Он не чувствует языка тела другого, языка мимики, взглядов, выражений лица.
Он всегда понимает все только буквально. И со всей своей прямолинейностью говорит без зазрения совести правду-матку тому, с кем общается, не пытаясь задуматься, как это все отзовется в дальнейшем на нем.
И конечно же все отзывается – в бесконечных насмешках над ним, унижениях, неприятии и отторжении.
Сверстники издеваются часто над ним, оскорбляя, навешивая ярлыки. В общем, он превращается в жертву, изгоя, испытав на себе школьный буллинг – вариант дедовщины. И в ответ – замыкается снова в себе, не поняв, что причина всего – лишь он сам.
Так что это взаимное непонимание между детьми-аутистами и ровесниками их, но неаутистами, создает трудности в социальных контактах, в адаптации к школе, где к тому же у них постоянно проблемы также с учителями, ведь они могут «ляпнуть» такое, от чего встанут волосы дыбом даже у педагогов, подрывая своими высказываниями монументы их авторитетов. И конечно, никто не погладит за это по головке такого ребенка.
Им действительно очень легко подорвать чей-то авторитет, если дело касается области, где они знатоки. А у этих детей почти всегда наблюдаются узкие, но интенсивные всевозможные интересы. И конечно, когда интерес связан с областью каких-то знаний, ну, к примеру, хотя б в математике, то ребенок способен спорить даже с учителем и нередко быть правым в разных спорных вопросах. А какому учителю это понравится? Проще просто приклеить ярлык, что ребенок проблемный и трудный, социально отторгнуть, а дальше – что будет.
Говоря об особых интересах ребенка, надо помнить про то, что характер их часто навязчивый, и ребенок на них концентрируется как на самом существенном в жизни. Эти своеобразные «хобби» могут быть необычны настолько, что способны всех лишь удивлять, – от познания в древней алхимии до коллекционирования значков. Правда, хобби имеют не только они. И обычный ребенок их может иметь. Все отличие в том, что обычный ребенок по-обычному к хобби относится, аутичный же ищет все корни, которые в состоянии хобби его «подкормить», дать всю «влагу» и вырастить нечто из области фантастической нашей реальности.
Если он увлечен вдруг алхимией, ждите поиска философского камня, который он все же найдет.
Если он увлечен математикой, то действительно не позавидуешь в школе его учителям математики.
Сам Аспергер, в честь которого назван синдром аутизма, называл даже маленьких своих больных не иначе как профессорами, так обширны и так глубоки были знания их в областях интересов.
Однако, удивляя всех своими обширными знаниями и удивительными способностями в какой-нибудь одной деятельности, не всегда доступной и взрослому человеку, эти дети с синдромом Аспергера совершенно беспомощны в обыденной жизни. Иногда завязать им шнурок на ботинке тяжелее, чем решить задачу.
Их беспомощность и непрактичность – постоянные поводы для язвительных шуток в их адрес, подрывающих коммуникабельность.
У таких детей может быть феноменальная память, но отличных успехов они добиваются редко, исключение – это любимый предмет. Про такого ребенка педагог говорит, что он умный, но слишком ленивый.
Эти дети с трудом переносят Ваши прикосновения, шум и чувствительны к запахам.
У них есть свой набор разных стереотипов: от верчения пальцами до движений всем телом. А родителям трудно понять – почему их ребенок все время ходит только на цыпочках или прыгает без передышки.
То же самое в речи – он или молчит, или же исполняет роль попугая. При синдроме Аспергера всех поражает странность речи такого ребенка – он в три года уже может так все рассказывать, словно просто цитирует Вам наизусть главы самых тяжелых учебников. А придумать какое-то новое слово для него только лишь развлечение. И язык у него необычен, так же как и тон голоса. Но, сказав пару слов, он, как правило, прерывает беседу, торопясь неизвестно куда.
Ритуалы, рутинные действия повседневности этих детей раздражают, делают агрессивными, злят.
Если же что-то вдруг им понравится, пускай самый обычный предмет, их привязанность к нему способна граничить просто с одержимостью.
