Сражение длилось всего десять минут. После чего пять переливающихся шаров были уничтожены, и Феллмер Ллойд облегченно вздохнул, когда на него перестала действовать невероятно сильная ненависть.
— Когда, — спросил Родан, — вы заметили, что ненависть исчезла? Я имею в виду: после уничтожения какого шара?
Ллойд покачал головой.
— Это не то, что вы думаете. Вы считали, что большинство шаров пилотируются роботами, а подлинный неизвестный находится в одном из них? С обстрелом каждого шара ненависть немного уменьшалась, а когда был уничтожен последний, она совсем исчезла.
Это заставило Родана задуматься. Его тезис о том, что вся эта цивилизация состоит из армии роботов и только одного или, в крайнем случае, двух органических существ, пошатнулся.
Он спрашивал себя, насколько имеет смысл ждать дальше. Противник был разбит и, очевидно, не решится во второй раз напасть на позицию холма. Как иначе они могли заполучить свое?
Он был убежден в том, что в этой местности уже ничто не шевельнется, и обозвал дураком постового, который на следующее утро утверждал, что один из осциллографов, смонтированный по ту сторону холма, заработал, показав на своем телеэкране пестрый узор.
Однако, когда долго спавший Феллмер Ллойд, пытавшийся отдохнуть таким путем от напряжения прошлой ночи, встал, то моментально заметил излучение постороннего мозга, который, по его словам, «был сверх всякой меры игрив».
Родан пошел к постовому, которого обозвал дураком, и извинился перед ним. Потом он взобрался на холм и до тех пор лежал рядом с обоими дежурными, пока собственными глазами не увидел новые происшествия: стреляющий нейтронный излучатель, работающее вычислительное устройство и холодильную машину, которая ведрами выдавала жидкий воздух.
Хотя ему и принесло удовлетворение то, что посторонний, как и прежде, поддавался своей страсти к игре и к смонтированным поблизости от него приборам, он был крайне растерян.
Не только потому, что Ллойд вдруг сообщил, что желание играть было свободно от какой бы то ни было ненависти, тогда как раньше он утверждал, что ненависть и страсть к игре связаны друг с другом. Но также и потому, что поведение противника нельзя было объяснить, если только не посчитать его шизофреником.
Ему не дали размышлять долго. Один из постовых отозвался в шлемопередатчике, и голос его звучал довольно взволнованно:
— В низине движение, сэр. Вы не хотите подняться и посмотреть?
Родан во второй раз за это утро взобрался на холм и притаился за вершиной. Он удивлялся, что это могло быть за движение, которого постовой не смог идентифицировать с расстояния всего в тридцать метров, но теперь он увидел это сам.
Казалось, что снизу на песке что-то возникает. Песок был в движении, словно крот искал выход.
Это продолжалось около десяти минут, потом в почве образовалось вдруг небольшое отверстие. Что-то коричневое, острое показалось на мгновение и снова исчезло. Песок снова пришел в движение и кружил вокруг небольшого отверстия, как сливающаяся вода вокруг сливного отверстия.
Некоторое время спустя отверстие увеличилось в пять раз по сравнению со своим первоначальным размером. Еще раз показалось что-то коричневое, острое, высунулось немного больше, но в конце концов посчитало отверстие все еще явно недостаточно большим. Раскопки продолжались, и когда напряжение наблюдавших достигло высшей точки, отверстие стало настолько большим, что коричневое существо смогло наконец выбраться на поверхность.
Это был мышиный бобр, и вел он себя довольно своеобразно.
Животное скакало от одного прибора к другому, удовлетворяя свое любопытство тем, что по очереди обнюхивало их.
Небольшой холодильный агрегат — именно тот, который еще час назад работал — особенно привлек его внимание. Мышиный бобр уселся перед машиной на задних лапах, вытянув вперед слабо развитые передние лапы, и несколько неуклюже ощупывал пластиковую обшивку.
Выпрямившись, животное достигало почти метра в высоту. Холодильная машина была вполовину меньше и почти кубической формы.
