— Я здесь! — откликнулся доктор Шоу от дверей комнаты.

Он сразу же нагнулся к Фоксу.

— Мне уже лучше, док, — прошелестел Фокс еле слышно. — Слава богу, меня вырвало…

Доктор проверил его пульс, осмотрел зрачки и кивнул:

— Ничего, вы справитесь. Но надо будет с вами поработать… Пойдемте-ка в ванную. А вам, Аллейн, лучше бы пока сохранить для анализа то, что в этом тазике…

Вошел Харпер.

— Я оставил Оутса и еще одного нашего там, внизу, — сказал он. — Что стряслось?

— Просто Фокс решил выпить стаканчик шерри, — объяснил Аллейн. — Вон его стакан. Нам надо задержать всех, кто есть в баре. И вас также, мистер Помрой. Идите вниз и оставайтесь со всеми.

Эйб смачно выругался и заковылял по лестнице.

— А вы, Ник, прикажите Оутсу глаз не спускать с нашего подозреваемого. Эйб покажет вам графинчик с шерри, он в буфете. Принесите его сюда. Вот вам ключ от буфета. Вот перчатки. Обязательно натяните их. Потом надо бы обыскать всех. Мы вряд ли что-нибудь найдем, но для очистки совести — надо. Ну, всех, кроме мисс Даррах. Ее оставим на потом.

Харпер вышел.

— А вы успели выпить шерри, Аллейн? — спросил доктор.

— Я — нет.

— Вы уверены?

— Естественно. А что?

— На вас тоже лица нет.

— Ничего, со мной все в порядке.

— Просто Аллейн спасал мне жизнь и слегка измотался, упражняясь с моей грудиной, — выдавил Фокс с кривой усмешкой.

— Пойдемте в ванную, — сказал доктор, доставая из своей сумки клистирную трубку, и вывел Фокса.

Аллейн, оставшись один, вытащил из кармана конверт и прикрыл им стаканчик, из которого пил Фокс, затем придавил конверт сверху блюдцем. Из саквояжа Аллейн достал пустую бутылочку и воронку. Понюхав содержимое собственного стакана, он покачал головой, потом осторожно перелил шерри в бутылочку и закупорил ее. Аллейн был раздосадован на самого себя, потому что никак не мог унять противную дрожь в руках. Он скривился и сделал приличный глоток из фляжки с бренди.

Вернулся Харпер:

— Оутс вместе с товарищем обыскивают их… Никто вроде не возражает.

— Чего им возражать? Присядьте-ка, Ник, и послушайте.

Харпер убрал тазик подальше и сел.

— Итак, вчера вечером, — начал Аллейн, — Эйб Помрой откупорил для нас бутылочку отличного шерри. Мы с Фоксом выпили по стакану. Сегодня в четверть первого Эйб перелил шерри в графинчик, после чего мы втроем снова выпили по стаканчику. В этот момент в баре был Джордж Нарк. Позже появились мисс Даррах, Легг, Периш, Кьюбитт и Билл Помрой. Мы как раз обсуждали этот шерри. Все знали, что графинчик Помрой выделил в наше исключительное пользование. Минут через сорок Эйб налил из графинчика два стакана и принес их наверх. Фокс выпил первым. Не прошло и нескольких секунд, как ему стало очень скверно. Симптомы в точности напоминали отравление цианидом… Притом я готов поклясться, что старый Эйб ничего не клал в стаканы — даже лед забыл положить… Вот стакан Фокса. Я прикрыл его, но лучше было бы сразу перелить содержимое в крепко закупоренный пузырек. Вас не затруднит сделать это, Ник? У меня что-то рука нетверда… Бутылочку вы найдете у меня в саквояже, а вон на столе — воронка. Только сперва промойте ее, я уже ею пользовался…

Харпер проделал все, как было сказано, и спросил:

— На кой черт ему понадобилось делать это? Предположим, вы оба погибли бы, ну и что? Что им двигало? Паника или ненависть?

— Ни то, ни другое, я думаю. Наверное, это просто его последняя попытка представить дело как несчастный случай. Его сумасшедшая идея заключается в том, что яд мог попасть внутрь графинчика тем же мистическим путем, как и на кончик дротика. Дело в том, что графинчик достали из того же злополучного буфета, это многие видели. Но никто, кроме Эйба и Нарка, не видел, что миссис Ивз раз двадцать промыла графин горячей водой. То есть мы как бы должны были решить, что графин оказался отравленным только потому, что стоял в буфете, где раньше была банка с ядом.

