– Поняла, Александр Андреевич! Соединять только с прямой трубой!

Волконский улыбнулся. Секретарша, умная и образованная, чем-то напоминала жену и никаких плотских чувств у начальника не вызывала.

Волконский поехал к Лине. Двери открыл своим ключом.

– Что ты там сказала насчёт спеца? – спросил он без предисловий.

– Я, Александр Андреевич, не одета, – сказала Лина, запахивая халат.

– Но говорить-то ты можешь?

– В чём проблема? Я не готова. Ещё зубы не чистила!

– Лина! Ты можешь говорить с грязными зубами?

– Даже с грязным языком!

– Ночью ты что-то сказала о моих проблемах.

– Александр Андреевич! Какие у вас проблемы? Всё просто замечательно.

– И распрекрасно! Давай адрес своего кудесника!

– Саша! – задушевно сказала Лина, по праву давней знакомой она могла называть постоянного клиента по имени. – Ты решился. Как хорошо!

Волконский посмотрел в глаза женщины. И там не было фальши! Неужели, ей не безразлично здоровье старого знакомого? Или богатого клиента.

– Минуточку! – Лина заправила халат, скрыв заманчивые места тела. Она знала, когда не следует возбуждать мужчину. Иногда то, что его восхищает, почему-то вызывает раздражение, граничащее с отвращением.

Волконский уселся на стул и ждал.

– Вот, – Лина достала визитку из ящика письменного стола.

Волконский взял пластиковую карточку.

– Сунь Лунь?

– Син Лун! – поправила Лина.

– И что, чем он лечит?

– Традиционная китайская медицина.

– Искусство мопса?

– Ещё какое искусство! – закатила глаза Лина.

Волконский понял, что Лина ничего не знает о методах китайской медицины. Что же, тем лучше. Он прочитал часы записи на приём. Похоже, нет отбоя в клиентах у этого Сина Луна. Неужели так много в стране идиотов? Волконский усмехнулся.

– Я для чего дала визитку – посмеяться? – спросила Лина, показав наполненные слезами глаза.

– Мне, Лина, не до шуток. Особенно после вчерашнего.

– Извините, простите, Александр Андреевич! Я не хотела никого обижать. Просто с языка сорвалось.

– То-то и оно.

Волконский ушёл, не прощаясь.

Офис китайца располагался в здании бывшего техникума, ныне лицея технических наук. Звучит так же, как и выглядит. Обшарпанные стены, заплёванные лестницы. Поднявшись до второго этажа, Волконский открыл дверь, ведущую в коридор. Обстановка разом изменилась. Паркетный пол, пальмы, потолок в лепнинах и кабинеты с дверьми сплошь из красного дерева. Позолоченные номера и таблички. На искомой значилось: "Доктор Син Лун". Скромно, хотя и не дёшево. В отличие от "Гербалайфа", "Айвона" и прочей, и прочей.

Волконский пару раз стукнул согнутым пальцем по никелированной ручке, затем повернул её и вошёл.

Сразу за порогом стоял стол, преграждающий вход посетителям. За ним сидела хорошенькая, насколько это возможно, китаянка.

– Что желаете? – сказала она на чистом русском языке.

– Для начала, здравствуйте!

– Здравствуйте, – повторила секретарша, ничуть не смутившись. Оправдываться, похоже, она не привыкла. При таком количестве клиентов, не имеет смысла лебезить перед каждым импотентом.

– Я бы хотел видеть доктора.

– У нас записи на девять месяцев вперёд. Доктор Син Лун принимает одного человека в течение трёх суток.

– Мне нужно его увидеть, – улыбнулся Волконский.

Секретарша тупо посмотрела на его губы.

– Вы из налоговой?

– Гораздо серьёзнее, – сказал Волконский.

Волконский достал свой пропуск во все инстанции: корочку, где обозначалось, что владелец сего документа, сотрудник аппарата президента страны и имеет право на любые действия. Ниже мелким шрифтом обозначалось: разрешённые законом РФ. Как правило, на эти буковки никто не обращал внимания.

– Так вы не нуждаетесь в лечении? – в узких глазах секретарши засветился огонёк надежды.

– Ничуть! – подтвердил Волконский.

