как подобает мужчине! Подумай о раненых, мои шлюпки на бакштове 1 за кормой. Ладлоу нехотя, но твердо и решительно приказал пере¬ нести раненых в шлюпки. Это было нелегкое дело, требо¬ вавшее большой осторожности. Даже корабельный юнга понимал, как велика опасность: в любой миг порох мог взорваться, а это означало верную смерть. Палуба на баке стала горячей, кое-где уже начали прогибаться бимсы2. Только на высоком юте еще можно было стоять, и все поднялись туда, а раненых и ослабевших с величайшей осторожностью перенесли в шлюпки контрабандистов. Ладлоу стал у одного трапа, а контрабандист — у дру¬ гого, чтобы в эту тяжелую минуту никто не проявил недо¬ стойной трусости. Рядом с ними стояли Алида, Бурун и олдермен со слугами. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем этот долг человеколюбия был выполнен. Наконец раздался громкий крик: «Все раненые в шлюпках!»—красноре¬ чиво свидетельствовавший о том, сколько самообладания потребовалось морякам. — А теперь, Алида, мы можем подумать и о вас! — сказал Ладлоу, поворачиваясь к девушке, которая за все это время не проронила ни слова. — И о вас тоже, — отозвалась она, не решаясь дви¬ нуться с места. — Нет, я должен покинуть корабль последним... Сильный взрыв внизу и сноп искр, вырвавшийся из люка, не дали ему договорить. Началась паника: одни попрыгали в море, другие бросились к шлюпкам. Пови¬ нуясь инстинкту самосохранения, матросы не слушались ничьих команд. Тщетно Ладлоу призывал своих людей образумиться и подождать тех, кто еще оставался на па¬ лубе. Слова его потонули в оглушительном реве множе¬ ства голосов. Однако Бороздящему Океаны на какой-то миг почтп удалось остановить беглецов. Он бросился к трапу, соско¬ чил на нос одной из шлюпок и, ухватившись сильной ру¬ кой за трап, удержал ее на месте, несмотря на все весла 1 Бакштов — выпущенный за борт толстый трос, за кото¬ рый на стоянке судна крепятся шлюпки. 2 Бимсы — поперечные брусья, связывающие противополож¬ ные ветви шпангоутов. На бимсы настилается палуба. 767

и отпорные крюки, грозя убить всякого, кто посмеет по¬ кинуть судно. Если бы люди с бригантины и матросы с крейсера не перемешались, властность и решительный вид контрабандиста взяли бы верх; но, в то время как некото¬ рые готовы были повиноваться, другие с криком: «За борт колдуна!» — наставили ему в грудь крюки, и эта ужасная сцена чуть не закончилась кровавым мятежом, но тут раздался второй взрыв, и гребцы совсем обезумели. Они все разом отчаянно налегли на весла, и остановить их уже не могло ничто в мире. Раскачиваясь на трапе, моряк, охваченный гневом, видел, как шлюпка, которую он уже не мог удержать, отвалила от борта. Он послал вдогонку трусам громкое, крепкое проклятие, а через секунду уже снова был на юте, среди брошенных на произвол судьбы людей, спокойный и неунывающий. — От жара разрядились офицерские пистолеты, а эти негодяи перепугались до смерти, — ободряюще сказал он. — Но еще не все потеряно. Видите, они остановились неподалеку и могут вернуться! В самом деле, видя беспомощность тех, кто остался на крейсере, и чувствуя себя в безопасности, беглецы остано¬ вились. Но все-таки страх за собственную шкуру взял верх, и, хотя большинство жалело оставшихся, ни один человек, кроме молодого гардемарина, который из-за своего возраста и чина не пользовался достаточным авто¬ ритетом, не предложил вернуться. Все понимали, что с каждой секундой опасность возрастает, и, порешив, что другого выхода нет, эти храбрецы приказали матросам грести к берегу, с тем чтобы потом тотчас вернуться на помощь капитану и его друзьям. Весла снова погрузились в воду, и шлюпки, удаляясь от крейсера, скоро исчезли в темноте. В то время как внутри судна бушевал огонь, влияние другой стихии, снаружи, сделало положение совсем без¬ надежным. Ветер с суши крепчал, и, пока моряки тщетно пытались потушить пожар, он гнал крейсер все дальше в океан. С тех пор как руль был оставлен, а все нижние паруса подвязаны, чтобы уберечь их от пламени, крейсер довольно долго дрейфовал. Неопытные юнцы не обратили на это внимания и теперь были на расстоянии многих миль от берега, до которого надеялись добраться так скоро; не прошло и пяти минут, как шлюпки, отвалившие от крей¬ сера, потеряли друг друга. Ладлоу давно уже думал о том, 763

Весла снова погрузились в воду, и шлюпка, удаляясь от крейсера, скоро исчезла в темноте.

