Паулос обернулся к своим коллегам-астрологам — те согласно закивали.

— Но нет, я не грезил! Я видел! И эти вещественные доказательства я нашел наутро, пошарив в бассейне у родника.

Паулос ласково погладил рачка, перевернул рыбку, приподнял и бросил обратно на тетрадь раковину. Он знал, что выиграл. Предсказания неприкасаемы, в Конституции они определены как основополагающие принципы.

— А кроме того, у меня есть свидетель. Дожидается в приемной.

Премьер-министр позвонил в колокольчик.

— Пригласите свидетеля!

Педель отворил дверь. Вошел мужчина среднего роста, в парусиновой робе и резиновых сапогах. На правом плече он держал весло. Левой снял шерстяную шапочку — у него были густые спутанные волосы, такие же чернющие, как брови и короткая борода. Румяные щеки, веселый взгляд. Перевел дух, прежде чем заговорить (такая была у него привычка), и объявил:

— Симон, сын Симонаи Марии, лодочник на переправе у соляных копей, женат, пятеро детей, гражданин с правом совещательного и решающего голоса, прихожанин церкви Святого Михаила.

Снова перевел дух и, подняв весло к потолку, присягнул.

— Говори! — приказал премьер-министр.

— Я был в лодке у перевоза возле соляных копей. Перевез на левый берег шесть или семь человек из семейства, которое прозывают Французовым, потому что дед их был родом из Франции, умел изготовлять гребни из бычьих рогов. И теперь они все промышляют этим ремеслом, а еще изготовляют рожки для альпийских пастухов, с пищиком или без него. Они возвращались со свадьбы, от всех пахло вином. Когда причалили, жена одного из них, которого зовут Гастон, такая светловолосая да разговорчивая, достала из сумки булочку с ликером и угостила меня, а я погреб обратно к правому берегу не спеша, больно уж хороша была ночь, да и притомился я за день, думал, к полуночи-то дотяну до причала, оттуда слышно, как бьют часы на церкви Святой Марии. Вышел из протоки в реку, как раз когда стали играть куранты. И вдруг в тихой и ясной ночи ни с того ни с сего рванул шквалистый ветер, а я-то в это время как раз вынимал весла из уключин, чтобы уложить их на дно лодки, — если б ваши милости были лодочниками, то знали бы, что в этом месте грести не надо, река сама донесет до каменного пирса, надо только направлять лодку одним веслом с кормы. И вот сел я в корму и опустил весло в воду, но тут лодка качнулась и дрогнула. Я глазам не поверил: весло встретило не попутное течение, а встречное, да такое сильное, что оно его отшвырнуло назад вместе с лодкой. Правда, это продолжалось совсем недолго, я даже не успел сообразить, в чем тут дело, но лодка вроде бы висела в воздухе, потом плюхнулась обратно в воду, а весло исчезло. Вот это самое!

И он показал весло высокочтимым консулам и ученейшим астрологам:

— Береза! Легкое и не гниет.

— А как ты его нашел?

— Я-то подумал, что выпустил его из рук, когда лодка дернулась, а весло встречным течением отбросило назад, да к тому же в том месте живет водяная крыса, нутрия, она по ночам всегда подплывает к лодке и давай круги крутить, шныряет у самого борта, пока я поднимаю весло, такая шустрая, ни разу я ее не зацепил по блестящей спинке. Самка. Когда ждет приплода, подплывает ближе, а я, как замечу, что она раздалась в боках, покупаю в таверне сладкое печенье и подношу ей на кончике весла. В общем, мы с ней подружились! Вот я и подумал, что, может быть, этой самой нутрии в полнолуние захотелось поиграть и она утащила мое весло, чтобы потом вернуть или оставить где-нибудь поблизости от причала.

— Как же ты его нашел?

— На следующее утро мне его принес господин Паулос, спросил, не мое ли, он нашел его возле Вороньего брода, оно застряло на перекате. И следов от зубов нутрии на нем нет!

— Астролог Паулос Соискатель рассказал тебе, что отучилось?

— Ага!

Лодочник Симон ни разу не перевел дух за время своей речи, зато теперь вздохнул раз шесть или семь подряд. Последний раз вздохнул так сильно, что по столу полетели разные бумажки.

— Раз мое весло и мою лодку подхватило встречное течение, значит, река повернула вспять! Волна подхватила лодку, и мне показалось, что я падаю свысока, когда вода снова вошла в свое русло. Тут мне все стало понятно!

Паулос предложил лодочнику свой фужер с подсахаренной водой. Симон выпил и глубоко вздохнул:

— Лучше бы, конечно, герцогского красного!

