— Практически в этом уверен, — вздохнул Кристарн и попросил бесцеремонную дриаду подождать их в домике.

— А меня уже не спрашивают, хочу ли я куда-то идти, просто ставят перед фактом? — ледяным голосом процедила девушка, проследив взглядом за удаляющейся Клееной. — Или это очередное предложение в стиле «третий не лишний, третий — запасной»? Спасибо, у меня одно уже есть. На сегодня — достаточно!

И тут терпение тёмного лопнуло. Холодно глянув в гневно горящие синие глаза, он отстранился и пошёл к берегу, небрежно бросив через плечо:

— Вообще-то, меня просили помочь с каким-то неуправляемым растением. Я решил, что интересней погулять по Волшебному Лесу, чем сидеть в доме. Но ты можешь делать всё, что хочешь. И верить чему хочешь. Только вот прежде чем говорить, что хочешь, хоть раз для разнообразия — подумай!

Не дожидаясь сочинения достойного ответа, дроу подхватил одежду и исчез.

«Нет, ну не дура ли?» — страдальчески вздохнул голос.

— Неужели я действительно с ума схожу? — подумала вслух Аталь. — Надо спросить у Витаррэля, отражается ли магическое переутомление на нервной системе.

«Ага, и заодно — снять табличку с надписью „умная женщина“, заменив её на „ревнивую идиотку“. Вот откуда эти собственнические порывы? Он тебе что-то должен и до сих пор не отдал?».

— Ага. Супружеский долг, например. Всё. Никаких больше дриадских настоек! И колдовать сверх меры не буду — хватит, поплавали! Глядишь, само попустит… — успокаивающе обещала себе девушка, не без сожаления покидая теплую воду.

«Лучше бы ты начала составлять список, чего нужно сделать. И начала бы с одного симпатичного тёмного, который битый час успокаивал тебя, выслушивая бабскую истерику!»

Стараясь игнорировать злобное раздвоение личности, Аталь поспешила в дом, надеясь, что Кристарн ещё не ушёл.

Надежда не оправдалась. За накрытым столом сидели только Витарр и Эльберия, о чём-то оживлённо разговаривая.

Целительница с удовольствием откликнулась на повторное предложение присоединиться к ним, хотя бы за завтраком, налила волшебно пахнущий малиной чай и потянулась за свежей выпечкой.

— А великие воины уже завтракали?

Витарр согласно кивнул, лукаво подмигнув подруге.

— А чего ты сделала Кристарну, что он улетел как ошпаренный? Даже поесть отказался!

— Ничего я ему не делала, — виновато проворчала Аталь.

А внутренний голос мечтательно вздохнул и по слогам, как для умственно отсталых, повторил все увеличивающийся список того, что нужно было сделать с тёмным, причем безотлагательно.

Девушка закашлялась, чуть не захлебнувшись чаем.

— Витарр, посмотри меня, пожалуйста. Что-то я сегодня с головой совсем не дружу. Какие-то слуховые галлюцинации мне внушают всякую ерунду. Это от переутомления, да?

Витаррэль мигом посерьёзнел. Попросив девушку встать, он тщательно провёл ладонями от макушки до пяток и, положив руку ей на лоб, несколько мгновений настороженно прислушивался к ощущениям. Глянул на ладонь, и обнадёживающе покачал головой.

— Да ты абсолютно здорова! Не понимаю, о каких галлюцинациях идет речь.

— Абсолютно здоровых людей не бывает, есть недообследованные, — вспомнила Аталь негласный девиз целителей. — Ладно, оставим мою голову в покое. Эльберия, кто тут у вас даёт разнарядку на лесоуборочные работы? Я, правда, очень извиняюсь за комаров, если бы знала, что для вас это так важно — и пальцем бы не тронула. Пусть бы кушали на здоровье, даже взлётно-посадочную полосу к лежанкам некоторых тёмных помогла бы организовать. В общем, я полна раскаяния и трудового энтузиазма. Проще говоря: чего мне делать?

Эльберия улыбнулась и поманила за собой в лес, рассказав по дороге, что им удалось пригласить на праздник великого менестреля. Поэтому очень хотелось бы украсить поляну как-нибудь необычно, чтобы даже прославленный Мастер восхитился. Витарр с энтузиазмом согласился, Аталь согласно кивнула. И работа закипела.

