Первая встреча Кондрашева с Диомидом в Англии пришлась на конец октября. Они познакомились, выработали план дальнейших встреч и обсудили вопрос фотокамеры для Блейка, без чего тот не мог копировать документы, во множестве проходившие через его руки[539]. Блейк также передал Кондрашеву предварительный список прослушиваемых британской разведкой телефонов и установленных жучков. Здесь же были данные об операции- «Серебро» в Вене (британский проект туннеля), но ни слова о Берлине[540].
Работать с Блейком в Лондоне было непросто. Московский центр контролировал каждый шаг. Резидентуре запрещалось проявлять инициативу и даже на йоту отходить от инструкций. Однажды Блейк не смог прийти в назначенный час и пропустил дополнительно назначенную встречу. После сообщения в Москву пришло распоряжение ждать следующей запланированной встречи. Когда Блейк опять не явился, Кондрашев предложил перехватить Блейка по дороге на работу. Москва не разрешила и приказала ждать еще одной встречи. На сей раз Блейк пришел в лондонский кинотеатр и объяснил причину своего отсутствия. Оказывается, он испугался, что муж и жена Петровы, сотрудники КГБ, сбежавшие в Австралии, могли знать о его работе на Советы, и хотел удостовериться в том, что британская разведка его не подозревает. Если не считать этого случая, Кондрашев встречался с Блейком без всяких сюрпризов вплоть до весны 1955 года, когда Блейк покинул Лондон[541].
Для встречи с Блейком, Кондрашев всегда подыскивал повод покинуть посольство, который мог бы удовлетворить британскую службу наблюдения. Например, очень важная встреча 18 января 1954 года проходила под прикрытием отъезда делегации советских шахматистов. Кондрашев, пользуясь своей дипломатической «крышей», проводил группу в аэропорт, а остальную часть дня занимался покупками и заходил в кино. За это время сотрудник резидентуры дважды в предварительно назначенных местах проверил, нет ли слежки. Встреча с Блейком состоялась на верхней площадке автобуса. Получив материал, Кондрашев вышел через несколько остановок, где его поджидал сотрудник резидентуры с машиной[542].
Блейк передал Кондрашеву машинописную копию протокола совещания ЦРУ-ССР (британская разведка) по «Берлинскому туннелю», проходившем 15—18 декабря 1953 года в Лондоне (см. Приложение 9). Блейк принимал в нем участие. Зашифрованное сообщение было немедленно отослано в Москву, но лишь 12 февраля был подготовлен подробный доклад. Все доклады на основании донесений Блейка были написаны Кондрашевым, после чего они фотографировались и отправлялись в Москву с дипломатической почтой в виде непроявленной пленки. Но что касалось встречи 18 января и еще кое-каких важных случаев, считая фотокопии недостаточными, Кондрашев отправлял доклады в оригинале. Подписывался Кондрашев обычно своим кодовым именем — Ростов. Нам предоставлена фантастическая возможность познакомиться с ремеслом разведчика КГБ[543].
Комментируя материалы, имеющие отношение к подслушивающим или записывающим операциям ССР (Служба секретной разведки Великобритании), Кондрашев писал: «Информация о планируемой операции подслушивания на внутренних телефонных линиях ГДР и перехвата их на радарной станции вызывает интерес»[544]. Эти подробности, которые следовали за списком присутствовавших на совещании, касались предварительных планов передачи материалов так же, как обсуждения технических проблем установления аппаратуры, выводящей информацию за пределы туннеля. Предполагалось установить в Лондоне оборудование для обработки телефонных переговоров, а вопрос обработки телеграфных сообщений требовал дополнительного изучения. Было принято решение передавать все зашифрованные материалы в Штаб генеральной связи (GCHQ) и Национальное агентство безопасности (NSA), соответственно шифровальные службы Британии и Соединенных Штатов[545]. Хотя имя Блейка упомянуто среди присутствовавших на совещании, зато там нет Харви со стороны ЦРУ, и это странно, ибо в своей книге (No Other Choice) Блейк, описывая это важное совещание, уделяет много внимания «техасцу» Биллу Харви и его «дико-западному подходу к разведке». Мы знаем, что Ким Филби, офицер британской разведки и выявленный агент КГБ, пенял в первую очередь на Харви за свой провал. Неужели эти стереотипные замечания о Харви были сделаны под влиянием Филби?[546]
Харви присутствовал на некоторых совещаниях в Лондоне, но многие из них он пропустил. В конце концов, у него было много работы на базе, а в свободное время он ухаживал за помощницей генерала Траскотга Кларой Грейс Фол-лик. Довольно часто ему хватало отчета Роулетта, который обычно возглавлял американскую делегацию на лондонских совещаниях. После расширенного декабрьского совещания Роулетт провел 19—22 декабря во Франкфурте, вводя в курс дел Харви. Примерно то же самое было всегда, хотя Харви присутствовал на совещании в Лондоне 4 марта 1955 года как раз перед началом основной операции по подслушиванию. Как сообщает Кливленд Крэм, офицер ЦРУ, Харви выступил первым с американской стороны, отметив необходимость соблюдать секретность и выразив надежду, что на совещании не присутствуют Филби — имея в виду Кима Филби или ему подобных. Шотландец Джордж Янг, названный Блейком начальником отдела Y британской разведки, поддакнул ему: «Мы тоже, Билл, не хотим, чтобы нас поймали с задранными килтами»[547].
