Рюрик опустил голову и не знал, что ответить.
Как трудно было признаться самому себе в самом тёмном, страшном! Как трудно было смирить гордыню и княжеское тщеславие! А ещё труднее было оповестить всех о том, что он отпускает от себя Руцину.
Он разжал руки, глубоко вздохнул и хмуро сказал, так и не глядя на жрицу:
- Всё остаётся по-старому!
- Н-но… они устали скрывать свою любовь, Рюрик! - недоумённо воскликнула жрица.
- Я сказал: все! Уйди, Оршада! - крикнул он и освободил выход из гридни.
- Ох, князь, как опасны ссоры сейчас, когда нас так мало в этой Ладоге… Ты посмотри, какая опасная тишь вокруг тебя! Береги преданных тебе людей! - словно меткая стрела, пронеслись эти слова Оршады в горячей голове Рюрика, и князь опустил плечи.
"Умные князья не показывают своих разочарований никому! - вспомнил князь совет отца, усмехнулся и угрюмо подумал: - Да, не время сводить личные счёты с верным меченосцем! Он, как и прежде, для меня самая надёжная опора!" И, чтобы эта мысль надолго осталась в его душе, князь произнёс её про себя трижды…
Рюрик хмуро огляделся и вспомнил, что находится на первых учениях в Ладоге. Он распрямил плечи и начал наблюдать за разминающимися дружинниками.
- Ты о чём, князь, тужишь? - спросил возбуждённый, вспотевший Дагар. Размахивая секирой, он осадил коня и обиженно спросил: - Не нравится разминка?
- Первая разминка всегда тяжела, - сокрушённо заметил Рюрик, упорно отводя взгляд от меченосца. - Жаль смотреть на людей и коней после зимней спячки,- хмуро пояснил он, глядя на вяло двигающихся дружинников.
- И только об этом печалишься? - Дагар пристроил секиру за крепление на спине, одёрнул кожаную сустугу, закинул длинные волосы за плечи и пытливо посмотрел князю в глаза.
- Нет, - искренне ответил Рюрик и спрятал вздох. - Два дня назад был проситель от Сигура: меньшой о чём-то тревогу бьёт, скорей бы лёд прошёл, навестить его надо, - быстро проговорил он и оглянулся: нет ли рядом посторонних людей.
- Лёд будет идти ещё дня три, но в путь можно отправляться уже завтра, если держаться середины реки, - тихо отозвался Дагар, тоже оглядываясь по сторонам.
- Ты думаешь? - удивился Рюрик. - А ладьи выдержат?
- Усилим бортовой дозор, только и всего. Ты забыл, что преданный тебе Дагар старше тебя на целых двадцать лет и участвовал в разных переправах. Так сколько ладей готовить в путь? - быстро спросил он.
- Думаю, четырёх хватит, - предложил князь.
- А я думаю, не меньше десяти, - возразил меченосец и объяснил своё решение: - Сигур не дурак и не трус и просто так тревогу бить не станет.
- Не пугай меня, - взволнованно сказал Рюрик. - Я и так два дня не нахожу себе места. Ведь словене нас позвали сами! Са-ми! - Рюрик говорил зло, но внешне казался сдержанным.
- Ну и что! - возразил ему так же тихо и так же зло Дагар. - Геторикса тоже звали сами! Двадцать лет защищал их: то от норманнов, то от финнов, то от полочан, а с чем был выпровожен! Ладно, не мне смуту начинать! Посмотрим, что будет в Белоозере. Так завтра в путь?
Рюрик не успел ответить. Мимо них, тяжело поднимая ноги, прошли тесной гурьбой мужики разных возрастов с увесистыми канатами на плечах и здоровенными топорами в руках: наступила пора подсечья. Рюрик вгляделся в озабоченные, хмурые, суровые и настороженные лица ладожан.
- Доброго вам труда! - поприветствовал их князь рарогов, но никто не отозвался.
- Почему они молчат? - тихо спросил Рюрик Дагара. - Или это норманны?
Уже из леса эхом отозвалось чавканье ног по грязи, и всё смолкло.
- Да, это викинги, не ушедшие назад, - медленно проговорил Дагар.
- Ну вот и встретились! - тихо воскликнул князь, отводя недоумённый взгляд от бывших лихих пиратов, ставших ныне оседлыми земледельцами.
