— Вот! Еще один потрясающий анекдот про рыжих! — цапает Тома за руку Листинг.

Том, словно на мгновение забывшись, приподнимает уголки губ. Поворачивается, делает вид, что внимательно слушает.

— Как ты думаешь, почему они всегда такие сексуальные и так любят секс?

Близнецы переглянулись.

— Потому что рыжие? — осторожно предположил Билл.

— Бреют лобки, и они все время чешутся? — выдал Том.

Георг захохотал, ухватившись за живот.

— Потому что когда крыша ржавая, в подвале всегда сыро!

Ребята захихикали.

— А мне, представляете, однажды Густав позвонил, — доверительным тоном произнес Билл. — Я такой говорю: «Алло?» А он мне вдруг: «Что-то ты ни фига не моя бабушка» и трубку положил.

Георг опять закатился, подвывая и размазывая слезы по лицу.

Вдруг Том дернулся, словно увидел привидение. Лицо стало молочно-белым. Губы задрожали.

Билл обернулся, чтобы увидеть, кто произвел на него такое неизгладимое впечатление, и расплылся в счастливейшей улыбке. Около барной стойки стояла невысокая худенькая девушка в коротком красненьком платьице с огромными темными глазами, в которых, казалось, спрятались все тайны вселенной.

— Луиза, — протянул Билл довольно.

Она широко улыбнулась, глядя в глаза Тому, а потом развернулась и медленно пошла к выходу.

— Луиза! — сорвался с места Том.

Билл мечтательно смотрел ему в след. Облегченно вздохнул.

— Это та его Мальдивская телка? — облизывая уходящую девушку взглядом, спросил Георг.

— Ага. Хорошенькая, правда?

— Да, зря ты про нее плохо говорил. Она красивая. А что она делает в Америке? Она же вроде бы как из Италии…

Билл не понял почему, но внезапно ему стало так страшно, что волоски на руках встали дыбом.

— Том! — вскрикнул он и бросился следом за братом.

Он выбежал в фойе на первом этаже. Закрутил головой, пытаясь понять, куда мог пойти Том. Еще, как назло, народу никого, спросить не у кого. С психикой творилось что-то странное — отчаянье, страх и паника перемешались, и теперь Билла разрывало на части от предчувствия БЕДЫ. Откуда-то пахнуло странноватым сладковатым запахом. Он не приятно щекотал ноздри, заставляя плоть дрожать от ужаса. Том выскочил на тротуар — Билл это увидел сквозь стеклянные двери с разъезжающимися створками.

— Том!!! — завопил он, следуя за братом.

Выбежал из гостиницы.

На улице ночь. Горят фонари. Тишина тоненько-тоненько звенит в сознании, постепенно усиливаясь, разрывая натянутые нервы.

Билл видит, как по широкой проезжей части идет Луиза. Она недалеко, метрах в тридцати. На ней ожившее платье извивается языками красного пламени, но ни с кожей девушки, ни с ее волосами ничего не происходит. Платье постепенно прогорает, отваливаясь искорками, которые тухнут еще в полете. И вот уже девушка идет по улице совершенно нагая. Подходит к темному переулку.

— Луиза! — кричит совсем рядом брат.

Билл вздрагивает.

— Луиза! Возьми меня с собой! — бросается он за ней следом.

Девушка оборачивается, и Билл едва не теряет сознание от ужаса. Левая половина ее лица кроваво-красная, а правая — иссиня-черная. Крик замер на его губах. Легкое марево, как в жару, и он увидел, что ее ноги по пояс вдруг стали покрываться серо-сине-фиолетовыми пятнами. Ее плоть гнила на глазах. Вот уже кожа провисает лоскутами. Ветер донес до него приторный удушливо-сладковатый запах вперемешку с запахом прошлогодней листвы.

— СТОЙ!!! — на грани своих голосовых возможностей закричал Билл.

Откуда-то вынырнула огромная машина — черная тень и две ярко-белых фары. Билл моментально оценил и сопоставил скорость движения машины и брата. Не успеет…

— СТОЙ!!! — взвыл, хватаясь за голову.

Том не успел…

Упал на асфальт.

Рассыпался черной листвой, которую тут же подхватил ветер, закружил в вихре.

Билл беспомощно открывал и закрывал рот, не в силах издать ни звука.

