– Три дюйма…

– Теперь хорошо. Вот твоя тема. Это – напряжение в этой области перед выходом.

* * *

– Заня?

Хрупкая привлекательная блондинка лет тридцати, хорошо одета и тщательно причесана. С первых же ее слов ясно, что она плачет.

– Мне так страшно… я не знаю, что происходит (она всхлипывает), это просто… мне… страшно.

– Чего ты боишься, Заня? – спрашивает тренер.

– Я не знаю. Я не знаю (рыдания)… мне страшно.

– Чего ты боишься? – снова спрашивает тренер, направляясь к ней.

Заня неудержимо рыдает.

– Мне… страшно… я не знаю…

– ГОВНО. ЗАНЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ! ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ? кричит тренер прямо ей в ухо.

– МУЖА! МУЖА! – внезапно выкрикивает Заня через рыдания.

– Хорошо, мужа, – говорит Дон. Он берет у Зани микрофон и держит его у ее лица.

– Закрой глаза, опусти руки и войди в свое пространство… Почему ты боишься своего мужа?

– Я просто (она делает паузу) его боюсь.

– Почему ты его боишься? – повторяет Дон.

– ОН БЬЕТ МЕНЯ! – снова выкрикивает она.

– Хорошо, он тебя бьет. Когда он тебя бьет?

– ВСЕ ВРЕМЯ!

– Когда он тебя бьет? Где он тебя бьет? Место и время?

Заня еще некоторое время рыдает, бормочет что-то невнятное, затем очень ясно говорит:

– Я беременна…

– Ты беременна. Когда? Сейчас? Когда это случилось?

– Восемь лет назад.

– Где он тебя бил? В спальне? В гостиной?

– В гостиной.

– Что ты делаешь?

– Я… свернулась на полу… около дивана… ОН ПИНАЕТ МЕНЯ!

– Прекрасно, – говорит тренер. Он держит микрофон у ее лица и нейтрально смотрит на нее. – Что ты ему говоришь?

– Ничего… я плачу… мне так страшно…

– Что ты чувствуешь? Какие физические ощущения?

– Страх…

– Я знаю, что это страх. Страх – это концепция!

Какие у тебя чувства и физические ощущения?

– Я вся избита. Большой шар боли в груди… все мышцы напряжены…

– Все мышцы не напряжены. Какие мышцы?

– Руки, мышцы живота, челюсти… это так нехорошо!

– Он что-нибудь говорит тебе?

– Нет… он просто пинает меня… он называет меня дешевой сукой… он ругается, он пьян. Он пьян ВСЕ ВРЕ МЯ!

– Что ты ему говоришь?

– НИЧЕГО! Я просто лежу… он пьян…

– Что бы ты хотела ему сказать?

– Это нехорошо… это нехорошо…

– СКАЖИ ЭТО ЕМУ!

– ЭТО НЕХОРОШО! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА МЕНЯ БИТЬ!

Я НОШУ ТВОЕГО РЕБЕНКА!

– Хорошо. Что еще ты хотела бы ему сказать?

– Я ХОРОШАЯ ЖЕНА!.. Ты не имеешь права меня бить… это НАШ РЕБЕНОК!

– Какая у тебя поза, выражение лица?

– Я свернулась, колени у подбородка… я хочу защитить ребенка. Я плачу.

– Хорошо. Какие отношения или точки зрения?

– Это нехорошо. Это нехорошо. Если бы он только изменился. Если бы только перестал пить.

– Почему он тебя пинает?

– Он пьян… он вне себя…

– Хорошо. Почему он тебя пинает?

– Я не знаю… Я ЛЮБЛЮ ЕГО!

– Это прекрасно. Заня, почему он тебя пинает?

Заня, всхлипывая, несколько секунд стоит с опущенной головой.

– …Я не знаю… он взбесился…

– ЗАНЯ, ПОЧЕМУ ОН ТЕБЯ ПИНАЕТ?

