гребцов быстро направили ее к берегу. Лодка пристала к дальней и уединенной пристани, и случайный прохо^ жий заметил в ней крытые носилки, возле которых вид¬ нелась одинокая фигура женщины. Но, прежде чем заин¬ тересовавшийся прохожий начал делать догадки, весла вскинулись вверх, лодка коснулась причала и носилки, поднятые матрогсами; уже остановились подле него. — Прошу вас, — начала незнакомка грустным, роб- ким голосом, — скажите, живет ли здесь, в Ньюпорте, ка¬ питан Генри де Лэси, моряк континентального флота? — Конечно, живет, — ответил пожилой человек, к ко¬ торому она обратилась. — У него здесь, можно сказать, даже две резиденции: фрегат, что стоит вон там на рей-- де, такой же его дом, как и здание вон на той горе. — Вы слишком стары, чтобы служить проводником, по, если ваш внук или какой другой досужий человек укажет нам дорогу, я заплачу ему. — Благослови вас бог, миледи! — ответил старик, за¬ ботливо пряча мелкую монету и искоса взглянув на даму, чтобы удостовериться, не ошибся ли он титулом. — Бла¬ гослови вас бог, сударыня! Хоть я и вправду стар, потре¬ пан житейскими бурями и немало пережил удивительных приключений на суше и на море, но я с радостью окажу такую ничтожную услугу столь знатной леди. Следуйте за мной, и вы убедитесь, что ваш лоцман неплохо знает свой курс. И, не дожидаясь ответа, самоуверенный старик повер¬ нулся и пошел прочь от пристани. Матросы двинулись за ним, и дама, молчаливая и печальная, пошла рядом с но¬ силками. — Ежели хотите закусить, — сказал проводник, ткнув пальцем через плечо, — то вон там известная харчевня, моряки когда-то охотно ее посещали. Сосед Дж.орам и. его «Ржавый якорь» в свое время были так же знамени¬ ты, как наш самый великий полководец; и, хотя честный Джо давно собрал свою последнюю выручку, дом стоит так же крепко, как в первый день, когда его построили.. Бог послал ему праведный конец, и любому слабому ду¬ шой грешнику отрадно видеть перед собой такой пример. Из носилок донеслись какие-то невнятные звуки, и старик остановился, но, как он ни старался, ему не уда¬ лось ничего разобрать. ■=^ Больной страдает, — заметил он, — но боль телес¬ 830

на я, как и все терзания грешной плоти, неизбежно закон¬ чатся в назначенное времн,Ла своем веку я пережил семь жестоких, кровавых войн и насмотрелся таких ужасов и жестокостей, что ни в сказке сказать, ни пером описать. — Жизнь сурово обошлась с тобой, друг мой, — робко прервала его женщина. — Пусть этот золотой принесет тебе еще хоть несколько хороших дней. Инвалид, ибо проводник был не только стар, но и хром, с благодарностью принял подаяние и был, видимо, столь поглощен разглядыванием монеты, что прекратил разговор. В глубоком молчании путешественники подошли на¬ конец к дверям дома, который искали. Проводник громко постучался в дверь, после чего ему было заявлено, что в его услугах больше не нуждаются. — Я знавал и более трудную службу, — ответил он, —= и знаю, что опытный моряк ни за что не отпустит лоц¬ мана, покуда не брошен якорь. А вдруг старая мадам де Лэси в отъезде или сам капитан не... — Молчи, сейчас мы все узнаем. Дверь отворилась, и на пороге появился человек со свечой в руке. Правда, швейцар этот на первый взгляд был не особенно приветлив. На всем его облике обозна¬ чался отпечаток, который нельзя ни стереть, ни создать искусственно: это был истый сын океана, а деревянная нога, поддерживавшая его крепко сколоченное, сильное тело, служила доказательством того, что он перенес мно¬ гочисленные опасности. При свете свечи лицо его казалось решительным, суровым и даже свирепым. Впрочем, он сразу узнал проводника и без всяких церемоний спросил о причинах «этого ночного шквала». Но вместо калеки ему ответила женщина, и робкий ее голос мгновенно смягчил сердце морского Цербера 1: — Раненый моряк просит гостеприимства и приста¬ нища у товарища по службе. Мы хотели бы повидать ка¬ питана Генри де Лэси. — Что ж, вы бросили лот в нужном месте, судары¬ ня, — ответил матрос, — это вам скажет и мистер Поль от имени своего отца и миледи, своей любезной матушки, 1 Цербер — в греческой мифологии чудовищный пес, стере^ гущий вход в загробное царство. 831

