— Лиза выпей, — подала стакан с валерьянкой Лизавета Александровна.

Та отпила глоток и поблагодарив отвела руку:

— Спасибо я справлюсь.

— Одно другому не мешает. Пей.

А дальше начались странности. Весь вечер на перегонки мужики бегали к звонившему телефону. «Что же это с ними делается», — ломала голову Елизавета Александровна. Понятно, что звонки могут быть всем трём, не первый раз. Но всегда телефон надрывается звоном, а они не торопятся подойти к нему, а тут бегут вприпрыжку, обгоняя друг друга. Что их троих объединило, и Дубов принёсся из Москвы не из-за фотографии же. Хотя этого тоже откидывать нельзя. И всё же, что происходит с мужиками. Ведь явно шушукаются и понимают друг друга с полуслова. Как достучаться и добраться до правды. «Никак, — призналась она себе, — остаётся только пойти и спросить в лоб чего они там мудрят». Шифровальщики засели в кабинете. Сейчас она их удивит. Интересно смотреть, когда они крутятся, даже по одному, а тут трое. Их действие потянет на целый спектакль. Постучавшись, вошла. Шушукающие головы в панике отпрянули друг от друга.

— Чего крутимся, как черти на раскалённой сковороде?

Хор изобразил мычание.

— М…

— Только не врать?

Сын, переглянувшись с отцом и Дубовым, сделал один единственный шаг к ней и встал столбом.

— Ма…

— На коров вы мало похожи, так что колитесь.

— Придумала сама себе чего-то там, — заюлил, обогнувший сына Тимофей, он, обняв её преданно заглядывал в глаза. Мол, что за намёки, мы все чистые и пушистые.

Елизавета Александровна усмехнулась:

— Ангелы мне тоже… Вы ещё тут крылышками помахайте.

Сын, повернувшись к отцу, умоляюще гипнотизировал его.

— Что за намёки… — промямлил Мозговой.

Все эти сеансы тоже не прошли мимо её глаз.

— Я, конечно, не знаю, во что вы въехали, но я могу рассуждать. Поделиться?

— А что, интересно, в общем-то, послушать бабий трёп, — почесал ухо Дубов, принявшись резво перекладывать бумаги на столе.

Получив добро, Лиза для начала, ловко пальцем изобразила перед их носами спираль уходящую в потолок и приступила к разоблачению.

— Раз вы два взрослых, солидных дядьки бегаете, как ужаленные, то, значит, нафокусничал сынуля.

Илья, как курица крыльями взмахнул руками.

— Мама.

Лиза не повела бровью.

— Пойдём дальше. К телефону несётесь все трое, значит, не хотите, чтоб подходили мы с Лизонькой. Но…

Дубов, качаясь с пятки на носок, встал напротив неё.

— Но?

Лиза подняла вверх правую бровь.

— Учитывая, что опекается вами сын, больше вас беспокою не я, а его жена.

Мозговой, оттеснив Дубова от жены, пристроив кулаки в карманы, занял его место:

— Как-то ты интересно всё крутишь?

Левая бровь взлетела к правой и заняла место по — праву рядом.

— Крутите вы, дорогой, а я рассуждаю.

Дубов не захотел быть на вторых ролях и встал рядом с Мозговым.

— Ну и из-за чего ты думаешь такой переполох?

Лиза вздёрнула носик и насмешливо объявила?

— А из-за бабы. Разве нет?

Немая сцена.

— Дьявольщина, — отошёл к окну сын.

— Я предупреждала тебя или нет, — пошла она следом за сыном, скинув руки Тимофея со своих плеч. — Нарвался на стерву? Что там, ребёнок? Не молчи уж.

Не церемонясь Лиза шлёпнула его пониже спины.

— Лиза, ты не туда повернула, — пришёл в себя от её натиска Тимофей. — Баба есть, но вины сына нет. Скорее уж это мой промах.

Лиза растерялась и замешкалась с разборками.

— Как такое может быть? Подожди, я, кажется, понимаю. Маргарита… Так?

Тимофей скрестив взгляды с Дубовым, развёл руками и Дубов тоже повторил его точь — в- точь.

— Нет смысла отпираться.

Лиза от бессилия топнула ногой.

— Эх… клоуны… Что папа, что сын на одни грабли наступают.

Мозговой рассердился.

— Ни на что он не наступал. Она решила за нас отыграться на нём. Илья ночевал с офицерами в «тропиках», посидели, естественно, выпили, в бильярд поиграли, а она воспользовалась этим для шантажа.

