-Хорошо – поцеловал он ее – Но заклинаю тебя, будь осторожна! И береги себя так, как берегла бы меня! – и он вновь поцеловал ее.

-И ты тоже… – смутившись, ответила она, опустив голову, и густые черные, как ночь, волосы упали ей на лицо, скрыв его от Джулиана.

-Запомни: я люблю тебя, сильнее, чем жизнь! И я сделаю все возможное и невозможное ради того, чтобы быть с тобой! Просто подожди еще немного, скоро эта война закончится и все станет как прежде… - и он вложил в эти слова всю свою любовь и заботу, свою надежду и уверенность.

-Я тоже люблю тебя всем сердцем! – срывающимся голосом прошептала она – И тебе совсем не обязательно становиться великим рыцарем, просто останься в живых и поскорее возвращайся ко мне…!

И они в третий раз слились в поцелуе.

А затем Элея принесла ему с постели меч и круглый щит. Вновь обняв ее на прощание, Джулиан забрал оружие и щит из ее рук и сунул в левую руку в ремни щита.

Ему страшно не хотелось расставаться с ней, ведь вполне возможно, что эта встреча могла обернуться для любого из них последней…

-Такова наша судьба… - прошептала она – наш долг.… А по долгам нужно платить…

Джулиан кивнул и твердым шагом вышел из комнаты.

Тем временем тысячи бледных от огромной важности их общего дела тави живыми ручьями стекались к выходу из Дейнора под бледные лучи зари, где собиралось их объединенное войско…

А сама Элея с помощью служанки уже облачалась в свои доспехи с каменным лицом. Как она и сказала Джулиану, своим родным, она вовсе не собиралась оставаться в стороне, когда у ворот Анарии свершится эпоха их противостояний, надежд и стремлений…

***

Едва был завершен военный Совет, как король Эдвин тут же распорядился разослать разведчиков во всех направлениях дорог тянущихся к замку Тени. Так же поступила и его супруга.

Те вернулись ровно через два дня, уставшие, но вполне довольные. Общий доклад гласил: дорога свободна.

Тем временем в убежищах все было готово к предстоящему походу. Выступать решили с первыми лучами солнца. От Дейнора выступало семь тысяч воинов, от Эйнора – пять. Большую часть общего войска составляли пешие воины, конница и лучники составили по две тысячи голов. Объединиться с воинами королевы Лии они должны были на Черных Пустошах вдоль Анарии, а напасть по возможности с двух флангов.

С первыми лучами, золотившими леса Тилиана, войско во главе с Аланом, Джулианом, королем Эдвином и другими союзниками выступило в путь. И никто из них не мог заранее предугадать, что именно ждет их на этом пути…

Шли открыто, но осторожно, выдвинув далеко вперед конных разведчиков. Фланги продвигающихся вперед воинов прикрывали усиленные лучниками линии пехоты. Погода благоволила их компании, в спину дул ровный ветер, но тоскливые туманы, нависшие над кронами деревьев, умело сопротивлялись.

Вокруг все словно вымерло, и гнетущая тишина царила под сенью деревьев-великанов в лежащем полумраке. Ни одна стрела не вылетела из чащи, но с каждым шагом напряжение все нарастало. Деревья и камни, трава и листва – все словно затаилось, прислушиваясь к их слаженному маршу. А вдали садилось солнце, подсвечивающее снизу низко висящие облака; белые вершины притаившихся вдалеке гор розовели в лазури неба.

Так, в немом напряжении, начался второй, а затем и третий, день их пути. Все вокруг вроде бы было спокойно, но тревога не желала покидать их. И все, даже самые сильные духом и храбрые сердцем, испытывали подавленность, и с каждым пройденным отрезком пути предчувствие надвигающейся опасности становилось лишь все сильнее…

Отсутствие врагов настораживало. А король Эдвин и Джулиан вместе вели неспешным маршем войска вперед, следя, чтобы отдельные отряды не отставали.

А время все шло и шло, и неспешно продвигался к концу их безнадежный поход…

На четвертый день пути обжитые леса кончились. Они вступили в область обширных болот.

Со всех сторон тянулась зловонная бурая жижа. Над мертвенными затопами висели пласты смрадных испарений. На небе было плотное покрывало туч, через которое не мог пробиться ни один лучик солнца.

Подождав пока подтянутся остальные Алан, король Эдвин и Джулиан вступили в царство тумана и испарений. Следом за ними шли воины Арии.

Однообразие, монотонность, уныние и пустота были единственными обитателями этих заброшенных мест. Сплетавшиеся кочки и омуты, топи и стоячие воды, да едва заметные тропки среди появляющихся ночью колдовских свечей – все это и составляло Мертвые Болота.

Около полудня чуть прояснилось - туман немного рассеялся и поднялся вверх. Высоко над болотами выглянуло солнце, но тут же, его скрыла темная туча. И, наконец, они были на твердой, испепеленной огнем, земле. Под ногами хрустели насыпи щебня и шлака. Однако между армией и мостом, ведущим к замку, все еще оставалось пустое пространство. Вся земля вокруг – между ними и городом – была покрыта множеством странных дыр с обожженными и оплавленными краями, на самом дне которых плясали язычки то затухающего, то вновь разгорающегося пламени. И над дырами этими в воздух поднимались столбы едкого дурно пахнущего дыма, повсюду плясали хлопья серого пепла. Над землей нависало плотное одеяло из чернеющих облаков, закрывающих солнце. На выжженной земле не осталось ни единого живого ростка, все было мертво и обращено в пепел; лишь пятна лишайников предавали этой местности хоть какой-то более-менее живой вид, хотя и довольно отталкивающий.

Там провели проверку боевой готовности и расположились на ночь.

Дневной свет уже угасал, а день постепенно сменялся ночью, когда арийцы принялись разбивать лагерь. Едва закрепившись на месте окончательно, им предстояло подготовиться к наступающей ночи встану врага, и первым делом нужно было тщательно укрепить свои позиции. Арийцы страшно устали и вымотались после долгого перехода по едва ли проходимым лесным тропам, а затем болотистым топям, но король Эдвин был неумолим в своем приказе: создать вокруг лагеря различные временные оборонительные укрепления. И это была поистине тяжкая и утомительная работа, однако могло вполне статься, что именно эти укрепления спасут не один десяток жизней этой ночью.