Темно… Я ощущаю резкий прилив энергии. Я чувствую себя напряженной; много энергии! Каждый мускул напряжен, но я никуда не двигаюсь. Я просто остаюсь здесь…

Я беспокойна. Становится светлее, и у меня начинает болеть голова. У меня такое ощущение, будто я готова взорваться! Я чувствую, что все устремляется в мою голову.

Я чувствую себя больше внизу, чем вверху; я не знаю, как описать это. Я чувствую, будто нахожусь в скользящей лодке, и кровь бросается мне в голову…

Марианне кажется, что она сопротивляется рождению. Она говорит, что не была готова к этому и не стала продвигаться вперед. Тем не менее она обнаружила, что ее захватывает "приливная волна", которой невозможно сопротивляться.

Марианна

Они сказали, что пришло время рождаться. Я чувствую давление, но не хочу рождаться. Я еще не готова. Я сейчас собираюсь подождать, ведь внутри мне намного лучше.

Теперь они приходят все быстрее и быстрее; эта дорога, та дорога. О, они становятся сильнее! Они выталкивают, выталкивают, выталкивают меня наружу. Я хочу остаться здесь, где нахожусь, но они настаивают.

Это похоже на приливную волну… Я чувствую, что меня захватывает приливной волной. Когда она приходит, я догадываюсь, что должна идти тоже… О-о, приливная волна приходит снова.

Я еще не готова. Она выталкивает, выталкивает. Я останусь прямо здесь, я не хочу куда-то идти, но я должна…

Ой-ой, они надевают перчатки. Они хватают меня. Ой, ради Бога, гррр, вот это было сжатие!

Они держат мою голову, но осторожно; они были осторожны. И они говорят: "Ты просто лежи здесь спокойно" — и заворачивают меня во что-то.

Когда роды заканчиваются и малыши уже дышат самостоятельно, они обретают опыт новых чувств, эмоций, впечатления от людей и местонахождения. Придя из экстремально замкнутого пространства, буквально "соприкасаясь со всеми стенками", они иногда жалуются на чувство "потери пространства". Одному мальчику родильная комната показалась "беспорядочной, приводящей в замешательство".

Все малыши жалуются на яркий свет, холодную комнату и инструменты, шум, грубое прикосновение к их чувствительной коже и на всю медицинскую рутину, включая шлепки, уколы, глазные капли, твердые чаши весов, когда их держат высоко в воздухе и прикасаются незнакомые люди.

Малыши не любят акушерские щипцы, иногда боятся инкубаторов (кюве-зов) и думают, что маски, которые носят доктора и акушерки, делают их похожими на "инопланетян". Они энергично возражают против пересечения пуповины не потому, что это причиняет боль, а из-за тревоги по поводу того, как и когда разрывается эта жизненная связь.

Малыши выражают удовольствие и благодарность за хорошее и осторожное обращение, за добрые слова от акушерок и докторов. Кроме того, они благодарят за непосредственный контакт с их матерями после родов.

Мэри

Доктор держит меня, и я смотрю на мою маму. Я рада видеть ее, и она рада видеть меня… Она выглядит симпатичной. Она вся потная и измотанная, но выглядит молодой и хорошей. Она чувствует себя хорошо, улыбается. Это счастливый момент.

Я слышу, как кто-то говорит: "Это моя девочка". Я чувствую мою маму, она всегда говорит мне, что я хорошая девочка. Она счастлива со мной и довольна мной.

Доктор беседует, отдает приказы людям, велит им перерезать то, сделать это… У него хороший голос; он хороший доктор, пожилой мужчина. Он очень осторожен.

Скотт

Я немного испугался всех этих людей. Это ново; я не привык к этому… Я хотел бы уйти из родильной комнаты. Мне не нравится, потому что здесь много людей и яркий свет.

Все, что меня окружает, кажется мне опасным и ненадежным… Здесь так много открытого пространства! Я предпочел бы меньшую и более удобную комнату.

