В гостиной полиция обнаружила тайник в настольной лампе. В тайнике лежали две фотопленки и списки сигналов для радиосвязи.
В одном списке было три колонки цифр, обозначавших день, время и Частоту выхода на связь с Москвой, во втором списке были позывные для выхода на связь в первое и третье воскресенье каждого месяца. Позывными служили названия русских городов и рек. В третьем списке были сигналы Морзе для радиосвязи по понедельникам.
В лампе также нашли шесть «одноразовых» таблиц с шифром, известных с 1957 года, когда подобные таблицы впервые обнаружили у Абеля. «Одноразовая» система делает невозможной расшифровку кода, так как он применяется только один раз, поэтому его символы не повторяются. Таблицы, найденные в лампе, были покрыты перманганатом калия, возгорающимся при малейшем нагревании.
В гостиной также нашли коротковолновый приемник, работавший на высоких частотах. К нему можно было подключить магнитофон. В доме нашли фотокамеру, принадлежавшую Лонсдейлу.
На следующем этаже была ванная, которую можно было использовать при работе с фотографиями. Над краном была прибита большая доска, такие же доски закрывали окна. В пудренице был обнаружен тайник, в котором лежало устройство для чтения микропленок — миниатюрный диаскоп с отверстием в одной стороне, куда вставляется микропленка. За ванной шел чердак, где Крогер, поклонник здорового образа жизни, хранил яблоки. Там же он прятал и антенну длиной 74 фута (22 м). Под крышей нашли 2563 доллара наличными, 230 долларов в чеках, 10 фунтов в чеках.
Во время суда адвокат Крогера пытался убедить присяжных в том, что антенной пользовались для того, чтобы «искать гнилые яблоки».
Последней комнатой, в которой был произведен обыск, стала кухня. Под холодильником обнаружили люк. Под ним было отверстие глубиной один ярд (90 см), дно покрывал щебень. Под щебнем лежала бетонная плита, а под ней — доска. Убрав доску, полицейские обнаружили углубление, в котором лежало пять сумок, завернутых в целлофан, сумка из льняной ткани, хлопчатобумажная сумка и зеленый лоток. В одной сумке лежал радиопередатчик без внешней антенны, с помощью которого можно было напрямую связаться с Москвой. Он не был изготовлен какой-либо фирмой, в крышку были встроены антенна и заземление. К нему подключалось устройство для автоматического воспроизведения магнитной ленты. Это делало возможным высокоскоростную передачу, так как сообщение можно было записать на магнитную ленту, которая затем подключалась к передатчику и воспроизводилась на большой скорости.
В коричневой хлопчатобумажной сумке лежали пленка с надписью «отснято двенадцать кадров», две катушки с пленкой и 6000 долларов наличными.
Прокурор сказал на суде: «Этот провинциальный, невинный на вид дом, в котором не было внешней антенны, даже телевизионной, в котором семья Крогеров жила с 1956 года, был, по моему мнению, радиостанцией, способной выходить на связь с Москвой. В доме было найдено оборудование, необходимое для изготовления и чтения микропленок, таблицы шифров для кодирования сообщений. Я могу предположить, что это был центр связи шпионской сети и, судя по количеству денег, найденных там, банком шпионской сети».
Раскрыв «центр связи» сети, Скотланд-Ярд предпринял два шага, которые должны были продвинуть расследование вперед. Первым шагом — сохранить аресты в тайне, чтобы установить радиосвязь с Москвой с помощью найденных в доме таблиц. Однако произошла утечка информации, и об арестах стало известно уже на следующий день. Тем не менее через два дня после ареста, 9 января, детективы настроились на частоту Москвы в 12.30 и услышали позывной, который был указан в таблице. В 12.45 они снова услышали позывные, на этот раз передача продолжалась четыре минуты. Исследование показало, что источник сигнала находился рядом с Москвой. В среду, 18 января, детективы снова услышали сигналы из Москвы. Тот факт, что русские продолжали вести радиосвязь, хотя весь мир уже знал об аресте шпионов, так и не был объяснен, что и было использовано защитой в ходе процесса.
