Вдруг слева опять промелькнула большая тень . и на этот раз Вилли довольно ясно увидел, что тень имела очертания человека. Неужели погоня? Черт возьми, надо удирать…
Вилли нырнул поглубже (скафандр позволял ему опускаться на глубину 50 метров). Но уже начиналось ложное горло бухты, дно поднималось, и Строкеру не удалось опуститься ниже пятнадцати метров. Ноги и руки коснулись ила, камней. Поплыл вперед. Дно все выше и выше… Но стоит ли держаться самых больших глубин, которые в самом узком месте горла не превышают восьми-десяти метров? Уж где-где, а там-то его наверняка будут поджидать: ведь на глубине как будто бы легче уйти от погони, легче скрыться. Вот они и сделают там засаду. А то еще додумаются поставить сети: запутаешься — и не выпутаешься. Поймают, как рыбешку. Нет, надо выбираться туда, где его меньше всего ждут: на мель, к берегу…
Вилли плыл над самым дном, упираясь иногда ногами в камни, попадавшиеся на пути. Вода впереди потемнела… Что это? Протянул вперед руку — что-то шершавое, обросшее ракушками. Вероятно, подводная часть судна. Надо обойти. Судя по направлению борта, судно расположено перпендикулярно к берегу, стоит поперек пролива… А не нарочно ли его здесь поставили? Может, поставили для того, чтобы сузить и без того узкое горло? Ведь в этом случае легче перекрыть вход в залив, легче его контролировать. Пойдешь вдоль борта к середине прохода, а там — раз! и сцапают. Ну нет, Вилли не хотел, чтобы его сцапали.
И он пошел к берегу, на ходу снял с правой руки ласт и достал из кобуры пистолет. Вилли выбрался на мелкое место и залег: он решил выждать немного, а потом попытаться миновать пролив берегом. Уж на берегу-то его навряд ли ждут.
Высунув голову из воды, он посмотрел вокруг, прислушался. Чувствительные микрофоны позволяли слушать, не снимая шлема. Справа уходил вверх борт огромной баржи. Она действительно стояла поперек пролива. У противоположного берега тоже стояла баржа. Расстояние между ними не превышало ста метров. Ловко придумано… И часовые на баржах. Ходят, высматривают…
Вилли решил перехитрить часовых, следивших за полосой воды, лежавшей между берегом и баржей (из-за глубокой осадки баржа не могла вплотную подойти к берегу). Отплыв подальше от судна, он ползком выбрался на камни и, извиваясь змеей, стал пробираться к кустарнику, росшему неподалеку. Вдруг послышались шаги, и впереди на фоне светлого небосклона — уже рассвело — вырос солдат с автоматом в руках. Немного поодаль стоял другой. Вилли понял, что путь отступления по суше отрезан. И, вернувшись, сполз в воду. Пока плыл к барже, придумал новый трюк: пробраться под баржей. Правда, это опасное дело — можно разрезать скафандр об острые края ракушек, наросших на подводной части судна, однако другого выхода нет. Найдя довольно значительный зазор между дном баржи и дном пролива, он осторожно пополз по камням, время от времени поднимая вверх руку, чтобы проверить, близко ли дно.
Но не успел Вилли выбраться из-под баржи, как увидал перед собой в воде расплывчатый силуэт человека, медленно двигавшегося вдоль борта. Назад поворачивать было уже поздно. Один выход . вперед, в море.
Вилли включил мотор и одновременно сделал энергичное движение ногами. Тело стремительно пошло вверх и вперед. Человек заметил Вилли и замер на месте, а потом бросился наперерез. И пропал позади, у баржи. А Вилли, описав вертикальную дугу и сбив преследователя со следа, опять пошел на глубину и, прижимаясь ко дну, поплыл в открытое море. Он держал направление на подводную лодку. Примерно через полчаса Вилли поднялся на поверхность и тут же скрылся: прямо на него несся торпедный катер.
Вдали он заметил еще несколько катеров. Значит, его выследили и под водой. Надо увести катера в сторону от лодки, а то могут потопить…
Вилли свернул с курса, проплыл километра полтора — и выключил мотор. Медленно шевеля ластами, он держался на глубине пятнадцати метров. В таком положении Строкер оставался недолго: ориентируясь по компасу, он поплыл к лодке, которую и нашел часа через два. Она тихо шла под перископом. Вилли условным стуком в борт попросил открыть дверь тамбура. Овальная дверь приоткрылась. Он вошел и нажал кнопку. Дверь захлопнулась, начала работать помпа. Через несколько минут вода из камеры ушла и он открыл внутреннюю дверцу…
Глава 5
Вынужденная прогулка
Было воскресенье. Юрий решил провести его с Галиной. Он надел свой лучший костюм и поехал в город.
