– К нему-то, конечно, не пробиться, – продолжала врачиха. – но если бы можно, я бы просьбу свою ему лично передала.

– Может, я его увижу, – произнес Константин Борисович. – Письмо, что ли, хотите ему передать?

– Зачем письмо? Можно и в устной форме.

– Так что ему передать?

– Жаль, конечно, что во время бомбежек гибнут мирные люди, чеченцы. Нехорошо это. Неправильно.

– Как же быть? – спросил Матейченков.

Врачиха перевела на него взгляд:

– А очень просто! Всех мирных жителей вывезти, эшелонами.

– Как это Сталин сделал?

– Да нет, не в ссылку. Мирные чеченцы – хорошие люди, и к нам, русским, да и к другим национальностям, в принципе хорошо относятся… – От волнения очки у нее все время сползали на нос, и врачиха нервным жестом их поправляла. – Просто на время вывезти их куда-нибудь, например, в соседние республики, а боевиков, эту нечисть, уничтожить после этого. Выморить, как клопов. Разбомбить, чтобы и духу от них не осталось. Я, честно говоря, удивляюсь, почему этого не сделали еще в первую чеченскую войну. Тогда бы всех этих новых страданий и потерь сегодня не было.

– А так чеченцы сами по себе никогда не успокоятся, – поддержала ее стоявшая рядом медсестра. – Я коренная жительница Краснодара, тут и родилась, и могу подтвердить: никогда от чеченцев непокоя не было: большинство народа – мирные, а кучка бандитов все время воду мутит…

Матейченков бросил:

– Глас народа – глас божий.

– Вот вы, Константин Борисович, были большой начальник, – снова обратилась врачиха в очках к генерал-лейтенанту Куликовскому. – Всеми нашими войсками в Чечне командовали. Так ведь?

– Так.

– Может, хоть вы мне объясните: почему с чеченцами не поступили решительно. Пожалели?

– Как вы советуете?

– Да при чем тут я, – махнула она рукой. – У нас все так говорят. Весь народ. Спросите на улице у любого.

– Видите ли, Ирина Павловна, это разговор долгий. И он может завезти нас далеко. А если сказать коротко, надо мной еще есть и были начальники. И политическое руководство страны. Они и решают, как нужно в данной ситуации поступить.

– А вы?

– А я исполнитель.

– Разговор серьезный, – вмешался Матейченков, подводя черту под готовой разгореться дискуссией. – Но в принципе, думаю, в рассуждениях уважаемого доктора есть рациональное зерно.

Будни

С терроризмом, как и с любым злом, нельзя бороться абстрактно. Эту истину генерал Матейченков постиг давно.

В этой борьбе требовалось напряжение всех сил.

Что касается собственно Чечни, здесь были задействованы людские резервы и оружие практических всех силовых ведомств. Проблема, по мнению Матейченкова, состояла в двух вещах. Первое – координация, правильное взаимодействие этих сил. Их разобщенность могла приводить – и, к сожалению, иногда приводила к осложнениям и потерям, которых можно было бы избежать. Суть дела неплохо выразил когда-то фронтовой поэт еще во времена Великой отечественной войны. Выразил одной-единственной строкой:

Вот чтобы этого не происходило, и необходимо было четкое взаимодействие всех задействованных в войне ведомств, всех родов войск.

Однако проблема, которой занимался Иван Матейченков, имела еще одну важную сторону.

Для четкого проведения военных и специальных операций сил от каждого ведомства должно было быть предоставлено в достаточном количестве. Это генерал усвоил еще в Карачаево-Черкесии. Он и там гармонично наращивал силовые мускулы российских частей различного назначения. Может, именно это и спасло тогда республику от нежелательного развития событий, вплоть до восстаний, вооруженных волнений и гражданской войны.

Аналогичная задача возникла и в Чечне, хотя здесь война уже велась. Более того – именно потому, что военные действия были развязаны, задача и стояла здесь особенно остро.