И еще их особенность – подверженность страхам, которые они сами пытаются искоренить, вырабатывая для себя ряд запретов и самоограничений.
Такой ребенок, по последним данным, встречается один на тысячу детей, но с каждым годом эта цифра возрастает.
Хотя обычно эти дети уже с рождения бывают «странными» детьми, родителей вдруг начинает беспокоить эта странность примерно к трем годам, идущая на убыль после шести лет.
В таком ребенке, будто бы в коктейле, действительно смешалось воедино очень многое, казалось бы, несовместимое на первый взгляд: застенчивость и агрессивность, капризность и невозмутимое спокойствие, талантливость и просто тупость. Причем не знаешь, в каком виде он предстанет перед Вами в следующий миг. Ну, словом, маленький хамелеончик в доме. Попробуй уследи, какой он примет цвет.
Вначале это нас скорее забавляет, чем тревожит. Ну мало ли какие есть причуды в детстве. И, относя все это лишь к причудам, нам просто не приходит в голову, что это маскируется болезнь.
Да, к сожалению, еще и педиатр тоже практически не ощущает, что такой ребенок – всего лишь навсего «участник карнавала». А раз не ощущает, значит, не считает нужным Вас направить к специалистам. И только лишь тогда, когда ребенок с аутизмом имеет отставание в развитии, в особенности речи, врачи усиленно «футболят» его друг от друга, пока не встретится необходимый консультант.
Поэтому когда Вы видите, что Ваш ребенок, несмотря на возраст, к трем годам всему предпочитает одиночество и избегает всякого общения, когда он словно одурманен разными стереотипами и соблюдает ритуалы в любых мелочах; когда агрессия – как средство обороны от обуревающего его с ног до головы всепоглощающего страха; когда его визитной карточкой среди других является медвежья неуклюжесть и мелкие движения он выполняет лишь с большим трудом; когда, все схватывая на лету, малыш не может реализовать свои способности; когда он говорит «с пеленок» словно взрослый или – другая крайность – лишь лепечет в свои года, как будто бы младенец – причем все это происходит не в особых экстремальных ситуащиях, а постоянно, – то в этих случаях, каким бы он Вам ни казался гениальным и сверходаренным, необходимо срочно обратиться к психиатру, чтоб подвести под странность хоть какую-то черту. Запомните: любая странность имеет свой предел.
Родителям необходимо знать и то, что если им приходится на время расставаться вдруг со своими далеко не аутичными детьми, пускай даже из благих побуждений, отправив их к родным и близким или в детский сад… в больницу, в санаторий, в дом ребенка… лишая их на этот срок своей обычной ласки и любви, то дети могут вести себя, находясь вне дома, практически почти что точно так же, как и сейчас описанный малыш. Но это уже будет психогенный аутизм. Он устраним, когда малыш недолго лишен обычных ласки и любви, а если долго – психогенный аутизм может закрепиться, и Ваш ребенок уже вряд ли будет отличаться от истинного аутичного ребенка. Поэтому задумайтесь об этом и сделайте все, что от Вас зависит, чтоб Ваш малыш как можно реже оказывался бы в подобных ситуациях, в которых может проявиться психогенный аутизм. Короче говоря, мы не должны ни в коем случае способствовать рождению или искусственно выращивать на первый взгляд невинный психогенный детский аутизм, который может стать со временем обычным проявлением болезни у ранее совсем не аутичного ребенка.
О раннем детском аутизме особенно много заговорили после появления знаменитого фильма «Человек дождя».
Прототипом главного героя фильма стал известный в США аутист Ким Пик, которого из-за его буквально фотографической памяти называли «Человеком-компьютером». И если в фильме нас поражали необычные странные способности главного героя, считавшего спички, высыпавшиеся на пол… то в реальной жизни Ким Пик считался гениальным в 15 областях человеческих знаний – литературе, истории, музыке, географии, математике… Вообще во всем, что касается цифр, он просто был непревзойденным, запоминая с первого взгляда бесконечные ряды всевозможных цифр и номеров телефонов. Запоминая один раз и навсегда, как, например, календарь за 2000 лет.