Дорога от райкома далекая. Они едут в электричке, потом бегут пыльным разбитым трактом, и Рита на ходу говорит Светке торопливо и радостно:

— Я, как получила эту путевку, себя будто старше почувствовала. Самостоятельнее. Ведь ты... Понимаешь. ведь ты мне все равно что младшая сестра. Значит, теперь я сама могу о тебе заботиться. Я тебя там в школу устрою.

Они врываются в кабинет директора и, перебивая друг друга, объясняют свою просьбу. Директор спокойно выслушивает и, конечно, говорит: «Нельзя».

— Не можем мы сейчас отпустить Светлану. Надо десять классов окончить.

— А я не хочу десять классов! — взрывается она, — Я работать хочу.

— Будешь работать после десятилетки, — невозмутимо возражает директор.

И все-таки Светка уезжает. Несколько дней и она, и Рита, и Ритины подружки, и даже некоторые преподаватели уговаривают директора доверить «трудную» девчонку Рите Колегиной. Убеждают, что нельзя их отрывать друг от друга. Чтобы решить этот вопрос, специально собирается педсовет. И вот Светке и Рите выдают новые пальто, платья, обувь, деньги на первое время. Одежды оказывается так много, что чемоданы едва закрываются. Директор приглашает Риту и Светку в свою машину и вместе со Светланой Аполлоновной отвозит их на станцию. Он сам покупает им билеты, вносит в вагон чемоданы.

Когда поезд трогается, Рита и Светка высовываются из окна и долго машут руками. Уплывают назад, становятся маленькими, словно игрушечными, станционные здания, перекидной мост, перрон и на перроне — седой пожилой мужчина, директор детского дома, и Светлана Аполлоновна, которая, по мнению Светки, лучше всех великих музыкантов играет «Полонез» Огиньского.

Глава III

Есть в Сибири, недалеко от Красноярска, городок Абаза. Плотным кольцом сходятся вокруг него горы, хмурые по вечерам и добрые, сине-голубые утром. Близко к городу подступают кедровые рощи, заросли дикой смородины и крыжовника. Чистые, звонкие песни поют горные родники. В этот городок на строительство рудообогатительного комбината и приезжают новоселы. Риту сразу же направляют в бригаду учеником каменщиков, а Светке говорят: «Мала. Подрасти надо...».

Рита получает спецовку, приносит ее в общежитие, примеряет, и Светка смотрит на подругу с нескрываемой завистью. Нет! Пусть ее осуждают, пусть ругают, но она не хочет больше учиться. Хочет работать! Ведь ей уж пятнадцать. И опять — уж который раз! — ей вежливо отказывают.

Ничего не остается делать, и Светка поступает в школу ФЗО. Через год она становится каменщицей и работает с Ритой в одной бригаде. Они строят жилые дома, клубы, больницы.

У Светки теперь коротко острижены волосы, лицо обветренное, загорелое, а узенькие бойкие глаза светятся радостью. Движения ее быстры, энергичны, В рабочем комбинезоне она очень похожа на мальчишку, и общежитские ребята шутя зовут ее Славкой.

Но фронт работ в Абазе становится меньше, и подруг переводят в шахтерский городок Черногорск. Эх, если бы знала Светка, что ее ждет в Черногорске, не поехала бы она туда ни за что. А главное — не отпустила бы Риту. Впрочем, может, и отпустила бы. Ведь «от судьбы не уйдешь».

В Черногорске много хороших парней. Очень много. И большинство из них знакомые Светки. Держатся они с ней попросту, как с товарищем. При встрече хлопают по плечу, говорят: «Привет, Славка!» Берут на лыжные прогулки, учат играть в хоккей.

Светка гордится, что смотрят они на нее как на равную. И когда девчата начинают сетовать, что, мол, Светка не похожа на девушку и это очень плохо, начинают уговаривать ее купить вместо спортивных брюк нарядное платье, Светка неизменно отвечает на это единственным словом: «Мещанки!»

Леня тоже Светкин товарищ. Он часто заходит в общежитие, и они, пригласив Риту, втроем ходят в кино, в клуб. Рита сначала сторонится Лени, и Светку это раздражает. А потом... Светка вдруг начинает понимать, что Леня ходит не к ней и что не Рита третья в их компании, а она, Светка.