Марсия

Я чувствую, что меня вытаскивают (вначале голову), задыхаюсь от воздуха. Кто-то обрывает пуповину. Затем странное и совершенно неожиданное ощущение от пребывания высоко в воздухе, где я болтаю и двигаю руками. Это подобно большому открытому пространству; это пугает. Мне не нравится вид людей с масками, закрывающими их лица. Я продолжаю смотреть на их маски. Моя мама — единственная, кто нормально выглядит в этой комнате!

Все мне чуждо. У меня ощущение, будто я не знаю, что делать. Пространство подавляет!

Я хочу назад, к маме.

Когда они вытянули меня наружу, я почувствовала себя перевернутой вверх ногами. Кто-то ударил меня по попе. Я начала кричать, и они пере вернули меня опять так, как надо. Мне совсем не понравилось находиться вверх ногами!

Они положили меня на стол — какой-то странный и очень чужой. Я почувствовала, что мне не следовало быть здесь. Кто-то вытирает меня. Все было новым и смешным. Они положили меня на стол на спину; я чувствовала себя странно.

Борьба…

Наиболее распространенная жалоба новорожденных состояла в том, что их отделяют от матерей.

Анита

Свет, яркий свет. И человек в маске и смешной шляпе. На нем перчатки, на ощупь они смешные.

Свет слишком яркий для моих глаз. Я двигаю руками. А теперь мои ноги снаружи и я плачу.

Они протягивают меня какой-то женщине. Холодно.

Все окружающее такое новое и это пугает. Я не могу слышать мою маму. Я не могу чувствовать мою маму; это пугает.

Затем я почувствовала мою маму. Не так, как раньше, но это была она — только на секунду. И они унесли меня.

Меня принесли в комнату и положили. Свет был очень, очень яркий. Они почистили меня, вытерли.

…Затем они положили меня на что-то вроде кровати.

Перед тем, как они положили меня на весы, было действительно холодно. Я плакала, но они не обращали внимания. Они делали свою работу…

Я была в заблуждении насчет того, что происходит! Я думала, что они нехорошие. Я хотела к моей маме. Я не могу видеть ее.

Они оставили меня одну…

Тереза

Кто-то увозит ее (маму). Я не понимаю, почему они это делают, я чувствую, что остаюсь совсем одна с ними в большой комнате.

Она ушла. Они забрали ее. Это безумие! Кажется, это так глупо. Я не понимаю, почему она не могла остаться…

Следующие очевидцы, Линн и Эмилия, жалуются на уколы иглами и глазные капли.

Линн

Акушерка в белой шляпе входит, поднимает меня и возвращает меня обратно. Она несет меня к столу и разворачивает одеяло. О, это приятно!

Затем она моет меня. Это немного холодно.

Иголка причиняет боль. Она протирает меня спиртом и вкалывает иголку мне в попу.

Она улыбается и беседует, очень быстро и умело. Она меняет подкладки и снова заворачивает меня в одеяло. Мне это не нравится. Это должно было произойти. Она поднимает меня и снова уносит.

Эмилия

По-моему, здесь так холодно, и моя голова все еще болит. Они смеются, потому что я плачу.

И голос моей мамы восклицает. Она говорит, что хотела девочку.

Она хочет увидеть меня… Она видит родимое пятно на моей ноге и говорит: "Все правильно, она моя; у нее на ноге моя отметина!"

За редким исключением, малыши чувствовали себя несчастными и одинокими, когда их помещали в детскую комнату. Один ребенок говорил: "Вокруг не было никого, кому бы я был нужен. Я чувствовал себя покинутым". Другие сбиты с толку, поставлены в тупик, им скучно или они даже в ярости. Горе является преобладающей эмоцией. Она заразительна, и другие малыши часто вопят в один голос, хором!

Малыши жалуются, что их туго заворачивают, хотя они хотят двигаться, насильно кладут на спину, хотя они хотят лежать на животе, их заставляют ждать кормления, тогда как они уже проголодались.

У них начинаются головные боли, боли в ушах, ножки становятся холодными, появляются зависть, гнев или депрессия. Некоторые спасаются от жестокой реальности грезами наяву. Сандра, уставшая от "штормового моря" в течение девяти месяцев, хочет дать понять акушеркам, через что она прошла, но, к сожалению, не может привлечь их внимание.