Вторым шагом Скотланд-Ярда стало установление наблюдения в доме Крогеров, чтобы узнать, кто еще мог прийти туда. Полиция, помимо всего перечисленного, нашла здесь письменный прибор, в котором лежали канадские паспорта с фальшивыми именами и фотографиями Крогеров. Паспорта, выпущенные в Канаде в 1956 году, были выданы на имя Томаса Джеймса Уилсона и мисс Мэри Джейн Смит. В каждом паспорте лежала записка, объяснявшая значение надписей на визах и рассказывавшая о процедуре иммиграции в Канаде. Полиция также обнаружила подставки для книг, в которых было спрятано 4000 долларов.
Через несколько дней после арестов представитель компании «Стенли», юридической фирмы, занимавшейся делом Лонсдейла, получил разрешение осмотреть дом Крогеров. Он нашел несколько фотографий хозяев, которые продал газетам по рекомендации своего руководства. Именно он нашел письменный прибор и подставки для книг, которые затем передал Скотланд-Ярду.
Этот человек, Майкл Холбрук Бауэрс, познакомился с Лонсдейлом, когда они вместе занимались продажей автоматов. Он рассказывал следующее: «Я нашел письменный прибор в правом ящике туалетного столика в спальне. Я услышал, что он как-то звякнул. Я решил, что там лежат деньги. Я заглянул в него и увидел что-то похожее на герб. Я раскрыл прибор шире и увидел два паспорта». После этого он нашел деньги в подставках для книг. Он «был в шоке и не знал, что с ними делать», поэтому сдал их в полицию только через три дня.
Квартира Лонсдейла в Уайт-хауз также была напичкана принадлежностями профессионального шпиона.
Буквы на его пишущей машинке совпали с теми, которыми были напечатаны шифры, найденные в доме Крогеров. В ремне на брюках, висевших в шкафу, обнаружен тайник для денег, в котором лежало 300 долларов. В коробочке с тальком был найден диаскоп и три микропленки. Списки радиопозывных нашли в фальшивой батарейке карманного фонаря.
Самым экзотическим тайником, найденным у Лонсдейла, стали китайские свитки — один висел над кроватью, а второй стоял на кухонном шкафу. Лонсдейл объяснял на суде: «Если вы вставите булавку между определенными нитями в конце свитка, булавка остается там, затрудняя поиск отверстия. Если затем нажать на булавку, она освободит зажим и можно будет увидеть, что внутренняя часть свертка полая. Это получается благодаря тому, что легкий металл очень аккуратно сворачивается». В свитке, висевшем над кроватью, было найдено 1800 долларов.
В результате обыска в доме Гоутона в Веймуте были обнаружены фотокамера, спичечный коробок с двойным дном, набор брошюр, помеченных «оставить» или «отдать», 500 фунтов в облигациях в ящике под лестницей, 650 фунтов в заплесневелых 10-шиллинговых банкнотах в металлической банке, стоявшей под навесом в саду. В бедном доме мисс Ги нашли только список из двенадцати вопросов, которые ей дал Лонсдейл.
Пятеро членов шпионской сети предстали перед судом в марте. Суд проходил в первом зале Олд-Бейли, в том самом, где ранее были признаны виновными в шпионаже Алан Нанн Мэй и Клаус Фукс. Британская пресса пристально следила за процессом, длившимся восемь дней, которых хватило, на то чтобы признать подсудимых виновными.
Этот суд был настолько показательным, насколько Великобритания могла себе позволить. Его целью было полностью осветить дело, показать всех виновных, постараться скрыть огрехи в системе безопасности разоблачением шпионской сети, показать в выгодном свете работу Скотланд-Ярда и МИ-5 и строго наказать подсудимых.
Если бы подсудимых обвиняли в нарушении Закона о государственных секретах, как это было в случае Фукса и Мэя, их вряд ли приговорили бы к более чем четырнадцатилетнему заключению. Но им предъявили обвинение в организации заговора. В обвинительном акте говорилось, что «в период с 14 апреля 1960 года по 7 января 1961 года они вступили в сговор, угрожавший национальным интересам и безопасности страны, с целью передачи другим людям информации, которой может прямо или косвенно воспользоваться враг». Британский Уголовный кодекс не оговаривает максимальный срок заключения в делах о заговоре.