Кевин был там. Заядлый курильщик, он присоединился ко мне за столом и погладил меня по руке.

Не успела я рассказать, что со мной приключилось, как Кевин начал делиться собственными проблемами.

— У меня самого не все в порядке, Бекка, — сказал он, и тут я заметила, какое у него осунувшееся, изможденное лицо.

— Что случилось, Кевин? — вежливо спросила я, хотя на самом-то деле мне было не до него.

Наверное, что-то случилось с фургоном, не удается подрабатывать таксистом, угадал только два номера в лото — да кого это волнует? Разве мне есть до этого дело сейчас, когда Франклин бросает меня ради Джанис и весь мир летит к дьяволу?

— У меня сложная форма рака, Бекка. Говорят, нет смысла оперировать. В лучшем случае у меня есть два месяца.

— О, Кевин, мне так жаль, — сказала я, и это была правда. Всего за полминуты я забыла и Франклина, и Джанис, и план. — Ты знаешь, в больницах сейчас неплохо, — заверила я его. — Тебе будут давать достаточно обезболивающих.

— Я не хочу ждать, Бекка. Я не смогу просыпаться каждое утро с мыслью: «А не случится ли это сегодня?»

— И что же ты хочешь сделать?

— Разгонюсь в фургоне и направлю его в стену. Бах — и все, — сказал он. — Все будет намного быстрее, без томительного ожидания и беспокойства.

И вот тут в голову мне пришел план.

Бывает, что мой мозг начинает работать с потрясающей быстротой: тогда мне кажется, что я могу осмыслить сотни вещей одновременно. Это был дерзкий, безумный план. Но оно стоило того. Все проблемы могли разрешиться за один ход.

Если он собирается убить себя, он может прихватить с собой и Джанис.

Если он все равно хочет умереть и больше всего боится ожидания, тогда почему бы им не оставить этот мир вдвоем?

Теперь мне надо быть очень, очень осмотрительной, он не должен ни о чем догадаться. У него не должно появиться ни малейшего подозрения, что я замышляю.

— Думаю, ты абсолютно прав, Кевин, я бы сделала то же самое, случись это со мной. Ну, когда-нибудь я, возможно, так и поступлю. Оставлю этот мир, когда это будет угодно мне, а не кому-то другому.

Он был совершенно поражен, ожидая, что я буду упрашивать его не делать этого.

— Но знаешь, что я думаю, Кевин? Думаю, тебе лучше сделать это в такси, а не в фургоне. Такси часто попадают в катастрофы. Это будет выглядеть более естественно для следователей, тогда твоя мама или еще кто-то смогут получить страховку.

— Я понимаю, — сказал он медленно. — Значит, они не заплатят, если сочтут это самоубийством?

— Определенно нет.

— Бекка, это так хорошо, что ты вникаешь в мою проблему. Но что тебя саму так расстроило?

— О, ничего, по сравнению с твоими проблемами абсолютно ничего, Кевин, дурацкая ссора с матерью, это быстро пройдет.

— А у вас с Франклином все в порядке? — спросил он.

Думаю, Кевин всегда был немного влюблен в меня. Конечно, я не подавала виду, что замечаю это. И ему не следовало знать, что сотворил Франклин.

— У нас с Франклином все отлично, ни облачка на горизонте, — заверила я его. Обдумывая все, я перестала плакать. Кевин дал мне бумажную салфетку, и я вытерла слезы. Все должно было получиться.

Я могла позволить себе потратить время, чтобы побыть с Кевином.

— Пойдем, Кевин, отведаем китайской еды, — сказала я, и Кевин выглядел таким трогательно благодарным.

— А Франклин не будет против? — спросил он.

— Франклин позволяет мне делать все, что я захочу, — ответила я.

— Если бы ты была моей, я бы поступал точно так же, — сказал Кевин.

У нас был долгий унылый ужин, Кевин все рассказывал мне о своем диагнозе и решимости покончить с этим. Я с состраданием кивала и повторяла, что он абсолютно прав. Я не вслушивалась в его слова. Я сидела и обдумывала свой план. Кевин сделает это для меня. Кевин мне поможет.

Мне придется восторгаться этой противной Джанис, придется стать ее подругой.