не говоря уж о сударыне бабушке, которая, к слову ска¬ зать, и сама не новичок в морском деле. — Конечно! — подтвердил юноша лет семнадцати, с красивым мужественным лицом, одетый в морскую фор¬ му, с любопытством выглядывая из-за плеча старого матроса. — Я доложу отцу о гостях, а ты, Ричард, поскорее приготовь им удобную комнату. Матрос поспешил выполнить приказание, отданное тоном человека, привыкшего командовать и отвечать за свои поступки. Ричард проводил их в небольшую гости¬ ную. Здесь носилки наконец опустили и через несколько минут отослали носильщиков; раненый и дама остались одни, если не считать грубоватого слуги, который, од¬ нако, оказал им такой теплый прием. Вскоре двери раство¬ рились, и появился уже знакомый нам юноша в сопро¬ вождении хозяев дома. Первым вошел пожилой, но еще статный человек, одетый в морскую форму капитана флота новых Шта¬ тов. Годы и лишения посеребрили его голову, но взгляд был ясен и походка тверда. Одна рука висела на пере¬ вязи — немое свидетельство недавнего участия в боях, — на другую опиралась дама, хотя и немолодая, но до сих пор сохранившая свежий румянец и блеск глаз — глав¬ ную красоту прекрасного пола. Шествие замыкала еще одна женская фигура; походка ее уже утратила былую легкость, но весь облик был ясен, словно тихий вечер по¬ сле бурного дня. Все трое любезно приветствовали незна¬ комку, тактично избегая расспросов о причинах ее ви¬ зита. Такая учтивость не была излишней, ибо неизвест¬ ной даме потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Это слишком очевидно было по той дрожи, которая сотрясала ее хрупкую фи- гурку; верно, не столько болезни, сколько горе сломило се. Она рыдала долго и безутешно, словно в комнате не было посторонних, и не пыталась начать разговор, пока дальнейшее молчание не сделалось неловким. На щеках ее горели лихорадочные пятна. Наконец, она вытерла глаза и обратилась к недоумевающим хозяевам дома. — Наш приезд больше напоминает вторжение, — ска¬ зала она, — но тот, чья воля для меня закон, пожелал, чтобы его привезли сюда. — Для чего? — спросил офицер, заметив, что голос ее прервался. 832

— Чтобы умереть,—сдавленным шепотом ответила она. Общее движение выдало изумление слушателей. Хо¬ зяин дома встал и, приблизившись к носилкам, осторожно раздвинул шторки и открыл их ранее невидимого обита¬ теля глазам присутствующих. Во взоре, с которым встре¬ тился его взгляд, еще теплилось сознание, но смерть уже наложила свою печать на лицо раненого. Здесь, на земле, жили, казалось, одни глаза; и, в то время как тело при¬ гвождено было к ложу бессилием последних минут, эти широко открытые глаза светились, даже сверкали умом и энергией. — Можем ли мы сделать что-либо для вас? — спросил капитан де Лэси после долгого и тяжкого молчания, ко¬ гда все стоявшие вокруг с горестью смотрели на мрачную картину прощания человека с жизнью. Улыбка тронула помертвевшие губы, и на лице вы¬ разилась нежность, которая странно и даже пугающе ме¬ шалась с глубокой грустью. Он ничего не сказал, но блу¬ ждающий взор его, переходя от одного к другому, оста¬ новился, словно зачарованный, на чертах старшей из: дам. Она ответила ему таким же пристальным, напря¬ женным взглядом; и столь велико было взаимное тяго¬ тение- этих двух людей, что его не могли не почувствовать все окружающие. — Матушка! — с нежностью воскликнул обеспокоен¬ ный офицер. — Что вас тревожит? — Генри... Джертред... — ответила мать, протягивая руки к своим детям и словно ища у них поддержки. — Дети мои! Двери ваши открылись перед тем, кто посту¬ чался в них по праву. В те страшные минуты, когда ис¬ сякает энергия души и слабость берет над нами верх, в минуты бессилия и телесных немощей с особой силой проступает то, чем одарила нас природа. Я читаю все это в угасающем взоре, в изможденном лице, в котором мало что уцелело, кроме' родных черт и фамильного сходства. — Фамильное сходство? — воскликнул де Лэси. — Кем же вам приходится наш гость? — Он брат мне, — ответила старая леди, роняя голову на грудь, словно это признание причинило ей столь же сильную боль, как п радость. Незнакомец, слишком ослабевший и взволнованный, чтобы говорить, радостным кивком подтвердил эти слова; 833