Луиза так и стояла на той стороне улицы, с интересом смотрела то на кружащийся ворох листьев, то на замершего парня. Взгляд теплый и манящий. Обволакивающий. Гипнотизирующий. Потом повернулась в сторону и указала на что-то пальцем. Билл едва успел заметить вспышку белых фар и черную тень… Резкий удар по ребрам. И он провалился в вязкую черноту… А в ушах набатом звучало какое-то слово. Он не помнил какое…

Билл очнулся от собственного вопля и того, что очень сильно ударился при падении локтем. Судорожно дернул головой, осматриваясь. Он лежал на полу около постели, с которой свесилась лохматая русая голова.

— Георг?! — взвизгнул Билл и в страхе быстро попятился от него. — Что ты здесь делаешь? Ты какого черта спишь в моей постели?

— Я!? — не менее пронзительным голосом возмутился друг. — Я что здесь делаю? Ты вообще-то в моем номере! Это тебя отсюда вчера увести не могли!

— Я?!! Ты спал со мной?!

— А где я должен был спать? Вцепился в меня, как клещ! Урод!

— Я?! В тебя?!

— Еще и Йоста лягнул! Прям по яйцам замочил! Он несколько минут ничего приличного сказать не мог, только матерился. Тома достал. Все пытался его раздеть. Густав от тебя еле сбежал. Ты же знаешь, он щекотку ненавидит. Надо было так нажраться!

— А ты? — пролепетал Билл.

— А что я? Ты сказал, что всю жизнь мечтал иметь задницу, как у меня!

Билл стал пурпурным, сделал огромнейшие глазищи, прикрыл рот одной ладонью, а другой ухватился за попу. Георг побагровел и прорычал тоном, после которого обычно бьют по лицу руками, сжатыми в кулаки:

— В смысле накачать хотел, как я, а не то, что ты подумал, гейская твоя душонка!

— А мы что, вместе спали? — тихо пискнул.

— Да, пока ты лягаться не начал и орать дурным голосом. У, недоразумение с яйцами, одни неприятности от тебя, — и голова переместилась на подушку.

— Я пить хочу, — мрачно сообщил Билл, поднимаясь с пола на кровать.

— Я тоже. Но ты вчера всю воду вылил себе на постель. Сказал, что хочешь сделать бассейн.

— Что, так сильно дурил?

— Это если охарактеризовать твои действия культурно, мягко и без мата. Ты чего так нажрался-то? Проблемы опять?

Билл покачал головой.

— Том сильно будет на меня обижаться?

— Не знаю. Вы сначала вдвоем дурили. Потом друг против друга, чуть не подрались. Тому почему-то не понравилось, что ты решил отстричь его дреды и одну наполовину уже отпилил перочинным ножиком Йоста. А потом вы доковырялись до Густава. — Георг неожиданно расхохотался. — Вы его спящего накрасили, поставили волосы дыбом, а ногти на ногах и руках покрыли черным лаком.

Билл ожил.

— Он уже встал? — нетерпеливо заерзал.

— Нет, — с полуслова понял его парень. — Но я тоже хочу посмотреть на его реакцию.

— Пошли? В шкафу спрячемся.

Они прокрались в номер к другу. Прыснули оба, увидев, как Густав со смазавшейся косметикой раскинулся по центру кровати в позе морской звезды. Грудь и живот юноши размеренно поднимались и опускались, рот чуть приоткрыт, веки подрагивают. Он сладко посапывал и томно постанывал. Они выкинули из платяного шкафа его вещи и спрятались там вдвоем. Потом решили, что так ждать долго, надо поспособствовать быстрому пробуждению Густава.

— Что ты там говорил про бассейн? — лукаво улыбнулся Билл, пальчиком указывая на стакан на столе.

— А почему я? — возмутился Георг.

— Потому что ты у нас самый ловкий.

Листинг на цыпочках прокрался в туалет, набрал холодной воды, так же тихо вернулся обратно. Прицелился. И метнул стакан в ничего не подозревающего друга. Тот рухнул на соседнюю подушку, орошая спящее тело.

Густав вздрогнул и проснулся. Заворчал что-то, поворачиваясь на бок.

Незваные гости давились от смеха в шкафу, наблюдая за ним в щелку.

Густав понял, что что-то не то. Сел. Потер глаза. Заметил мокрую постель. Недовольно скривился. Встал. Потянулся. Покрутил головой, руками, разминая мышцы после сна. Подпрыгнул несколько раз. А потом… повернулся к зеркалу. Вздрогнул. Шарахнулся, испуганно обматерив сам себя.