Мышиный бобр отскочил на несколько прыжков назад, повернулся и, казалось, внимательно смотрел на агрегат.
А потом произошло нечто невероятно странное.
Машина вдруг поднялась со своего основания и взмыла в воздух. Мышиный бобр сидел неподвижно и смотрел на нее.
Машина легла на бок, приближаясь к мышиному бобру. Когда она приблизилась до расстояния полуметра, животное отошло в сторону. Машина двигалась дальше, остановилась над отверстием, которое выкопало животное, несколько секунд держалось над ним, а потом исчезло в нем.
Мышиный бобр повернулся и посмотрел вслед машине. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом тоже скакнул в отверстие и исчез в нем.
Через несколько секунд сцена выглядела так, какой они видели ее уже несколько дней, за исключением отверстия, которого здесь прежде не было, и исчезнувшей холодильной машины.
Родан встал. Голова у него шла кругом, и почти подсознательно он задал себе вопрос, должен ли он верить ли тому, что только что увидел.
Он услышал, как тяжело и со свистом выдохнул один из постовых. Мужчины лежали в стороне и смотрели на него снизу вверх. Они хотели получить объяснение.
— Идемте со мной! — приказал Родан хриплым голосом. — Возьмите провианта на пять дней и более портативное оружие. Мы спустимся в это отверстие и посмотрим, куда исчезла холодильная машина.
«Звездная пыль» получила сообщение о случившемся. Все ждали от Родана комментария этого сообщения. Но Родан не решился высказывать предположения.
— Я знаю не больше, чем ты, — сказал он несколько грубо Реджинальду Буллю. — Больше я буду знать только тогда, когда мы спустимся в отверстие.
После этого они отправились в путь.
Лейтенант Таннер остался с пятью мужчинами в лагере. Родан наказал ему быть крайне бдительным, успокоив его в остальном тем, что оружие «Звездной пыли» оказалось противнику не по зубам.
Отверстие, которое раскопал мышиный бобр, было устроено так, что животное со своим толстым брюшком легко проходило в него. Но поскольку толстое брюшко было по объему таким же, как торс человека, проникновение в него для Родана и его спутников тоже было не слишком трудным.
Ход вел в некое подобие шахты на глубине около полутора метров под землей, потом сворачивал под прямым углом, превращаясь в штольню. Родан, пробиравшийся впереди, светил своим прожектором, как только мог. Прожектор светил примерно на километр вперед, но даже там ход еще не кончался.
— Мы все-таки попробуем, — решил Родан.
Через полчаса после того, как Родан со своими спутниками исчез в отверстии, лейтенант Таннер получил вызов со «Звездной пыли». Говорил Булль.
— Шеф уже ушел, — сказал Таннер.
— Тогда переключите разговор.
Таннер пожал плечами.
— Шеф велел соблюдать абсолютное радиомолчание. Если оно будет прервано, то только с нашей стороны.
Булль ударил кулаком по столу, на котором стояло записывающее устройство. Изображение немного исказилось.
— Делайте то, что я вам говорю! — приказал он. — И передайте все-таки сообщение. Родан ДОЛЖЕН это знать.
— Слушаюсь, — сказал Таннер.
Нажатием пальцев он включил автоматическую запись.
— Техники разобрали и исследовали робот. Роботы хотя и являются механическими существами, но их мозг — это органическое образование с неограниченной продолжительностью жизни. Что касается умственной деятельности, роботов можно приравнять к органическим существам. Тем не менее, они располагают накопителем памяти сложного типа. Пока нам удалось расшифровать только две информации. Первая: робот получил приказ немедленно нападать на каждого пришельца, который ступит на эту планету, и по возможности уничтожать его. Второе: на этой планете имеется в общей сложности двадцать таких роботов. Последнее воспоминание об органически выросшем существе относится ко времени более сорока тысяч трамповых лет тому назад, это примерно тридцать пять тысяч лет по земному летоисчислению.