1 [В сомнении воздерживайся.]
2 Лао-цзы — китайский философ, живший в VI веке до н. э., основатель религии таосизма, автор книги: «Тао-те-кинг». См.: Лao-си, «Тао-те-кинг» или писание о нравственности» иод редакцией Л. Н. Толстого, перевел с китайского профессор Д. П. Конисси. М. 1913.
3 [Неделание.] Учение Лао-цзы о неделании вызывало сочувствие Толстого, как в эти годы, так и в позднейшее время. В 1893 году Толстой написал статью «Неделание», в которой писал: «Есть малоизвестный китайский философ Лаодзи. Сущность учения Лаодзи состоит в том, что высшее благо, как отдельных людей, так в особенности и совокупности людей, народов, может быть приобретено через познание «Тао» — слово, которое переводится «путем, добродетелью, истиной», — повнание же «Тао» может быть приобретено только через неделание, «le non agir», как переводит это Julien. Все бедствия людей, по учению Лаодзи, происходят не столько оттого, что они не сделали того, чтò нужно, сколько оттого, что они делают то, чего не нужно делать. И потому люди избавились бы от всех бедствий личных и в особенности общественных, которые преимущественно имеет ввиду китайский философ, если бы они соблюдали неделание».
4 П. И. Бирюков пробыл в Москве с 8-го по 17-е марта 1889 г.
5 Н. Л. Озмидов, уехавший в Москву из Воронежской губернии с целью найти себе заработок, был у Толстого 10 марта 1889 г. В Дневнике Толстого от этого числа имеется запись: «Пришел Шишалов и потом Озмидов. Все хорошо говорили, можно бы еще меньше говорить».
6 Зачеркнуто: Он хочет служить Богу и это очень трудно ему.
7 Напечатано в июне того же года: Доктор Е. А. Покровский. «Об уходе за малыми детьми», тип. Сытина. М. 1889 г. В недатированном письме к П. И. Бирюкову, которое, повидимому, относится к марту 1889 г., Толстой писал: «Я в последние два дня усердно поправлял статью Покровского и вписал там о соске, из которой надеюсь сделать отдельно [главу]». Набросок этот «О соске» вошел в книгу Покровского «Об уходе за малыми детьми», где напечатан без упоминания о Толстом. См. т. 27.
На это письмо Чертков отвечал письмом от 20 марта, в котором писал: «... мы прочли ваше последнее доброе, опять всё доброе письмо. Вы говорите, что делать нужно тогда, когда нельзя не делать. Но еще раньше получения вашего ответа я почувствовал, что не могу не дать Сергею вашей рукописи. Он искренно ищет истины, а то, чтó он просит, поможет ему в этом, и потому — нельзя не дать. О посторонних соображениях думать не нужно и нельзя, когда имеешь дело с живым человеком, как вы совершенно верно говорите в вашей притче о девице, разгадавшей три царских загадки»... «Вы верно говорите; из-за суеты своих дел бывает не видно дел божьих, не узнаются они. Сергей просит рукопись — нужно дать. А для этого нужно пересмотреть ее всю и несколько слов, соблазнительных по их случайной двусмысленности для крестьянина, заменить с вашего одобрения другими однозначущими. Необходимо составить предисловие, применительно к крестьянскому мировоззрению и к его незнанию того, чтó в ваших предисловиях предполагается известным и понятным. Вся эта работа, вызванная Сергеем, — дело божье и радостное, нужное ближнему дело, а я было почти что совсем прошел мимо, думая о своих соображениях. А вы, милый Л. H., в самом деле напишите книжечку для «Посредника», не проходите мимо этого дела, нужного миллионам и миллионам ближних. Начните просто для того, чтобы именно «книжечкой» поддержать дело, которое страдает от прекращения вашего сотрудничества. А там и сами втянетесь и снова начнете писать в художественных образах, а это так нужно, нужно людям, чтобы вы в этой художественной форме запечатлели то, о чем последнее время говорили больше рассуждениями. Если рассуждения многим людям и в помощь, зато многим и многим они ничего не дают, тогда как то же самое в форме живых образов дает им пищу жизни. И знаете ли, я всё больше и больше думаю, что путь сердца и чувства и короче и вернее пути разума. Это я не точно выражаюсь. Хочу сказать, что то люди, которые сердцем близки ко Христу, хотя бы они и были с «вывихнутыми мозгами», всё же гораздо ближе к истинной жизни тех, кто умом приближаются к ней и мозгами чтут ее, сердцем же далеко отстают от нее. И опять таки и для этих людей, живущих больше умственной жизнью, полезнее всего не пища для ума, и без того у них обжорливого и переевшегося, а пища для сердца, т. е. в области живого слова, опять таки не рассуждения, а — живые образы, захватывающие всё существо человека, не только ум, но и сердце, — воспламеняющие холодное сердце».
