Веки Нила опустились и вновь поднялись: бог заметил жреца.

Сирхар встал и неторопливо двинулся к своему месту, во главе одного из столов. Когда он сел, Санти обратил внимание, что большинство из присутствующих уже заняли места. Пришла и их очередь. К огорчению Санти, ему было указано сесть отдельно от Ангнани, вместе с ее мужьями, старавшимися не смотреть на юношу. Женщины селений разместились за королевским столом, который на этот раз возглавил Нил.

К противоположному его концу поставили еще один трон. Когда последняя из Женщин заняла свое место, вошла Королева и опустилась на этот трон, высотой не уступающий тому, на котором восседал Нил. Вокруг Королевы расположились ее мужья. Присутствующие в зале вели себя совершенно свободно. Переговаривались, вставали. Относительный порядок был лишь за королевским столом. Шум постепенно затихал.

Дюжина слуг внесла на гигантском блюде настоящего быка. Мохнатый тонгорский бугай, с грозно наклоненной головой, широко расставленными передними ногами и задранным хвостом, выглядел как живой. Санти даже решил поначалу, что бык действительно живой. Его пронесли между столами и после одобрительного кивка Королевы мгновенно разделали на части. Запеченный целиком бык был нафарширован фруктами, жаренными с пряностями в бараньем сале. Нилу на серебряном блюде поднесли мозг. Санти получил солидный кусок грудинки, спрыснутый огненным соусом. Кубок его наполнили вином. Никто не говорил, слышалось лишь лязганье ножей и звук работающих челюстей. Санти с трудом расправился с грудинкой, и ему тотчас было предложено еще с десяток блюд. Юноша выбрал овощной салат с ломтиками крабьего мяса, слоеные пирожки с языком, суп, напоминающий суп из морской черепахи, потом филе незнакомой ему розовой змеи. Он был осторожен в выборе после грудинки под соусом. Большинство блюд были чересчур «горячими» даже для жителя Ангмара. Но ни пирог с речными грибами, ни огромного моллюска, сваренного в вине, ни множества других блюд ему попробовать не удалось. Не поместилось. Не без зависти смотрел юноша на Нила, при общем восхищении поглощавшего неимоверное количество пищи. И он заметил, что многие, в том числе и Королева, перестали есть и с восторгом наблюдают, как кушанья одно за другим исчезают в утробе великана. Биорк с Эаком еле успевали подавать их ему и наполнять вином огромный хрустальный кубок.

Появились музыканты. Жиденький оркестрик из пяти инструментов, игравший так, что любой ангмарский уличный лабух обставил бы всех пятерых даже с похмелья. Но когда они, спотыкаясь и сбиваясь с шага, добрались до конца пьески, присутствующие одобрительно зашумели. Санти наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. Когда шум стих, юноша поднял голову и поймал на себе взгляд девушки, подошедшей к Ди Гону до начала пира. Девушка тут же сделала вид, что смотрит на кого-то за спиной юноши, но Санти не обманулся. И сразу ощутил, что девушка не так проста, как пытается изобразить ее милое личико. Мысль пришла и ушла, потому что Санти увидел идущую к нему Ангнани.

Женщина Гнона испытывала тревогу. Повод был смешон, но справиться с собой она не могла. Она ревновала Санти к Королеве, она боялась, что его могут отнять. Женщины селений могли брать любого мужчину, который им приглянется, если тот не возражал. А возражали очень немногие. Но лишь тонгорцев. Одно дело, когда сирхар покупает девушек: у них не должно быть детей. Совершенно иное дело, когда Женщина берет себе чужеземца. Если она родит от него, кровь Тонгора будет осквернена. Скрывать бесполезно. Она потому и решилась выставить Санти на всеобщее обозрение, чтобы длинные языки слуг и чуткие уши соглядатаев не опередили ее. Раз показывает — значит, чиста. Гилли уже спросила ее глазами, и Генани ответила «нет». Но Королева чутка. Могла догадаться, что «нет» не по ее воле. Что будь ее воля — и она, Женщина Гнона, охотно родила бы от Санти. И не раз. И плевать ей на чистоту крови! Санти ее не испортит!