Затем я дам ей номер Кевина, как надежного таксиста, на которого можно положиться. Конечно, Кевин не захочет брать ни в чем не повинного пассажира, убивать его. Значит, мне придется рассказать ему историю, что Джанис тоже страдает от ужасной неизлечимой болезни и она попросила меня помочь ей быстро уйти из этого мира. Это будет роль не из легких. Сложно самой написать сценарий и сыграть его. Но я должна сделать это. Это отличный план. Никто меня в жизни не заподозрит, я же буду подругой, исполненной доброжелательности.

— Не знаю, что бы я делал без тебя, Бекка, — повторял Кевин во время нашего ужина.

— А я не знаю, что бы я делала без тебя, Кевин, — честно отвечала я ему.

Уилфред, друг и партнер Франклина, удивлялся.

— Ты просто полна сюрпризов, — говорил он. — Я ожидал безудержной ярости с твоей стороны, но я крупно ошибался.

Я рассмеялась.

— У нас с Франклином всегда было взаимопонимание, Уилфред, — ответила я глядящему на меня с благоговением Уилфреду. Я улыбнулась ему в надежде, что моя улыбка разобьет его сердце, как это произошло с Франклином.

Моя мама была поражена, когда я сказала, что, как бы то ни было, нет смысла пытаться удержать Франклина, если он не хочет быть со мной. Она в изумлении покачала головой и сказала, что я всегда была намного более взбалмошной, чем она, так что удивительно слышать такие здравые рассуждения.

Я сказала Франклину, что ему не обязательно торопиться съезжать от нас. Но, конечно, теперь ему придется спать в гостиной, ведь все изменилось. Я много гуляла. Часто — с Кевином. Это казалось вполне справедливым. Но главной частью плана было — познакомиться с Джанис.

Первым ударом было то, что ей лишь девятнадцать.

Кроме того, ей была безразлична одежда, поэтому мне не было смысла предлагать ей дешевые вещи из бутика. Она не интересовалась кулинарией, и совершенно бесполезно делиться с ней рецептами. Так как же мне было сойтись с ней?

Как это часто бывает в жизни, решение было найдено при игре в бридж. Я попросила эту мерзкую Джанис оказать мне любезность и быть моим партнером по игре на благотворительном вечере. Поскольку я вела себя так мило и так безрассудно, без всякого ропота позволив отбить у меня Франклина, ей ничего не оставалось, как согласиться.

Мы неплохо поладили в этот первый же вечер, и несколько раз она повторяла, что восхищена мной и поколением, к которому я принадлежу, за наше отношение к любви. И что когда-нибудь она надеется стать такой же выдержанной.

Я поборола желание задушить ее собственными руками прямо за игровым столом. В конце концов, у меня был лучший план.

Как ни странно, мы выиграли и решили вместе сыграть еще раз на очередном благотворительном вечере в отеле Россмора. Во многом она была весьма приятным человеком. Студентка университета, весьма богатая, имеющая в распоряжении достаточно времени для развлечений, но при этом воспитанная и, следует признать, хороший игрок в бридж. Конечно, молода и наивна, словно малый ребенок.

И, естественно, я время от времени ощущала нечто вроде легких приступов беспокойства, угрызений совести, даже вины оттого, что я собираюсь послужить причиной смерти девятнадцатилетней девочки. Я ведь тоже человек. Кто бы не чувствовал подобного? Но ведь она встала между мной и моей единственной истинной любовью, и я не знала способов заставить ее отказаться от него.

Мне оставалось только одно.

А мы играли вместе вновь и вновь, Джанис и я. Мы провели вместе несколько вечеров, прежде чем я выбрала время.

Франклин собирался съехать от нас, но я упросила его остаться еще на несколько дней. «Ты всегда можешь уходить, чтобы проводить ночи с Джанис, — уговаривала я его. — Но не вывози пока все свои вещи».

План мог сработать только в том случае, если он будет оставаться у нас, когда она умрет.

Кевин был очень беспокойным в эти дни.

Он начал все переоценивать. Он стал тревожиться по поводу пассажирки, которую он возьмет. Он полагал, что ему следует сначала обсудить это с ней, узнать, есть ли у нее какие-то пожелания. Может быть, она хочет принять успокоительное перед катастрофой?