* 219.
1889 г. Марта 18. Москва.
Получилъ рукопись Будды съ 7-й главы. И она еще больше мнѣ понравилась. Только этотъ пѣвучій фальшивый тонъ надо стереть весь. Тонъ этотъ вообще дуренъ, но еще простителенъ, когда нѣтъ никакого содержанія или содержаніе пошлое, но при той значительности содержанія Буд[ды] онъ ужасенъ. Точно какъ если бы Еванг[еліе] написа[ть] такъ: А коль въ щеку сразить тебя злой лихой человѣкъ, ты подставь ему, добрый молодецъ, и другую щеку, не жалѣючи и т. п. Конецъ очень хорошъ и тона этаго, слава Богу, нѣтъ больше. Да это будетъ чудная книга. Посылаю вамъ еще повѣсть, составленную Элснеромъ,1 о Пеннѣ,2 основателѣ Пенсильваніи. Меня эта повѣсть тронула до слезъ. Меня смущаетъ только то, насколько исторически вѣрно то, чтò написано. Я справлюсь и напишу вамъ. Кое что придется погладить. Это Ив[анъ] Ив[ановичъ],3 к[отораго] цѣлую, сдѣлаетъ.
Я живу, слава Богу, хорошо. Озмидовъ васъ любитъ и жаловался только на себя. Поша еще у насъ, на дняхъ уѣзжаетъ. Цѣлую васъ съ женою и дѣтьми.
Очень любящій васъ Л. Т.
Печатается впервые. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова: «М. 24 Марта 89 №». Черным карандашом приписано: «217». В Дневнике Толстого от 19 марта 1889 г. имеется запись: «Вчера написал Черткову». Несмотря на значительное расхождение в датах между этой записью и надписью Черткова на подлиннике комментируемого письма, можно утверждать, что Толстой имеет в виду именно это письмо. Даты предыдущего письма от 12 марта 1889 № 218 и последующего письма от 10 апреля 1889 г. № 220 не вызывают сомнения, и нет никаких оснований утверждать, что между этими письмами было еще какое-либо письмо, кроме данного письма. Толстой пишет в этом письме, что П. И. Бирюков уедет через несколько дней, а П. И. Бирюков уехал из Москвы, как это видно по Дневнику Толстого, вместе с Толстым 22 марта. Запись о чтении рукописей о Будде и о В. Пенне, по поводу которых написано это письмо, имеется в Дневнике Толстого от 17 марта. Сопоставляя все эти данные, можно считать несомненным, что в датировке Черткова произошла ошибка.
Толстой отвечает на письмо Черткова от 10 марта 1889. Пересылая рукопись А. П. Барыковой о Будде, Чертков писал: «Посылаю вам, дорогой Л[ев] Н[иколаевич], рукопись о Будде, которую я поправил, насколько умел, руководствуясь вашими поправками начала 7-й главы. Дальше местами изложение было проще и меньше приходилось поправлять. Как я вам говорил, я уверен, что вы один можете составить, как следует, эту книжку, и материал — Arnold — у вас теперь в руках. И если почему-либо вы не возьметесь зa эту работу, то верните мне, пожалуйста, и ту рукопись, которую теперь посылаю вам, и первые главы, переписанные набело, которые я вам выслал с Арнольдом, и самого Арнольда; — и я постараюсь довести до конца свою стряпню, хотя и знаю вперед, что это будет не более, как именно благонамеренная стряпня». По поводу этой рукописи о Будде и упоминаемой в комментируемом письме рукописи Элъснера о В. Пенне имеется запись в дневнике Толстого от 17 марта 1889 г.: «Прочел Элснера о Пене, Пошино об астрон[омии] и Чертк[ова] о Будде. Всё хорошо особенно о Пене и Будде. Очень хорошо».