Собственные силы правопорядка в Чечне оказались почти полностью разваленными. Необходимо было восстанавливать чеченскую милицейскую структуру: без нее нельзя было всерьез говорить о борьбе с терроризмом и правонарушениями в республике на любом уровне – от бытового и до вооруженных новейшим оружием и отлично обученных и экипированных международных террористических банд, которые коршунами слетались ото всех сторон на многострадальную землю Чечни, обильно политую кровью.

Работа с органами милиции была особенно близка и знакома генералу Матейченкову.

За короткий срок пребывания в Чечне он убедился, что работа в этой области ведется неудовлетворительно. Именно так – остро и принципиально – генерал поставил вопрос на совещании в Моздоке. Совещание было весьма высокого уровня – достаточно сказать, что в его работе принимал участие и президент России.

Против тезиса Матейченкова о неудовлетворительной работе чеченской милиции никто не возражал. Генерал выступал с цифрами и фактами в руках.

– Сколько сейчас чеченцев работает в Управлении внутренних дел Чечни? – задал вопрос президент.

– На постоянной основе?

– Да.

– Тысяча девятьсот человек, – быстро ответил Матейченков, не заглядывая в бумажки: все цифры были у него в голове.

– А какова общая штатная численность?

– Две тысячи двадцать.

– Такая небольшая цифра, и та недоукомплектована, – покачал головой президент. – Никуда это, товарищи, не годится.

– Обязательно доукомплектуем, товарищ президент, – произнес министр внутренних дел.

– Когда?

– В самое ближайшее время.

– Ловлю вас на слове. Но даже доукомплектация, думаю, мало что даст, – сказал президент.

– С комплектаций трудности…

– Это ваши проблемы. Число сотрудников местных органов внутренних дел должно быть резко увеличено.

– На сколько?

– Не на сколько, а во сколько, – поправил президент.

– Вдвое? – спросил министр.

– Боюсь, это не спасет положения… – В раздумье произнес президент, и взгляд его остановился на Матейченкове.

Генерал поднялся и четко произнес, как нечто давно продуманное и выношенное в долгих прикидках:

– Полагаю совершенно необходимым увеличить число сотрудников УВД республики вчетверо.

– В четыре раза? – удивился кто-то из администрации президента. – Не слишком ли круто?

– Это необходимый минимум, – подтвердил генерал. – Иначе мы не получим никакого эффекта.

– Я, пожалуй, согласен, – утвердительно кивнул президент. – А вы что скажете? – посмотрел он вопросительно на министра внутренних дел.

– Мнение основательное, согласился тот. – Я сегодня же издам соответствующий приказ.

– А что потом, когда комплектование проведете?

– Боюсь, и этих сил окажется недостаточно для наведения порядка, – озабоченно произнес генерал Матейченков. – Поэтому будем продолжать их наращивание. Только нельзя раздувать количество за счет качества.

– Что вы имеете в виду?

– Я лично проверял состав некоторых местных районных отделений. Там есть люди, не только непригодные к работе в милиции, но и попросту вредные для системы.

Президент нахмурился:

– Как это получается?

– Очень просто, – пояснил Матейченков. – Милиция в данное время – это власть, поэтому во внутренние органы, пусть даже на низшем уровне, пытается пролезть всеми правдами и неправдами, вплоть до подкупа, множество народа.

– Необходимо жестко проверять каждого.

– Этим мы уже занимаемся. Но есть и еще одна опасность, более серьезная.

– Какая?

– В органы ВД, сменив окраску, пытаются пролезть террористы, иногда даже обученные в зарубежных военных лагерях, по подложным документам. Это им дает хороший простор для маневра. Они могут брать за горло местное население, действуя от имени местной власти, устраивать разного рода провокации, организовывать беспорядки и так далее…

– Ваши предложения?

– Бояться этого не нужно, но отбор в органы следует вести построже, – ответил Матейченков.