Симону дали два реала, и он ушел, а консулы решили собраться завтра утром после мессы, чтобы выслушать рассказ Паулоса о третьем знаке.

V

— И какой же это знак?

— Единорог!

Паулос пришел пораньше и с помощью педеля повесил на стену французский эстамп: на лесной поляне лежит белый единорог, положив голову на колени молодой девушки, которая обняла его за шею. К раме Паулос приладил красную занавеску с золотой каймой, и вот теперь потянул за шнурок, подвешенная на кольцах занавеска отошла в сторону, и собравшиеся увидели картину. Белокурая девушка в длинном небесно-голубом платье, полностью скрывающем ее ноги. Когда Паулос решил показать эстамп консулам, он внимательно всмотрелся в него и нашел в девушке известное сходство с Марией, подумав при этом, что лучше бы выглядели босые ноги на зеленой траве, художнику (это была репродукция средневековой миниатюры) ничего не стоило нарисовать еще красные, желтые и белые цветы. Девушка сидела у родника, поляну окружали ветвистые деревья, то ли дубы, то ли каштаны с густой листвой, на ветвях сидели пестрые птицы. К поляне выходила тропинка желто-кирпичного цвета, по которой, надо думать, и пришел единорог. Было раннее утро, судя по бледному свету меж стволов деревьев, но вся сцена освещалась золотистым сиянием, окружавшим девушку и животное. У девушки глаза открыты, а у единорога — закрыты. В правом нижнем углу изображен фазан. Паулос спрашивал себя, откуда бы он сам наблюдал за приходом единорога, привлеченного теплыми полудетскими коленями. Пожалуй, стал бы позади фазана, и если когда-нибудь этот эпизод из его жизни был бы запечатлен на холсте, то в картине смешались бы сюжет французской миниатюры и его реальные поиски знаков влияния кометы, он был бы изображен с протянутой к фазану рукой — этим жестом он как бы просил птицу не взлетать. А если бы эту сцену поставили в театре, Паулос выходил бы слева, а фазан одновременно с ним — справа (пришлось бы нарядить фазаном с пышным хвостом какого-нибудь карлика). Фазан вытягивает шею и крутит головой, раскрывает и складывает хвост. Чтобы создать такой трюк, понадобится опытный бутафор. Оба, фазан и Паулос, выходят на сцену в ту минуту, когда единорог кладет голову на колени невинной девушки. Паулос и фазан глядят друг на друга с удивлением, и каждый подает какую-нибудь реплику.

Фазан (в сторону, обращаясь к публике). Единорог! Никогда не думал, что в Золотом веке еще водятся единороги!

Паулос (в строну, также обращаясь к публике). Настоящий единорог, у него только один рог с коричневым кончиком! И девственница тоже настоящая!

Фазан (в сторону). О, если бы его появление предвещало обилие муравьев в нынешнем году!

Паулос (в сторону). Прекраснейшая сцена! Но каков ее смысл? Смогу ли я истолковать появление единорога? Ведь от моего толкования, возможно, зависит судьба города! Вижу ли я в этом знак мирной и счастливой жизни людей в напоенной ароматом спелых плодов стране или же смысл сцены в том, что единорог искал убежища на коленях девственницы, спасаясь от гибели мира? (Медленно приближается к девушке и единорогу, прижимает палец к губам.) Тс-с! Единорог уснул! Удобный момент для того, чтобы спросить ее кое о чем! (Подходит ближе) Глядите-ка — и она уснула! О нагоняющий сон зверь, ты нарочно домешал мне!

В угоду публике можно вложить в уста Паулоса слова о том, что в груди его внезапно вспыхнула любовь к девушке в небесно-голубом платье. Также неплохо было бы включить в сцену диалог Паулоса с какой-нибудь из птиц, например с вороном, которому приписывают долголетие и мудрость. Фазан — тот медлит с ответом, а ворон отвечает сразу, сыплет поговорками, может даже процитировать Вергилия или Сенеку. Он будет разговаривать с Паулосом, сидя на суку. Придется нанять чревовещателя вроде того неаполитанца, что приезжал на ярмарку в прошлом году и очень хорошо говорил за собаку, которая будто бы вслух вспоминает о том, как учуяла куропатку или как обнаружила под кроватью хозяйки любовника. Это был француз, странствующий торговец средством для сведения волос, ходил по домам и, если хозяйка ему приглянется, предлагал испробовать это самое средство, а волосы сводят обычно под мышками. Рассказывая, как француз щекотал женщин, собака смеялась, будто видела приятный сон.