Войдя в знакомую калитку, он увидел во дворике полную, низкого роста, с добродушным лицом женщину, развешивавшую на веревке белье. Это была хозяйка дома, где жила Галина. Она уже была знакома с Кургановым, догадывалась, как видно, о его чувствах к Галине. И потому, поздоровавшись с молодым человеком, крикнула в приоткрытую дверь коридора:
— Галя, к тебе пришли! Где ты там?
— Иду-у-у! — послышалось из глубины дома, а потом показалась и сама девушка.
Юрий с удовольствием окинул глазами ее немного полноватую фигуру с высокой грудью, стройные ноги в туфлях на низком каблуке. Широкий вырез белого полотняного платья открывал точеную шею. Черные, как вороненая сталь, локоны рассыпались по круглым плечам.
Галина казалась Юрию самой красивой девушкой в мире.
Между тем Галина не очень обрадовалась приходу молодого человека. Она медлила сходить с крыльца. Галина собиралась поехать в район горы Маяк: Томпсон мог передать сегодня ей какое-либо приказание. Свое регулярное «купание» Волк перенес с городского пляжа на заводской, и с горы Маяк или с ее склонов очень удобно было следить за всеми купающимися в радиусе километра. А место «купания» Томпсон перенес потому, что так было и безопаснее, и полезнее: с заводского пляжа можно было увидеть «Соленоид», если его спустят со стапелей. А городской пляж ненадежен: там мог оказаться Гарри…
Нет, надо отделаться от Юрия, хотя это и неприятно, хотя она и с удовольствием пошла бы сейчас с ним…
Галина сделала серьезное лицо, озабоченно сказала:
— Понимаешь, Юра, мне надо срочно идти на примерку. Я недавно платье заказала. Я думаю, тебе будет неинтересно сопровождать меня к портнихе.
— Почему неинтересно? Наоборот. Сегодня я отдыхаю и могу ехать не только к портному, но и к сапожнику. Я вижу, ты в других туфлях. А почему не надела те туфли, на высоком каблуке? Наверно, чинить надо?
Галина принужденно рассмеялась и посмотрела на свои ноги. Это верно, сегодня она в других туфлях. Юрий очень наблюдателен. Обычно она ходит в туфлях на высоком каблуке. Но разве в них заберешься на гору? А спускаться еще хуже. Но как же отделаться от Юрия?
— Я хотела зайти еще к подруге, — сказала она извиняющимся тоном. — Хотела посидеть у нее часик, два. Она просила меня показать ей, как вышивают гладью.
— Ну и прекрасно! — весело воскликнул Юрий. У него было отличное расположение духа. — Я тоже поучусь вышивать гладью. Не выгонит же меня твоя подруга? Я чувствую, что не буду полностью счастлив, если не научусь вышивать.
Галина, склонив голову на плечо, посмотрела на Юрия, покачала головой и со смехом сказала:
— Ну что с тобой делать? Ладно, никуда я не пойду.
А про себя подумала: «Нет, видно от него не отделаешься. А то еще заподозрит неладное. Придется взять с собой на гору. Что он может увидеть? Абсолютно ничего: он же немного близорук и далеко не может видеть. А на гору надо идти непременно. Томпсон строго-настрого приказал наблюдать за ним каждое утро…»
— Дело твое, — согласился Юрий. — А тебя не будет ждать подруга?
— Ну и пусть подождет, не велика беда. Мы поедем к тебе, там вид красивый с горы. Хорошо? Подожди, я за биноклем схожу.
Галина скрылась в дверях и вскоре вернулась с биноклем, который как-то взяла у Юрия да так и оставила у себя.
— Будем с горы смотреть, — сказала она, вешая бинокль на шею и спускаясь с крыльца.
До горы доехали на автобусе. Поднялись на самую вершину. Отдышавшись, медленно пошли по краю воронки. Галина спрашивала Юрия, как называются соседние горы, кто живет в том или другом доме заводского поселка, любовалась морем. Изредка посматривала на заводской пляж, на купавшихся. Часто подносила к глазам бинокль.