Украшать лес оказалось неожиданно весёлой задачей. Насмеявшись до икоты над потугами дриад уговорить цветы произрастать исключительно в отведённых для них местах, а бабочек — порхать в соответствии с подходящими под цвет крыльев клумбами, Аталь присоединилась к Витаррэлю. Светлый эльф скромно стоял в сторонке от суетливых девичьих стаек и, переполненный вдохновением, пытался изобразить нечто оригинальное.

— Что, не получается? — весело поинтересовалась девушка, заметив, что прекрасное нечто в очередной раз лопается, так и не определившись с формой.

— Да что-то мысли разбегаются, — пожал плечами эльф, — всё никак не могу сосредоточиться.

— А ты повернись так, чтобы Эльберия не попадала в поле зрения, — с серьёзным видом посоветовала Аталь и тут же рассмеялась, перехватив очередной влюбленный взгляд светлого.

— Ты на меня не сердишься?

— Глупый, я за тебя радуюсь. Хотя ты и мой несостоявшийся муж, но, так уж и быть, я прощу тебе твою несостоявшуюся измену.

— Почему это несостоявшуюся? — лукаво прищурился эльф.

— Прости, милый, но пока ты хлопал ушами, я вышла замуж за другого, — с наигранным раскаянием произнесла Аталь и, дотронувшись до тонких пальцев светлого, перехватила готовую лопнуть проекцию огромного ярко-алого цветка.

«Ага, а наш злой, сердитый (по твоей милости, кстати!), но состоявшийся муж сейчас околачивается рядышком с озабоченной дриадой», — язвительно продолжил внутренний голос.

— Опять! — застонала Аталь. Цветок не выдержал и протестующе разлетелся кровавыми брызгами.

— Что такое? — встревожился Витарр, изящным движением вскидывая ладонь (заодно, прикрываясь от иллюзорных, но весьма достоверных на вид остатков собственного творения).

— У меня раздвоение личности на нервной почве, — обреченно поделилась своими подозрениями девушка. — И вторая личность, похоже, помешалась на навязчивой идее соблазнить Кристарна.

— Ага, понятно, — вздохнул эльф, сочувственно подмигивая подруге. — Ты всё-таки влюбилась, несмотря все на мои предостережения.

— Не говори ерунды, — сердито отмахнулась Аталь. — Разве можно любить пятнадцать лет одного, чтобы за пять дней влюбиться в другого?

— Не знаю, — пожал плечами Витаррэль. — Вы, люди, вообще странные в своих оценках. Ведь привязанность можно объяснить и не трогая любовь, другими, не менее тёплыми чувствами. Это и благодарность, и дружба, или то странное чувство понимания другого существа, которое дарует ритуал передачи Дара…

Я не самый лучший в мире маг, но на себе прочувствовал, как сильна наша связь, и какие глупости можно совершить, если идти только на поводу у сердца. Да ты и сама должна это понимать. Ведь тебя тянет ко мне не от большой любви, не так ли? И тут речь идет только о малой толике Дара. А теперь умножь эту притягательность в сотни раз — ведь твой Анрэй передал свой Дар целиком. И теперь ты — часть его души, памяти и воспоминаний. Как и моей. Этого уже ничего не изменит, разве что твоя смерть…

— Не дождетесь! — оптимистично заверила друга девушка, изучая пышную крону дуба-великана, украшавшего центр поляны. Желание засунуть голову в песок или спрятаться от нравоучений вон на той удобной ветке, высоко-высоко над землей, с каждым мигом становилось все привлекательней.

— Так почему ты не чувствуешь разницу между давней привязанностью и новым увлечением? Вот, посмотри на меня и Эльберию. Она красива, интересна и безумно мне нравится. Но я прекрасно понимаю, что никакая это не любовь, а просто приключение, приятное, волнующее, и обязательно проходящее. Как я надеюсь, что когда встречу ту, единственную, она не будет тупить, как некоторые… Эй, я не про тебя, я вообще!

— Ты смотри, как ночь с дриадой положительно сказывается на мозговой активности юных эльфов! — восхитилась Аталь, не без труда оторвавшись от созерцания дерева и переключив внимание на друга. — Значит, доля правды в легендах о волшебстве духов леса всё-таки присутствует!

— А можно ли разорвать это притяжение чужого Дара?