У Лизы мозги сработали совсем не так, как бы хотелось Мозговому.

— Ты спал с ней? — принялась она опять за сына.

О! Парень насторожился и вовремя принял меры. Получать ещё материнских оплеух не хотелось.

— Зачем мне она сдалась? — проныл он, на всякий случай отходя подальше от матери. «Ещё вцепиться в яйца, как обещала».

А Лиза решила поучить их, если уж такой случай представился и опять же все три тут перед ней с унылыми физиономиями.

— Если б вы всегда знали, куда лезете и на кой ляд вам те бабы, что добровольно откидывают для вас одеяла, сколько бед удалось бы избежать.

— Лиза, я тебя умоляю, хватит доканывать парня, — вступился Дубов.

Резкий телефонный звонок полоснул по ушам. Лиза махнула рукой на дверь.

— Бегите, вон, звонят. Давно что-то его трезвон не рвал уши. Куда втроём-то помчали. Пусть один сыночка сбегает, а вы сидите, разговор не окончен ещё.

— Лиза, ты и так нам выкрутила руки, — промямлил Мозговой.

— Не совсем.

— Что ты ещё хочешь услышать? — напрягся он.

— Как вы выпутываться будете из этой истории, не травмируя Лизоньку.

Мужики переглянулись и уставились в ковёр с таким вниманием, словно решили изучить узоры. Лиза напоминая о себе покашляла. Поняв, что не отвертеться они трогательно вздохнули.

— Не знаем. Может, ты, что подскажешь? — развёл Дубов руками.

— Мозговой, а что, если у тебя с ней всё ещё качаются качели? — подойдя к ним вплотную, встала она напротив Тимофея.

— Приехали, — опешил тот.

— А почему нет?

— Бабы странно устроены. Рассуждала всё правильно, пока в голову не полез свой пырей. Подумай, с чего ей вязаться к сыну, если б я был с ней?

— Вас не понять. — Отступала потихоньку Лиза, соображая, что он прав.

— Разобрала по полочкам, как бельё в шкафу и ещё чего-то ей не понять, — ворчал вошедший сын. — Отец, тебя к телефону.

Дубов подал ему трубку со стола, но Мозговой, чтоб не грузить своими делами семью, вышел в холл.

После закрывшейся за ним двери, у Лизы подогнулись ноги и она плюхнулась на диван.

— Что же делать? — разволновалась она.

— К сожалению, не знаем, — постучал ладонью по крышке стола Дубов. — Можно попробовать напугать.

— Примитивно и грубо. Хотя такой вариант откидывать тоже нельзя. — Согласилась она.

Сын, присев перед ней на корточки, забрав её ладони в свои, поднёс к губам:

— Мам, что ты предлагаешь?

Лиза, рассматривая его наполненное тревогой лицо, выдохнула ошарашив их:

— Действовать её же методами.

— Шантаж? — хором воскликнули мужики.

— Он, — сказала она твёрдо. — И покруче.

— И как ты себе это представляешь? — услышав её последнюю фразу, с вопросом вошёл в кабинет Мозговой.

Лиза минуту помолчала. В ней всё кипело. Она только обрела счастье, покой, большую дружную семью и вот какая гнида, ради своих амбиций хочет досадить ей… Не бывать! Она пойдёт на всё.

— Пришлите фотографа. Пусть её сфотографирует как-то попроще. Под прикрытием статьи о ней в газете. Найдите парня посообразительнее.

— Фотомонтаж.

Она кивнула.

— А что остаётся. У вас вариантов нет.

— Есть. Вывезти её в тундру и бросить там.

— Дубов, если б это ляпнул Тимофей или мой сын, я б восприняла нормально, но ты?

Дубов, заложив руки за спину и сцепив в замок, отошёл к стене. Круто повернувшись на каблуках, так что взвизгнул паркет, прорычал:

— Под ударом здоровье и счастье моей дочери и спокойствие её семьи. Я пойду на всё…

Тимофей, посиживая на диване, рассуждал покачивая ногой.

— Нашлю я на эту даму проверок. Спокойно и вольготно ей живётся, если время ещё и на гадости хватает. — Подытожил разговор Мозговой. — Жаль, специалист в своей области неплохой она, но будем давить со всех сторон. Сама допрыгалась. Войны хочет, она её получит. Другого выхода просто не вижу.

— И не в «своей области» по-видимому тоже, — как бы между прочим заметила Лиза.