Оливия оказалась застигнутой врасплох.

– Ты же меня едва знаешь, Лейси. Девочка покраснела.

– Да, но я имею в виду, что вы мне нравитесь, и не думаю, что папа будет возражать, поскольку вы, очевидно, не позволите мне бегать по улицам до утра, верно? – Она снова улыбнулась, и Оливия не могла не улыбнуться ей в ответ.

Конечно, не исключено, что это помешает ей и Полу, если между ними что-то произойдет, но она не могла отказать четырнадцатилетней девочке, которая нуждалась в ней.

– Я буду очень рада, если ты составишь мне компанию, – сказала она. – Но сначала мы должны договориться с твоим отцом.

– Я скажу ему.

– Ты спросишь его. Лейси хихикнула.

– Скажи ему, что я согласна, Лейси.

Сразу после работы она поехала к Полу. Его машина стояла перед домом, но, когда она постучала в дверь, никто не ответил. Это ее встревожило. Она попробовала открыть дверь, и та легко поддалась.

Оливия шагнула в гостиную, закрыв за собой дверь. В доме стояла тишина.

– Пол?

Никакого ответа. Без витражей на окнах комната выглядела просторней. Она почувствовала облегчение, увидев прозрачные стекла и густую вечернюю голубизну океана вдали.

Она прошла на кухню, окликая Пола. Ее беспокойство возрастало. Где же он? Она прошла в дальнюю часть дома, к спальням, не зная, в которой из них он спит, и слегка опасаясь того, что могла там обнаружить.

Дверь в первую спальню оказалась открытой, и когда она вошла внутрь, сразу попала в мир красок. На одном из окон все еще висел витраж с изображением двух ярких тропических рыб. Двуспальная кровать была наполовину разобрана, покрывало и простыни лежали сбитые в кучу. Две подушки торчали у изголовья. В воздухе витала странная смесь ароматов. Полупустая коробка с едой из китайского ресторана стояла на ночном столике рядом с опрокинутым набок бокалом и пустой бутылкой шардонне. На полу посреди комнаты на коробке из-под пиццы лежали грязная тарелка и вилка с присохшими остатками пищи.

У Оливии забилось сердце. Что-то здесь не то: Пол был брезглив и чистоплотен. Если бы не витраж, она бы никогда не поверила, что это его комната. Может быть, он сдал ее кому-то еще?

Затем она увидела фотографии, рассыпанные по постели. На всех была Энни. Оливия взяла одну из них и нахмурилась. Это лицо – рыжие волосы, дерзкий нос, бледная в веснушках кожа – вызвало у нее отвращение. Среди фотографий валялся диктофон. В него была вставлена кассета, еще две лежали рядом. Она взяла одну из них и прочитала надпись на этикетке: «Интервью с ЭЧО, № 1». Оливия покачала головой. Три кассеты и десятки фотографий для обычной статьи в журнале. Она нажала кнопку воспроизведения. Послышался смех и через несколько секунд паузы Пол спросил:

– Ты когда-нибудь использовала тему маяка в своих работах?

– Кисс-риверского? – хрипловатый голос Энни поразил Оливию своей глубиной. – Да, использовала. Для меня это особое место. Там я первый раз встретила Алека.

Оливия услышала, как Пол резко втянул воздух.

– Я не знал этого.

– Да. Именно так все и было.

Снова последовало несколько секунд паузы.

– Господи, Энни, как ты могла…

– Замолчи, Пол.

Оливия обернулась на звук открывающейся входной двери. Она быстро выключила диктофон и застыла у кровати в ожидании. Она слышала, Пол идет по дому. Он, должно быть, видел ее машину, и ее присутствие здесь не станет для него полной неожиданностью. Через мгновение он остановился в дверях спальни. Выглядел он не слишком хорошо. Зеленая футболка была мятой и испачканной, волосы безвольными прядями свисали на лоб. Солнечный свет, пробиваясь через витраж, придавал его лицу болезненный желтоватый оттенок, и Оливия подумала о том, как она сама выглядит, залитая красками этой комнаты. Он долго смотрел на нее, а затем перевел взгляд на свою кровать.

– Твоя машина стояла здесь, но на мой стук никто не ответил, – сказала она. – Секретарша в «Газетт» сказала, что ты болен, поэтому я и забеспокоилась, когда ты не открыл дверь.