Харпер вполголоса выругался.

— Все верно, дружище, — кивнул Аллейн. — Конечно, это глупо и гадко. Но если бы мы с Фоксом откинули коньки, вам потребовалось бы совершить невероятный подвиг, чтобы доказать, что это убийство. Ну ладно, пока что из данного случая следует два вывода. Во-первых, убийца оставил немного цианида при себе. А во-вторых, он должен был присутствовать в отдельном зале, когда Эйб переливал шерри в графин сегодня днем. Сейчас нам надо поискать по комнатам. Вряд ли найдем что-нибудь, но поискать все же надо. Погодите минутку, я только взгляну, как там дела у Фокса…

Бледный и дрожащий, как говяжий студень, Фокс сидел на краю ванны. Доктор Шоу уже мыл руки.

— Теперь за него можно не бояться, — бросил доктор через плечо. — Самое лучшее сейчас — это лечь в постель и постараться не нервничать.

— Ни за что не смогу! — прохрипел Фокс. — Извините, доктор, но я просто не могу не нервничать, снова оказавшись на этом свете, когда я уже готовился попасть в иной…

Аллейн крепко взял друга за локоть.

— Делай как тебе говорят! — жутким шепотом просвистел он на ухо Фоксу и с немалым трудом запихнул его в постель.

Потом Аллейн с Харпером отправились обыскивать комнаты.

Первое, что сказал Харпер, это то, что все комнаты выглядят точно так же, как он застал их в первый раз, после смерти Уочмена. В комнате Кьюбитта им в нос ударил обычный запах студии художника, запах масляной краски и сырых еще полотен. Аллейн понюхал тюбики с краской и покачал головой.

— Исследовать эту гадость нам совершенно незачем, — заметил он. — Кто стал бы наливать масляную краску в шерри?

— А что скажете насчет синильной кислоты? Она, насколько я в курсе, пахнет так, что только держись. Посильнее краски.

— Ну да. Запах горького миндаля. А помните, как травили синильной кислотой Распутина?

— Э… Как бы вам сказать… Я ведь не расследовал дело этого мистера… — смешался Харпер.

— Это было давно и в России. Князь Юсупов налил ему цианида в вино. И Распутин выпил несколько стаканов этого вина, причем оставался свеженьким как огурчик. Потом его, правда, пришлось застрелить, но это уже другая история.

— Но…

— Теоретически сахар, содержавшийся в вине, нейтрализовал действие цианида. Может быть, именно поэтому спасся от смерти и Фокс. Хорошо бы найти приличного эксперта по данному вопросу, а то в этом доме, похоже, травят цианидом каждого второго по списку…

— А что же мы ищем?

— То, не знаю что, в чем он держал яд, добавленный в шерри. Конечно, он мог уже как-нибудь избавиться от яда. Как знать…

В ванной на полочке над умывальником они обнаружили вторую аптечку Эйба Помроя. Аллейн спросил Харпера, был ли в этой аптечке пузырек йода, когда Харпер осматривал все здесь после убийства Уочмена. Харпер отвечал отрицательно. Тогда они разделились и стали искать по комнатам самостоятельно. Аллейн зашел в комнаты Легга и Периша, Харпер — во все прочие.

В комнате Периша Аллейн обнаружил небольшой пузырек, который, однако, ничем не пах. В комнате Легга на тумбочке стоял флакон, наполовину заполненный розовой жидкостью, с помощью которой Легг лечил свои уши. Аллейн взял этот пузырек и поискал еще по ящикам и полкам.

За окном раздался бой часов на Оттеркомбской часовне. Пробило десять. И тут же снизу, из отдельного бара, послышался гомон голосов и звуки какой-то возни…

— Кто-то решил подраться, — меланхолично отметил Харпер.

Внизу чей-то истерический фальцет стал визжать страшные проклятия. Харпер метнулся вниз по лестнице, за ним поспешил и Аллейн. Внизу они застали Легга, которого сдерживали с двух сторон Оутс и второй полисмен.

— В чем дело? — осведомился Харпер.

— Безобразно ведет себя, сэр! — пожаловался Оутс, пытаясь свободной рукой остановить кровь, текущую из носу… — Оскорбление и нападение на полицию при исполнении!

— Мне плевать, как вы это называете! — завизжал Легг. — Я больше не могу терпеть этого издевательства!..