– Тогда, Александр Андреевич, я немедленно вызову доктора. Я, Александр Андреевич, имею все права прервать сеанс лечения и вызвать папу!

Волконский молча кивнул, показав глазами, что оценил её смуглые коленки. Голову он поднимал чуточку медленнее, обласкав взглядом миниатюрную фигурку китаянки. Слегка задержав взор на ложбинке на грудной клетке, Волконский не выказал удивления отсутствием грудей.

– О! Александр Андреевич! Я немедленно сообщу о вашем приходе!

Скинув туфли на высоком каблуке, секретарша сунула ноги в крохотные тапочки и исчезла за белой дверью.

Волконский сел на стул в уголке. Начались китайские церемонии, подумал он. Теперь выйдет плешивый китаец со старческими пятнами на лице и с благовонной сигарой в руке, готовый прижечь конец любому пациенту. Волконский поёжился.

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге появился мускулистый мужчина средних лет. Он больше походил на Брюса Ли, нежели на старого целителя.

Перекинувшись несколькими фразами с дочерью, он поклонился посетителю.

– Волконский Александр Андреевич! – представился князь.

– Доктор Син Лун! – ответил китаец на чистейшем русском языке.

Волконский уже не удивлялся. Ничто больше не могло поразить его, после того как китаец появился без набора игл для акупунктуры и горящей сигары мопса.

– Проходите, пожалуйста! – доктор пригласил Волконского последовать за ним.

Волконский вошёл за дверь. Здесь были те самые сигары, наборы игл разной длины и две восковые фигурки изображавшие женщину и мужчину. В дальней стене кабинета было две двери. В одну из них, похоже, китаец спрятал своего пациента.

– Присаживайтесь!

Волконский сел на предложенный пуфик.

– Удивляетесь моему произношению?

Князь кивнул.

– Дело в том, что я родился в СССР. Затем уехал на историческую родину, овладел искусством врачевания, передающимся по наследству. И теперь, вот, – китаец хлопнул себя по кленкам, – приношу пользу людям.

– Больным людям.

– Можно и так сказать, – китаец указал глазами на знак, вывешенный на стене.

Волконский посмотрел на круг, разделённый пополам кляксой в виде лежачей запятой. Вверху белая половина, снизу чёрная. Вдобавок на каждой запятой по маленькой точке. Соответственно на белой чёрная и наоборот.

– Прана! – сказал Волконский.

– Инь и ян! Весь смысл в равновесии.

– Общей гармонии, – подыграл Волконский.

Китаец, не обращая внимания, на издевательский тон клиента, повёл расспрос. Он интересовался предпочтительными цветами пациента, любимыми блюдами, удобными для клиента местами: в лифте, во дворе, автобусе и автомобиле, то есть вещами, на взгляд Волконского, не имеющими никакого отношения к болезни вообще. И всё же Волконский отвечал. Вначале сдерживаясь, затем как-то вышло само собой, князь расслабился и говорил более охотно.

Закончив опрос, доктор Син Лун вдруг задал вопрос, совсем не имеющий отношения к бестолковому разговору.

– Как вы относитесь к женщинам?

– Хорошо.

– К мужчинам?

– За такой вопрос подростки бьют морду, но я скажу. Я вообще отношусь к мужчинам по сути.

– Это я и хотел услышать. Вы обращались к традиционным специалистам?

– Хотите доказать, что это было бесполезно?

– Отнюдь! Александр Андреевич, я вначале изучил традиционную медицину. И не отвергаю её. Только пополняю методами восточной.

– Обращался. Мне сказал один член, – Волконский скривил губы, – корреспондент, что у меня не может быть детей. А о потенции заявил, что всё в порядке. Тогда как, – пациент полностью раскрепостился и выложил: – две профессионалки и одна дилетантка заметили, что не совсем в порядке.

– Что именно? – спросил Син Лун.

– Угол эрекции не тот. И вообще, анализ моей спермы приняли за иссохшее семя динозавра!

– Это как?

– Сперматозоиды абсолютно неподвижны. – Волконский закинул ногу за ногу. – И сколько мне теперь осталось, доктор?

– Если угол стал тупее, дело поправимое. Но для зачатия ребёнка придётся потрудиться. И вам, и мне.