- Приготовь десять ладей к отплытию да приставь тайно ночной дозор к ним, - добавил Рюрик и ещё раз поглядел на дорогу…
А вечером того же дня в мрачной гридне дома варяжского предводителя собрались на совет военачальники рарогов вместе со своим верховным жрецом. Рюрик в красной одежде рикса с неизменной массивной серебряной цепью на груди, соколиный профиль на центральной бляшке которой всё так же утверждал военное звание её хозяина, был бледен и заметно возбуждён. События последних дней потребовали от него напряжения всех сил ума и тела, и он старался, чтоб никто из присутствующих военачальников не обнаружил его беспокойства. Он громко говорил, много шутил, но быстро пропадавшая после сказанной шутки улыбка и лихорадочный блеск в глазах говорили о большой тревоге князя.
- Да, - сказал он прямо и открыто, - брат Сигур из Белоозера просит навестить его. Так отчего ж не навестить двоюродного брата? - возбуждённо спросил он и оглядел своих военачальников. На Бэрина он боялся смотреть: знал, что жрец с полувзгляда всё поймёт и пожалеет и его, князя, и дружину и тем самым испортит все. - Вот я и решил завтра же отплыть к нему! - объявил Рюрик и громко рассмеялся. - Вот удивится брат! А мы его сразу за бока и на охоту! Говорят, там леса дюже зверем богаты!- добавил он и снова рассмеялся, но смех его никто не поддержал. Он оглядел дружинников и нахмурился. "Но нельзя же вас правдой пугать!" - уныло подумал он и ещё громче рассмеялся, когда увидел, что Дагар ёрзает на скамье и явно хочет что-то сказать. "Нет, Дагар, нельзя, ты мне всё дело испортишь", - подумал было он, но в это время меченосец промолвил:
- Я согласен плыть с тобой, князь, хоть нынче ночью. Думаю, мы все стосковались по ратным делам, - добродушно проговорил он и широким жестом, как бы обнимая соплеменников, пригласил: - Высказывайтесь, друзи, что молчать-то?
- Ледоход ведь… - неуверенно начал было один из военачальников, но Дагар его прервал:
- При чём здесь ледоход! - заявил он и, снизив тон, заговорщически проговорил: - Сигур зовёт! Впервые за полтора года, что мы здесь живём! Не надо раздумывать, Гюрги! Надо принять благословение от Святовита - и в путь! - азартно предложил Дагар. Он отодвинулся от Гюрги и повернулся к Рюрику: - Князь, по-моему, пора дать слово Бэрину!
Рюрик оглядел настороженные лица военачальников, благодарно кивнул Дагару за поддержку и вдруг ощутил какое-то колюче-холодное прикосновение к спине. Он слегка вздрогнул, повёл плечами, хотел было оглянуться назад, но понял, что незачем: за спиной совершенно точно никого не было, он это знал, но ощущение, что кто-то стоит сзади и занёс над ним секиру, не покидало его, и дальнейшее ведение совета ему стоило огромных усилий. Он вобрал голову в плечи и, глядя на всех исподлобья, проговорил вдруг тем простым и естественным голосом, которым говорил с друзьями только в особо опасных случаях:
- Я боюсь, что это не просто зов брата… Дружинники затаили дыхание, а Бэрин впервые за весь вечер выпрямил спину и расправил всё ещё широкие плечи. Он разгладил на себе помявшуюся ритуальную одежду жреца солнца и впился в князя глазами.
- Посланник от Сигура по бездорожью добрался до меня, - продолжал Рюрик, - и тайно поведал мне, что Вадим не даёт брату покоя, - со вздохом договорил Рюрик и уже спокойнее оглядел своих военачальников.
- Да, - согласился Гюрги. - Несладко там Сигуру, хоть у него и есть боевая машина.
- Не в ней ли всё дело? - "предположил Бэрин и спросил у Рюрика: - А каково вооружение Вадима?
- Да у него всегда были черепахи кожаные, но, видимо, этого мало ему, - хмуро пояснил Рюрик и растерянно добавил: - Вы же ведаете, что таких метательных машин, как у Сигура с Триаром, даже у германцев не было.
Военачальники молча склонили головы.
- Но… это - наши предположения, - заявил Рюрик, - а что там на самом деле, один Святовит знает. А поэтому я спрашиваю вас, мои верные друзья, плывём ли мы завтра утром в Белоозеро?
Князь проговорил этот вопрос тихим, почти просящим голосом и опять с мольбой оглядел присутствующих.
Все молчали. Откликнуться сразу на зов князя мешал всем суровый, но необходимый вопрос, а вот высказать его пока не хотел никто, а это означало, что никто не хотел обидеть князя. Князь сам должен догадаться, почему молчат его военачальники. Да, это не то затаённое молчание, когда тебя хотят посрамить или предать. Сейчас как раз то трепетное молчание, когда от тебя, князь, ждут твёрдости и мужества. Так и прояви их! И Рюрик понял, чего ждут от него.