

Через полчаса Билл понял, о чем они разговаривают. Он готов был поспорить на голос, что Том сейчас рассказывает ей о том, кто такой Том Каулитц и чем он занимается. Брат изображал, как играет на гитаре, как поворачивает голову на ошибку кого-то из группы, как ведут себя фанатки и тянут к нему руки. Это все настолько знакомо, так естественно. Билл улыбался. Слава богу, кажется, все возвращается, Том становится Томом. Луиза, судя по всему, отнеслась к этому хорошо (кто бы сомневался?) и ее утонченный ум принял его трехаккордную душу. Ладно, Билл потерпит. Ради Тома. Еще полторы недели осталось. Уж полторы недели он потерпит эту Мэри Сью рядом с братом.