И опять наступают для Светки трудные дни. Опять она подолгу не может заснуть ночью и думает о своем одиночестве. Нет, Рита не переменилась в отношении к. ней. Она все так же заботится о Светке, любит ее с нежностью старшей сестры. Но что поделаешь, так уж устроен мир: даже очень любящие сестры со временем выходят замуж...

Светка ревнует Риту к Лене. Она пытается найти в нем плохие стороны, чтобы иметь право высказать Рите неудовольствие их дружбой. Но Леня очень хороший парень: добрый, честный, прямой и относится к Рите безупречно. Даже когда Рита капризничает (раньше Светка никогда этого не замечала за ней), Лени остается сдержанным и предупредительным.

И Светка скрепя сердце соглашается с Ритой, что лучше Лени нет парня среди шахтеров Черногорска. И, сама того не желая, она начинает придумывать причины, чтобы не пойти с ними в кино или в клуб. Конечно, Рита и Леня всегда уговаривают ее пойти, но уговаривают очень недолго и, когда она все-таки отказывается, довольные, убегают вдвоем. В таких случаях Рита возвращается домой поздно. Не зажигая света, раздевается, на ощупь поправляет на Светке одеяло и ложится спать. А Светка не спит. Не может заснуть. Все-таки она очень несчастна.

Часто Светке приходят письма от Светланы Аполлоновны. Добрые, хорошие. Реже — от брата. Письма от брата нежные и грустные, и в каждом слове обида. Почему Светка не пишет ему?..

Светка пишет. И даже очень часто. Но письма не попадают Вите, их уничтожает мать. Да и сам Витя пишет Светке крадучись. Он соскучился по сестре, зовет домой, уверяет, что и у них в городе много строек...

Наверное, это эгоистично и не по-дружески, но Светка иначе не может. Когда становится ясно, что Рита И Леня скоро поженятся, она увольняется с работы, укладывает вещи и виновато признается Рите.

— Я решила... домой ехать. К брату.

Рита не верит. Не хочет верить. Она, конечно, тут же бежит к Лене, и они возвращаются в общежитие, оба озабоченные и недовольные.

— Славка, этим не шутят! — сердито говорит Леня. — Распаковывай вещи!

Светка сидит на кровати перед опустевшей тумбочкой и упрямо повторяет:

— Я решила. Я уеду... домой.

Глава IV

Двое парней встречаются в обеденный перерыв у прилавка магазина. Один покупает буханку хлеба, другой — бутылку водки. Первый, скосив глаза на бутылку, понимающе подмигивает:

— Для аппетита?

— Для настроения...

— A y вас в бригаде девчонка появилась, новенькая... Не выдаст?

Второй парень скалит крепкие, пожелтевшие от табака зубы:

— Нет, она свой парень.

Через несколько минут бутылка с водкой уже гуляет по кругу. Бригада каменщиков, чуть ли не в полном составе собравшаяся за штабелями теса, «обедает». Каждый отпивает из горлышка, передает дальше.

Очередь доходит до Светки. Не моргнув глазом, она принимает из рук соседа бутылку, с видом заправского пьяницы отмеривает пальцем уровень, пьет и заедает куском колбасы. Потом так же, по кругу, идет пачка «Беломора». Запросто, словно курит она с пеленок, Светка берет папиросу, разминает пальцами, прикуривает у соседа. Захмелевшие парни начинают рассказывать анекдоты, и Светка, не краснея, слушает вместе со всеми, хохочет над слишком крепкими выражениями. Наконец бригада нехотя поднимается.

— Айда работать!

Ребята взбираются на леса и, бесконечно переругиваясь, работают до конца смены. Плохо ли идет лебедка, попадает ли каменщику под руки колотый кирпич, или подсобник неровно расстилает раствор — на стройке слышится ругань. Если кто-нибудь со стороны одергивает ребят, каменщики заявляют в оправдание:

— Молчком работать скучно.

— А вы бы... песню попробовали, — предложили им как-то девушки из штукатурной бригады. Но парни сухо отрезали:

— Мы не артисты.

Светка вполне разделяет мнение, что молчком работать скучно и что каменщики не артисты. Подумаешь, ругаются! Ну и пусть! Она теперь и сама может... Подумаешь, пьют! На свои ведь деньги. Главное, что работает бригада неплохо. Когда есть кирпич, в смену по полторы нормы дает. Так что даже если и прогуляет кто — не очень заметно. На работе почти не отражается.