И тут ее собственное чутье подсказало ей, что не только Королева интересуется юношей. Кто-то еще… Ронзангтондамени поискала и нашла. И кровь вскипела у нее в жилах: Силгангмакузани, маленькая дрянь! Как смеет она, ничтожная, любовница и наушница сирхара, чужеземца… О Хаор! Чужеземца! И Королева позволяет ей! Своей Приближенной! Как ни странно, Генани успокоилась. Нет худа без добра. Однако ж вдруг эта девка приглянется Санти? «Тогда я ее задушу!» — мстительно подумала Ронзангтондамени. А если сирхару не понравится, что его наперсница строит глазки Санти? При мысли о том, что может сделать маг с «теплом ее сердца», кровь прилила к лицу Женщины. Ронзангтондамени встала со своего места.

— Мы уходим! — сказала она, подойдя к юноше.

— Что-то случилось? — спросил Санти.

Во взглядах мужей тоже был вопрос.

«Бедные вы мои! — подумала Генани с нежностью. — Совсем я о вас забыла!» Но тревога за Санти была сильнее.

— Так надо! — ответила она.

Санти кивнул и поднялся. Встали и мужья. Вместе с ними Женщина Гнона двинулась к выходу.

— Генани! — раздался голос Королевы. — Ты уходишь, Генани? Подойди ко мне!

— Да, Гилли, сестра! — Она согнала с лица тревогу и, успокоив мысли, твердым шагом подошла к Королеве.

Повелительница Тангра наклонилась к ее уху.

— Не тревожься о мальчике! — шепнула она, и Ронзангтондамени вздрогнула от неожиданности. — Я надеюсь, ты будешь разумна. Скажи мне, Генани, сестра моя, правда ли, что перевал закрыт?

— Да, сестра!

— Что ты скажешь?

— Есть другой перевал, Гилли, сестра!

— Ты знаешь?

— Выходит на мою землю. Тяжел, но проходим. Так сказали конгаи.

— А этот, Хаор, он пришел с ними?

— Да, сестра! Но они не сказали, где он присоединился к ним.

— Должны сказать!

— Они ушли. Знай, что Кунг пытался его принести. И их тоже, но мой человек отстоял конгаев. Думаю, у Кунга не было приказа, а сам приказать воинам он не решился.

— Мои хогры не подчиняются Кунгу!

— Ты знаешь, кому они подчиняются, Гилли, сестра! Позволь мне идти?

— Нет! Товары, которые привезли конгаи… Не продавай их!

— Девушки уже у сирхара, Гилли, сестра!

— А остальное?

— У меня. Но я…

— Я понимаю, Генани, что цены возросли. Ты назовешь их. Но продашь только мне, поняла?

— Да, сестра. Я продам их тебе! — И, улыбнувшись: — Лучших условий мне никто не предложит! Я могу идти?

— Да, сестра! Благодарю! Я призову тебя. На днях.

— Буду рада! — Ронзангтондамени поклонилась и, испытывая немалое облегчение, отошла.

Королева интересуется не Санти!

Но если бы она заметила взгляд, которым проводил ее сирхар, беспокойство Генани утроилось бы. Королеву связывает Закон. И то, что она сестра каждой из Женщин селений. Первая, но не высшая. А Верховного Жреца связывает только Королева. Если захочет. Женщинам Тонгора он ничего не может сделать, но любого мужчину уничтожит одним взглядом. Он сирхар! «Но нет! — вдруг вспомнила Генани. — Есть еще Хаор!»

— Что скажешь, Черенок?

— Он не слишком похож на конгая, но он конгай, не северянин. И пахнет совсем не так, как они!

— Ты уверена, Черенок?

— Да! Не дави мне грудь! Больно!

— Так лучше?

— О да! Нет, не спеши, я еще не все сказала!

— Говори же, девчонка!

— О! Как ты!.. Я не могу! Я…

— Терпи! Говори! Мне!

— Она!.. Нет! Что ты делаешь! О-ох! Ты же сказал…

— Говори!

— Эта ведьма… Что-то скрывает!

— Королева?

— О! Сирхар! Нет! Женщина Гнона! Я боюсь ее!

— А ты бойся меня! Так!

— О нет! Ты знаешь! Знаешь! Я не могу! Нет, сирхар! А-а!

— Не кричи!

— А-а-а!

— Не кричи, или я замкну твой рот!

— Да! А-а-а! Все, что хочешь! Лю…

— Не люблю, когда ты кричишь, Черенок! Уходит сила. Твоя сила, которая станет моей! А теперь не двигайся! НЕ ДВИГАЙСЯ! Во-о-от!

— Ты довольна?

— …

— Ах да! Ты довольна?

— Да!..

— Хорошо. Пока ты моя, можешь не думать о врагах. Мои рабы присматривают за этой бабой. За любой из баб в этой стране. Кроме тебя, Черенок! Тебе приятно?