Он прокашлялся:

– Я гулял по берегу.

Она указала на кровать:

– Как я понимаю, у тебя здесь маленький… праздник в память Энни?

Его губы начали двигаться, но он промолчал.

– Ты не покончил с ней, – в тихом голосе Оливии сквозила усталость. – Ты никогда не покончишь с ней.

– Просто мне нужно немного больше времени, – сказал он.

Оливия прошествовала мимо него, быстро миновала коридор и гостиную, почти бегом устремившись к своей машине. Она сунула в замок зажигания ключ и вылетела на дорогу, так что протекторы взвизгнули. Однако на шоссе она сбросила скорость, целиком сосредоточившись на интенсивном транспортном потоке и напоминая себе, что носит в своем теле нормального здорового сына.

ГЛАВА 41

Помогая Оливии стелить постель в комнате для гостей, Лейси не умолкала ни на минуту. «Она немного взбудоражена, и вообще легко возбудима», – подумала Оливия, почему-то вспомнив совет старой смотрительницы маяка кормить Пола похлебкой с морской солью.

Накануне вечером Алек позвонил ей, чтобы извиниться за нахальство Лейси.

– По-моему, вам было бы лучше провести время с Полом, – сказал он, и Оливия, которая только что вернулась из коттеджа Пола, сдерживая слезы, рассказала о том, что она там увидела.

– Пол барахтается в воспоминаниях о ней, Алек. Он притащил в спальню картонки с едой из ресторана, чтобы иметь возможность, не отрывая задницы от кровати, часами разглядывать ее фотографии и…

– Оливия! – Алек прервал ее.

– Что?

– Пожалуйста, позвольте мне поговорить с ним.

– Нет!

– Похоже, ему нужна помощь.

– Я знаю, но он ее не примет.

– А. что если я просто зайду к нему домой под предлогом разговора о маяке?

– Пожалуйста, не надо, Алек.

Алек в конце концов сдался, но не прежде, чем взял с нее обещание, что она как-то разрешит свои отношения с Полом.

– Ради меня, – попросил он тихим торжественным голосом, – если не ради себя.

Лейси подоткнула в ногах кровати одеяло.

– Я хочу проколоть себе нос, – сказала она, наблюдая за Оливией и ожидая ее реакции. Рыже-черные волосы Лейси отросли настолько, что стали напоминать шахматную доску. – Что вы об этом думаете?

– Я думаю, что это отвратительно. – Оливия сняла с ручки кресла покрывало и застелила кровать. – А твой отец позволит тебе?

– Мой отец позволит мне все, что я захочу. Как вы до сих пор этого не поняли?

С постелью было покончено, и Оливия посмотрела на свою гостью.

– Пойдем куда-нибудь пообедаем, – предложила она. – Ты можешь выбрать ресторан.

Лейси выбрала «Италиан палас» – ресторан в домашнем стиле, в меню которого, в основном, были спагетти, к удивлению Оливии, оказавшиеся более чем неплохими.

– Это мой любимый ресторан, – сказала Лейси и закатила глаза, чтобы показать как она «балдеет» от лазаньи, стоявшей перед ней. Затем вдруг гордо распрямилась: – Отец дал мне денег, чтобы я могла сама расплатиться.

– С его стороны это замечательно, но едва ли необходимо:

– Он сказал, будет плохо, если я вас как-то не отблагодарю.

– Договорились. – Оливия улыбнулась и торжественно подняла стакан с водой: – За твоего отца.

Лейси улыбнулась в ответ, чокаясь с Оливией своим стаканом.

– Завтра утром у меня занятие с Томом, – сказала Оливия. – Пойдешь со мной?

– Конечно. Я не видела Тома с тех пор, как подстригла волосы. Он обалдеет.

– А какое, собственно говоря, дело Тому до твоих волос, не так ли?

– Вот именно, – Лейси засмеялась и глотнула кока-колы. – А какой у вас знак зодиака?

– Знак зодиака? – Оливия нахмурилась, смутившись на мгновение: – Ах… Водолей.

– О, великолепно!

– Вот как?

– Да. А я – Рак. Знаете знак Рака? Это знак Воды, так же как и ваш. На самом деле, вы очень хорошо сочетаетесь с моей семьей. Мама считала, что знаки Воды – самые лучшие. Папа – Рыбы…

«Как и Пол», – подумала Оливия.