чтобы спасти команду, выбросившись на берег, но, узнав точнее положение крейсера, понял бесполезность такой попытки. О продвижении огня в трюме можно было судить лишь по внешним признакам. Контрабандист, вернувшись на ют, оглядел людей, как бы оценивая их силы. На крейсере остались олдермен, верный Франсуа, двое моряков с бри¬ гантины и четверо младших офицеров. Они даже в эту отчаянную минуту хладнокровно отказались покинуть своих капитанов. — Огонь уже в каютах, »-= шепнул контрабандист Ладлоу. — Надеюсь, он не распространился к корме дальше каюты гардемаринов — иначе мы снова усдашали бы пистолетные выстрелы. Вы правы, по этим зловещим сигналам мы можем су¬ дить о продвижении огня! Самое лучшее —, связать плот. Ладлоу, как видно, не очень рассчитывал на это сред¬ ство, но, скрывая свое отчаяние, бодро согласился. Он тот¬ час же отдал команду, и все, кто оставался на борту, дружно взялись за дело. Опасность требовала быстрых, но тщательно продуманных действий; в таком отчаянном положении нужно было использовать все возможности и проявить поистине гениальную находчивость. Всякие чины и звания были забыты, сейчас люди по¬ виновались лишь природному уму и опыту. Поэтому всем стал распоряжаться Бороздящий Океаны, и, хотя Ладлоу схватывал его замыслы на лету, все же именно контра¬ бандист руководил действиями людей в эту ужасную ночь. Лицо Алиды было покрыто смертельной бледностью, а в горящих глазах Буруна застыло выражение нечело¬ веческой решимости. Отказавшись от надежды погасить пожар, моряки за¬ драили все люки, чтобы преградить доступ воздуха внутрь судна и тем как можно дольше отсрочить катастрофу. Не¬ смотря на это, языки пламени, похожие на факелы, то и дело пробивались сквозь доски, и вся палуба от носа до грот-мачты грозила рухнуть. Один или два бимса не выдержали; правда, крейсер пока еще не поддавался огню, но палуба не внушала доверия, и, если бы не горящие доски, моряки попытались бы уйти на корму, так как здесь они каждую минуту могли быть ввергнуты в пылаю* щий костер., 770

Дым куда-то исчез, и яркий, ослепительный свет залил все судно до самых клотиков. Благодаря усилиям команды реи и мачты пока не были затронуты; белые, изящные па¬ руса, наполненные ветром, все еще несли вперед пылаю¬ щий шлюп. Бороздящий Океаны и его люди были уже на колеб¬ лющихся реях, В зареве пожара контрабандист, твердый, решительный, спокойный, походил в своей своеобразной одежде на какого-то бессмертного морского бога, который пришел сюда, чтобы принять участие в этом ужасном, но волнующем испытании отваги и морского искусства. С по¬ мощью матросов он обрезал шкоты. Парус за парусом падал на палубу, и фок-мачта обнажилась с непостижи¬ мой быстротой. Тем временем Ладлоу тоже не сидел сложа руки. Вме¬ сте с олдерменом и Франсуа он шел вдоль бортов, и ванта за вантой повисали под ударами их топориков. Теперь мачта держалась только на одном штаге. — С реев долой! — крикнул Ладлоу. — Все обрублено, кроме этого штага! Контрабандист ухватился за крепкий канат и соскольз¬ нул вниз, и вскоре все, кто был наверху, уже стояли на палубе. Вслед за этим раздался треск и грохот взрыва, от которого содрогнулось все судно, — казалось, теперь уже нет спасения. Даже контрабандист на миг растерялся от этого ужасного шума; но вот он был уже подле Буруна и Алиды, и в голосе его звучала бодрость, а лицо сохра¬ няло решительное и даже веселое выражение. — Палуба рухнула, — сказал он. А внизу уже слышны зловещие сигналы пистолетов. Но мужайтесь! Крюйт-камера глубоко внизу, она защищена множеством прочных переборок, обитых медью. Снова прогремел выстрел раскаленного пистолета, воз¬ вещая о быстром распространении огня. Пламя вырвалось наружу, и фок-мачта загорелась. — Это конец! — воскликнула Алида, ломая руки в ужасе, с которым не могла совладать. — Спасайтесь все, у кого есть силы и мужество, а нас предоставьте нашей судьбе! — Спасайтесь! — подхватил Бурун, который больше уже не мог скрывать, что он девушка. — Ваша храбрость теперь бессильна. Мы должны умереть! 771