– ОН ПЬЕТ! Я ГОВОРЮ ЕМУ, ЧТО ОН ПЬЯНИЦА!

– Хорошо. Он бьет тебя, ты лежишь. Какие образы из прошлого приходят к тебе?

– Ничего…

– Он бьет тебя. Ты лежишь, свернувшись. Какие образы из прошлого?

– Только… темнота.

– Какой возраст? Не думай! Бери, что придет!

– Шесть. Мне тесть лет…

– Хорошо. Какие образы?

– Темнота. Я не помню.

– Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Смотри на образы. Любые. Не думай!

– Только темнота!

– Смотри… ТУДА! Прямо туда! Что ты видишь?

– Я не знаю… ничего.

– СМОТРИ, Заня! Тебе шесть лет… тебя побили… это нехорошо… ты свернулась… колени у подбородка… кричит на тебя…

– Ох!

– ЧТО ТАМ, ЗАНЯ?

– Я… я лежу в постели. Я плачу…

– Продолжай.

Заня начинает так неудержимо рыдать, что не может говорить.

– Что происходит, Заня? Скажи, что ты видишь?

– Я плачу… я свернулась… мой отец отшлепал меня.

– Где он тебя отшлепал? Когда? Что он сказал?

– По заду… в постели… он только что ушел…

– Почему он отшлепал тебя?

– Это НЕХОРОШО! Я ничего не сделала. Мой отец сошел с ума.

– Почему он отшлепал тебя?

– Я не знаю… он всегда меня шлепает… он меня не любит… он меня ненавидит.

– Почему он тебя ненавидит?

– Он просто… Я НЕ МАЛЬЧИК! – выкрикивает Заня и разражается громкими рыданиями.

– Хорошо. Ты в постели, свернулась и плачешь. Что ты хочешь сказать своему отцу, Заня?

– ЭТО НЕХОРОШО! Я не виновата, что я девочка!

ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ?

– Заня, как ты себя чувствуешь сейчас?

– Мне грустно… так грустно.

– Какие физические ощущения?

– Глаза горят… в горле першит… тяжесть в животе…

– Где тяжесть? Что это такое – «тяжесть»?

– Большой шар… ощущений, тяжелых ощущений, как мяч… от пупка… и до сердца.

– Хорошо. Спасибо, Заня, – тренер подает ей платок. – Смотри, мы только оцарапали поверхность. Хочешь ли ты в процессе правды быть со своим телом, своими эмоциями, чувствами, образами и завершить переживание?

– Да…

– Не пытайся их понять. Не пытайся их объяснить.

Бери, что придет, и пере-переживи. Хорошо?

– Да.

– Хорошо. Сейчас я попрошу тебя открыть глаза, вернуться в зал и сесть. Ты готова вернуться в зал?

– Да.

– Хорошо. Открой глаза. Спасибо, Заня.

Громкие аплодисменты. Дон возвращается на платформу. Заня больше не плачет, садится и вытирает глаза платком. Еще несколько человек, которые тоже плакали, поднимают руки, чтобы им принесли платки. Атмосфера в зале очень тяжелая.

– СЛУШАЙТЕ, РЕБЯТА, – обрушивается тренер, – я хочу, чтобы НИ ОДНА ЖОПА НЕ ДУМАЛА, ЧТО ПОНЯЛА ЗАНЮ. Тут нечего понимать. Я хочу, чтобы вы это поняли. Цель выбора и исследования темы не в том, чтобы ее понять. Ее надо пережить, прикоснуться к ней. Найти препятствие. Я не хочу, чтобы какие-нибудь жопные фрейды думали, что достаточно обнаружить, что ты любишь мать и ненавидишь отца, как все проблемы автоматически исчезнут. Понимание – это приз для дураков. Берите, что придет, и переживите это, полностью переживите.

– Да, Джон, встань, возьми микрофон.

Джон – пожилой человек лет пятидесяти, седой, в очках, один из немногих при галстуке.