СОВЕТЫ БЕРЕГУТ СВОЙ ИСТОЧНИК
После того, как в Москве получили доклад Кондрашева (февраль 1954 года) о туннеле и других подслушивающих операциях, забота о безопасности Блейка приобрела приоритетное значение для руководства КГБ. Как сообщает Кондрашев, всего три человека в Первом Главном управлении знали о его существовании. Начальник управления, понимая, что информация Блейка о безопасности линий связи — прерогатива Восьмого Главного управления, пригласил начальника этого управления в свой кабинет и ознакомил его с копией доклада. Естественно, он не назвал Блейка. Внутри Первого Главного управления все начальники отделов получили 9 апреля 1954 года директивные указания Арсения Васильевича Тишкова, заместителя начальника управления по оперативно-техническим мероприятиям, в отношении информации от агентурных источников о подслушивающих операциях[548]. Тишков считался одним из самых опытных в этой сфере сотрудников, поэтому он был назначен руководить операциями на основании донесений Блейка. В его власти было принять любые меры для прикрытия агента. Сам он писал: «Меры по выявлению, нейтрализации или использованию операций подслушивания для дезинформации противника должны быть основаны на тщательно продуманном прикрытии для источников этой информации, чтобы избежать компрометации реального источника. И эти меры не должны приниматься все сразу, действовать следует постепенно... В разработке и внедрении этих мер необходимо соблюдать предельную секретность. О предложениях по работе с полученными материалами следует докладывать мне и внедрять их можно, только получив мое разрешение»[549].
Эта директива ясно дает понять, в какую ловушку угодили Советы. Они знали о туннеле, но не могли ничего сделать из опасений скомпрометировать Блейка. Подчиняясь директиве Тишкова, никто не мог противостоять операции подслушивания, не получив его одобрения. Насколько известно Кондрашеву, Тишков отвергал все предложения, содержавшие даже малейший риск для Блейка. КГБ отлично умел использовать свои коммуникации как средства дезинформации, однако приходилось думать о безопасности источника. Что же касается берлинских линий и операции «Золото», то есть берлинского туннеля, то Кондрашев абсолютно уверен, что их не использовали для дезинформации. Это потребовало бы привлечения множества людей и угрожало бы безопасности Блейка[550].
539
Материал С. А. Кондрашева. Несмотря на то, что в лабораториях КГБ были изобретены специальные аппараты, они все же ступали западным образцам. К тому же они немедленно породи-и бы подозрения, будучи замеченными в руках агента, поэтому Москва решила, что Диомид должен пользоваться аппаратом «Мі-юх», и снабдила им Блейка.
540
Blake. No Other Choice, 16-18. Юрий Иванович Модин был іазван первым офицером КГБ, встретившимся с Блейком. Это рыло сделано для сокрытия роли Кондрашева в этом деле, так как это время Кондрашев участвовал в конференции по правам чело-ека в Хельсинки («Basket Three»), а потом в Мадриде. КГБ не же-ало затруднять позицию советской стороны в столь щепетильных [ереговорах. Естественно, в КГБ не сомневались насчет осведом-енности британской разведки о роли Кондрашева в деле Блейка, ^м.также русское издание автобиографии Блейка: Блейк Дж. Ино-о выхода нет (Москва: Международные отношения, 1991, с. 16).
541
Материал Кондрашева по туннелю.Что касается Петрова, то Сондрашеву удалось достать копию доклада королевской комис-ии о шпионаже, в котором источник был назван «дружественным :онтактом среди королевских адвокатов, симпатизирующим нам», аде одно осложнение могло возникнуть из-за поездки Кондраше-а в Голландию в качестве атташе по культуре, связанной с гастро-ями в Англии и Голландии ансамбля народного танца «Березка», днако Кондрашеву удалось извлечь выгоду из поездки, завуалиро->ав ею свои встречи с Блейком.
542
АСВР, файл Диомида. 12 февраля 1954. В книге «No Other Choice» Блейк отмечает, что встречи всегда происходили недалеко it станций метро.
543
АСВР, файл Диомида. Статья, напечатанная в «Sunday Tele-,raph» (Лондон) в 1997 году, представляет собой копию описания туннеля якобы Джорджа Блейка, которое он передал КГБ. См.: Thornton J. and Thomas /. Revealed: The Map of Blake’s Betrayal, Sunday Telegraph (London), 23 Feb. 1997. В интервью, данном Кондра-шеву в Москве 11 марта 1997 года, Блейк отрицает, что делал чертеж для КГБ типа того, который был представлен в статье. Конд-рашев считает, что Блейк мог сделать фотокопию схематичного наброска туннеля, имевшегося в ССР, однако никаких следов этой фотографии в архивах СВР не найдено.
544
Русское слово «подслушивание», употребленное в этом докладе, может быть интерпретировано как тайный перехват при помощи соответствующих устройств на существующих линиях связи или как использование технических средств типа микрофона для подслушивания разговоров.
545
Доклад Кондрашева от 12 февраля 1954 года о встрече 18 января 1954 года с Диомидом, АСВР, файл Диомида.
546
Джордж Блейк, интервью, данное Кондрашеву 7 апреля 1995 года в Москве. То, что Филби «мстил Западу», особенно тем, кого считал ответственным за свой провал, очевидно из анализа его мемуаров. См., например: Harrison Е. D. R. More Thoughts on Kim Philby’s «Му Silent War», Intelligence and National Security 10, N93 (July 1995): 514-525.
547
Cleveland Cram, interview, 28 Feb. 1995, Washington, D.C.
548
По материалам «Биографического справочника» СВР (1995) Тишков был назначен сначала заместителем начальника Высшей школы КГБ, а в 1961 году — ее начальником. В справочнике нет упоминания о его службе заместителем начальника Первого Главного управления, которым он являлся и что подтверждают источники ЦРУ (Biographic Summary, 6 June 1972, CIA-HRP).
549
АСВР, файл Диомида, с. 293.
550
Сообщение Кондрашева, на основе знания обстоятельств дела.