Сами налоги в этом феодально-абсолютистском государстве были лишь концентрированной формой феодальной ренты, взимаемой по-старому со всего третьего сословия, т. е. не только с крестьянства, но и с торговли и промышленности (а следовательно — и с буржуазии) в пользу дворянства. Последнее обстоятельство усиливало паразитический характер привилегированного класса во Франции, а вместе с тем и антагонизм между дворянством, с одной стороны, буржуазией и крестьянством, с другой, тем более, что само крестьянство переживало в это время процесс дифференциации, приближавший его верхушечную часть к буржуазии.

Вышеуказанная особенность социальных отношений во Франции нисколько, конечно, не устраняла того антагонизма между буржуа, с одной стороны, плебеем и крестьянином, с другой, который был свойствен этому периоду создававшегося капиталистического уклада. Тем не менее, пока существовало феодальное общество, и государство было выражением господства класса феодалов, прежний антагонизм между дворянством и третьим сословием перевешивал антагонизм в пределах самого третьего сословия именно в силу конкретного своеобразия экономического развития Франции. С одной стороны, как мы уже говорили, во Франции не было хозяйственных условий, благоприятных для крупного хозяйства, работающего на рынок, — следовательно, у сеньоров не было причин к тому, чтобы в союзе с буржуазией, как в Англии, экспроприировать крестьянскую землю. Здесь не было, с другой стороны, необходимости как в Пруссии, Польше, славянских землях Австрии, в Венгрии и далекой России, где развивалось барщинное хозяйство, прикреплять крестьян к земле, что в этих частях Европы оказалось возможным вследствие слабости развития промышленности, городов и буржуазии. Франция не имела таких отраслей хозяйства, как овцеводство в Англии, и по причинам, о которых здесь мы говорить не будем, не могла заниматься массовым вывозом сельскохозяйственного сырья за границу, как указанные выше страны Восточной Европы. Эти обстоятельства предохранили французского мужика и от потери своей земли, и от потери свободы.

Французские историки не без основания называют XVI век веком рождения французского дворянства, а с ним и придворной аристократии. Это верно в том смысле, что прежний класс феодалов с его феодальной иерархией и отношениями вассалитета, связывавшего высшую ступень с низшей, претерпел с усилением королевской власти существенные изменения. Крупные и фактически пользовавшиеся политической независимостью сеньоры были либо физически, либо, по крайней мере, политически уничтожены. Феодальный класс возглавлялся теперь только одним сеньором — королем Франции, которому каждый дворянин был обязан служить безусловно. В этом дворянстве создается новая иерархия, лишь отчасти совпадающая со старой, потому что она определяется теперь близостью дворянина как члена господствующего класса к главе этого класса — королю Франции. Это: 1) принцы крови, 2) пэры Франции, 3) титулованное дворянство, 4) простое дворянство. В основном уже в XVI в. складываются две группы дворянства: это придворная аристократия и дворянская масса, живущая в провинции.

Наиболее крупные из сеньоров и счастливцы, облагодетельствованные королевским фавором, составляют высший слой дворянства — придворную аристократию. Она живет доходами со своих имений, но пышность двора самого блестящего из королей Европы, необходимый при дворе блеск их собственного образа жизни, требуют от них таких огромных расходов, что им необходима постоянная помощь короля в виде жалования по должности, которая в большинстве случаев является чистейшей синекурой, или просто пенсии, выплачиваемой единственно в силу королевской милости. Феодальная масса живет доходами со своих фьефов, служит в свите феодальных сеньоров, исполняя здесь почетные, но по существу лакейские обязанности, служит в армии короля. Но так как постоянный контингент в королевской армии сравнительно невелик, дворянство может рассчитывать на массовый набор в армию только в случае войны.

Служба в армии — важный источник дворянского существования, и король Франции принужден был вести постоянные войны для того, чтобы поддержать нищающее благородное сословие. «Надо сказать, — писал еще Клод де Сейсель, — что постоянное войско многочисленнее и лучше оплачивается и содержится, чем в какой-либо другой известной нам стране, и заведено оно столько же для защиты королевства, сколько и для того, чтобы всегда было достаточно вооруженных людей, верховых и обученных обращению с оружием, а также для содержания дворян; и должности там так распределены, что довольно большое число дворян разных состояний может жить спокойно, хотя бы и не было никакой войны в королевстве. Потому что знатные люди занимают военные должности более или менее важные, смотря по их способностям и доблести. Другие занимают второстепенные должности: одни — лейтенанты, другие — знаменосцы, третьи — копейщики и стрелки, и наконец, молодые дворяне приставлены туда пажами»[131].

Дворянство в целом, как класс и вместе с тем как привилегированное сословие, является основной опорой королевской власти. Поставленное силами объективных обстоятельств социально-экономического развития перед крепнущей буржуазией и крестьянством, интересы которых соприкасались до известной степени в самом важном для дворянства земельном вопросе, дворянство в сильной королевской власти инстинктивно чувствовало наилучшую гарантию своего привилегированного положения. В то же время во Франции буржуазия консолидировалась как класс в пределах нового объединенного государства. В этих условиях формируется единая власть в форме абсолютной (неограниченной) монархии, которая правит при помощи разветвленной бюрократии, благодаря чему центральное правительство пользуется относительной самостоятельностью. «…Абсолютная монархия, — писал Маркс, — возникает в переходные периоды, когда старые феодальные сословия приходят в упадок, а из средневекового сословия горожан формируется современный класс буржуазии, и когда ни одна из борющихся сторон не взяла еще верх над другой»[132]. Абсолютная монархия имела тем большую для дворянства важность, чем меньше дворянство принимало участия в прогрессирующем капиталистическом развитии и чей больше его источники дохода носили паразитарный характер феодальной ренты.

Таково было положение двух классов феодального общества — крестьянства и дворянства, которые своими доходами связаны были с землей и которые представляли собой два основных антагонистических класса феодального общества.

Промышленность и торговля. Буржуазия

Развитие городов и промышленности, появление элементов капиталистического хозяйства, начальные стадии пролетаризации непосредственных производителей — все это выдвигает значение нового общественного класса — буржуазии, который начинает складываться именно в XVI в. В предшествующий период, представляя еще сословие горожан, связанных с феодальным ремеслом и средневековой торговлей, эта буржуазия помогла французским королям объединить Францию, и за это королевская власть, усилившись, расправилась с вольностями и суверенностью городов, превратив их, так же как и аристократию, в своих послушных подданных. Но если абсолютная монархия, создавшаяся в XVI в., возникла в связи с ослаблением враждовавших между собой феодальных классов — аристократии и городов, то это обстоятельство «позволило городам променять свое средневековое местное самоуправление на всеобщее господство буржуазии и публичную власть гражданского общества»[133]. Это значило, что буржуазия начинала превращаться в класс в национальных границах объединенного государства. Ее положение и ее роль находились в непосредственной зависимости от состояния торговли и промышленности, от степени развития капиталистического хозяйства в стране, т. е. зависели от конкретных условий французского хозяйства XVI в.