Преемником при Феодоре Алексеевиче было отменено местничество, то есть право занимать придворные, военные и другие должности, запрещены были споры из-за них, были уничтожены разрядные книги и заменены родословными. Заменивший Нащокина, по управлению Посольским приказом, князь В. В. Голицын был горячим поклонником Запада, нередко забывавшим русскую старину. В его доме, в Охотном ряду, все было устроено на европейский лад: в больших залах простенки были заставлены зеркалами, на стенах висели портреты (парсуны) русских и иностранных государей и немецкие географические карты. У него была значительная библиотека, в которой русский летописец стоял рядом с немецкой геометрией. В библиотеке Голицына были и «Политичные думы» Крижанича. Голицынский дом был центром для приезжавших в Москву образованных иностранцев. Он вместе с другими придворными играл в хоромах царевны Софьи «Доктора поневоле» Мольера и часто говорил о необходимости для бояр ездить за границу и отдавать детей для обучения в польские школы. От Голицына иностранцы были без ума…

Под западным влиянием в Москве начинают замечаться в это время и бытовые перемены. Феодор Алексеевич в первый раз был женат на Агафье Семеновне Грушецкой, полячке по происхождению. Ее влиянию приписывают то, что в Москве начали в то время брить бороды, носить польские кунтуши и сабли.

В то же время царь, заметив беспорядки в езде по Москве, повелел боярам, окольничим и думным людям ездить в городе на двух лошадях. В праздничные дни боярам дозволялось ездить на четырех лошадях, а в случае свадьбы — шестериком. В это время у нас появляются кареты.

При Феодоре Алексеевиче московские церкви были разделены на сороки, или заказы, и поставлены под ведение заказчиков, нынешних благочинных. Сороков было шесть: Китайский (159 церквей), Пречистенский (210), Никитский (176), Сретенский (150), Ивановский (117) и Замоскворецкий (131). Во всех сороках было 943 церкви, в том числе во имя св. Николая 128.

В Кремле, при Феодоре Алексеевиче, строились палаты для приказов. Так, в 1677 году готовы были нижние этажи 28 палат и стали строить верхние. На проезжих воротах была построена церковь Трех Исповедников. В 1680 году царь указал в новопостроенных палатах учинить приказы: от Архангельского собора Польский с четвертьми (4 палаты), у проезжих ворот Большая казна и Новгородский приказ с четвертьми. На Мстиславском дворе, от проезжих ворот, Поместный приказ с четвертьми (4 палаты), рядом Казанский дворец (в одной палате здесь был устроен колодец). Рядом с Поместным приказом поместился Стрелецкий. В Китай-городе, на Ильинке был выстроен храм Св. Николая (Большой крест).

Патриарх Иоаким в своей слободе на Козьем болоте, откуда тек ручей в речку Пресню, неподалеку от прудов, которые там были, приказал вырыть несколько прудов, из коих один существует до сих пор и называется Патриаршим. В 1681 году на Пресне был выстроен государев дворец и при нем каменная церковь Воскресения, отчего государево село стало называться Новым Воскресенским. В том же году сюда была перенесена деревянная церковь Николы Чудотворца «с Курьей ножки», близ Поварской.

В это царствование построена Дмитрием Калошиным близ Девичьего поля церковь Неопалимой Купины. Этот боярин особенно чтил икону Неопалимой Купины, находившуюся в Святых сенях перед Грановитой палатой. Однажды он попал в царскую немилость, хотя и не знал за собой никакой вины, и стал молиться перед этой иконой о небесном заступничестве. Богоматерь, явившись царю во сне, известила его о невинности опального. Освободившись от своей невзгоды, боярин в благодарность за это построил Неопалимовский храм.

27 апреля 1682 года удар колокола на Иване Великом возвестил Москве о кончине царя Феодора Алексеевича. Во дворец отправились патриарх Иоаким с архиереями и бояре. Собравшиеся прежде всего поклонились усопшему царю, а затем целовали руки его двум братьям царевичам Иоанну и Петру Алексеевичам. Приходилось решать вопрос, кому наследовать престол после бездетного Феодора. Старший его брат был болезнен, подслеповат и слабоумен (скорбен главою). Десятилетний Петр был крепок телом и уже обнаруживал замечательные способности. Немедленно духовные лица и бояре собрались, для решения вопроса, в передней палате. Большинство бояр, прибывших на случай смятения в панцирях, было на стороне Петра, но немало было и на стороне Иоанна. Чтобы прекратить недоумение, по совету патриарха было решено предложить это дело людям всех чинов Московского государства. В Москве находились призванные Феодором (по вопросу о податях и отправлении выборной службы) выборные люди. Народ собрался перед церковью Спаса за «золотой решеткою» и на предложенный патриархом вопрос провозгласил царем Петра. Он находился в это время у гроба брата. Освященный собор и бояре нарекли его здесь царем. Патриарх благословил государя-отрока крестом, и его посадили на трон. Бояре, дворяне и люди всяких чинов принесли ему присягу, поздравляли его с восшествием на престол и целовали царскую руку.

На другой день происходило погребение царя в Архангельском соборе. Тело его несли в санях стольники, а за ним в других санях несли молодую вдовствующую царицу Марфу Матвеевну Апраксину. За гробом шел царь-отрок. Но рядом с Петром, вопреки обычаю, шла девица-царевна Софья. Она громко голосила и покрывала своими воплями причитанья целой толпы черниц. Ей было 25 лет, она отличалась дородством и еще при покойном брате покинула терем и, владея немалым образованием, принимала участие в делах правления. По окончании погребения царевна Софья, возвращаясь во дворец, всенародно вопила: «Брат наш, царь Феодор, нечаянно отошел со света отравою от врагов. Умилосердитесь, добрые люди, над нами, сиротами. Нет у нас ни батюшки, ни матушки, ни брата-царя. Иван, наш брат, не избран на царство. Если мы чем перед вами или боярами провинились, отпустите нас живых в чужую землю, к христианским королям».

Это показывало, что Софья уже в этот момент готовилась вырвать правительственную власть из рук Нарышкиных и овладеть ею. Ее агенты с первых же дней стали шнырять в Стрелецких слободах, за Москвой-рекой: в приходах Троицы в Вишняках, Петра и Павла на Калужской улице и Казанской у Калужских ворот, в Земляном городе, у Пимена в Воротниках, у Сергия в Пушкарях, у Троицы на Аистах, у Николая Чудотворца в Воробине, у Спаса в Чигасах за Яузой.

Мы не станем описывать известные подробности Стрелецкого бунта, отмеченного кровавыми явлениями и утихшего к концу мая 1682 года государственным переворотом, выразившимся провозглашением первым царем Иоанна, вторым — Петра, а правительницей Софьи. Упоминаем бунт раскольников, опиравшихся на стрельцов и дошедших до дерзкого требования, чтобы цари венчались по старым обрядам. Памятниками этого Смутного времени в Москве явились столб на Красной площади, поставленный, по требованию стрельцов, с именами убитых ими бояр и с перечислением мнимых их вин, и гробница убитого тогда перед Красным крыльцом боярина Матвеева у Николы на Столпах.

Смута еще не улеглась, а венчание на царство обоих государей было совершено 25 июня. Все происходило по установившемуся обряду. Первым лицом при коронации был князь Василий Голицын. Перед возложением на государей венцов патриарх, облаченный в саккос митрополита Фотия, спросил царей, «како они веруют и исповедают Отца и Сына и Святаго Духа?» Государи в ответ на это прочитали вслух символ веры. Коронационный обед по установившемуся обычаю происходил в Грановитой палате.