— А Данди поверил и сделал правильно.

— Значит вы оправдываете его уход в сон ? — Впервые за всё своё пребывание здесь доктор возмутился.

— Я этого не говорил, но то, что произошло не изменить. Это его выбор, и впредь я буду за него спокоен.

— Этим вы мало чего добьетесь, поверьте мне. А теперь я удалюсь, время спать. Данди бы меня понял...

— Вы о сне ?

— Да о нем.

— Я вас провожу. — И Рик сопроводил гостя до двери.

                                                                                               * * *

Так все последующие разы, без опозданий, немного странноватый доктор Фред навещал заснувшего Данди Боя, выискивая в нём какие либо изменения, которые могли произойти в любой момент. Но их не случалось и тот заскоро брал и удалялся вон из квартирки четы Фрост. После того откровенного между ним и Риком разговора на тему о загадочности покойного старика Рональда их рты держались на замках. Особенно у гостя в белом халатике. Он принял решение и думал выждать определённое время, наверняка, после которого само собой всё станет ясно, из того, что пока покрыто тайной завесой, и из того, чего не договаривал отец малыша. А Рик старался при виде доктора не заводить эту тему к разу и больше молчал, а если молчал то как партизан. Перекинувшись нужными фразами, да коротко обговорив о состояние Данди они разбегались, кто куда. И если доктор в свою прожорливую нору, то хозяин квартирки в спальню к сыну.

 В один из дней, ближе к ночи, после очередного отбытия Фреда, Рик задумался об этой на первый взгляд кажущейся весьма умной, зрелой и заботливой личности, но при этом особо странной и вызывающей обоснованное недоверие. Иногда казалось, что тот плёл несусветную чепуху. И вот, Рик решил переговорить со своей женой на тему о нём, и его забалтованиях. Он планировал многое для себя выяснить и в этом ему могла помочь только она - его любимая и надёжная умница жена, — Мерилин. Они горячо обнявшись стояли на собственном балкончике и глядели на светящиеся в ночной дали призрачные огоньки. Сейчас в полную темень их горело по городу множество: в окнах близ лежащих и в далеке стоящих различных зданий.

— Тебе случаем не показался этот доктор каким то странноватым ? — Рик был склонен думать всякое, доктор исчерпал к себе доверие.

— Рик, ну если только чуточку, а что ?

Он не ответил, а лишь пробурчал себе под нос.

— И к чему ему тот броский саквояж ?

— Я тоже это поприметила...

— Почему не докторская сумка, Мерилин ?

— А этот саквояж....ты прав Рик.

Они не отрывая глаз смотрели друг на друга, в неком недоумение, и в их глазах проскальзывал какой то потаённый страх.

— Он очень странный, и такая же его гипотеза, и сам рассказ о уснувшем Раине, и всё такое. — Задумчиво сказал муж.

— А дандиевский сон ? Как думаешь, он говорил правду ?

Отец Данди Боя глубокомысленно задумался, какой раз уже на день и сказал.

— Я наведаюсь к четам Киберли, и всё увижу собственными глазами.

— Рик ?

— Да ?

— Ты серьёзно ? — Она сжала его руку крепче.

—  Серьёзнее не бывает. — Ответ был вполне решительным.

И через десять минут Мерилин ушла в комнатку к спящему сыну, дабы всю оставшуюся ночь, до самого утра вести за ним наблюдение, а Рик двинул к кровати, необходимо было выспаться. А вот когда он прилёг, откуда невозьмись в его головке появился длинный-предлинный караван ненужных мыслей из предположений, который изначально брёл из ниоткуда в никуда ну а потом обратно. И тут вставал вопрос такой,  — а свяжется ли сон вообще, придя ?! И благо, сон пришёл, связавшись !

“Стена любви и дружбы”

миловидная парочка прогуливалась в Зимнем крае принцевого королевства. Их прогулка на зимнем свежем воздухе происходила под шумные аккомпаненты песенных стрекотаний различных птичек паривших над их головами, и вот они уже на веточках старых деревьев окутанных морозным пледом, где не без стеснения наблюдают за живым диалогом который происходил между знатным принцем и знавшей себе цену в королевстве принцеской.

— Если честно, то я вам благодарна за повышенного внимание оказанное вами к моей персоне, принц. И за эту прогулочку на свежем холодном воздухе, с утречка.

— Да не надо благодарностей, что вы ! Я бы так вечно... — Он взял паузу в пару секунд и опять заговорил. — И не забывайте. Мир у ваших ног. — Тут он опять заулыбался, от сказанного и её заставил разойтись в улыбке.

— Лесть лестью, но мне очень приятно слышать такое.

 Они брели вдоль длиннющей стены, что тянулась аж в несколько километров до самых ледовых скульптур установленных в центре на площади Согласия. Стена имела самоназвание,  — “Стена любви и дружбы.”, и была разрисована всяческими каракулями, а под ними плясали образы влюблённых пар восседающих на белогривых лошадках пребывающих в романтической обстановке, а также принцев и принцесс отдыхавших на природе : намулёванные амадеусы расположившиеся на вечнозелёном лугу, кто в лесу, гуляющий под ручки, где улыбки вне зависимости от возрастов сияли мирным светом разливаясь по белу свету, наполняя мир добром, но а глаза их излучали неподдельную и всеобъемлющую радость.

По другую сторону лебезящих друг с другом молодых особ располагался подлесок.

— А сегодня прохладненько. Вам не кажется ? — Спросила она, и глянула кокетливо ему в глаза.

— Вы замерзаете ?

— Нет, нет, что вы ! В обществе столь горячего принца такому не возможно произойти.

— Так бы сразу чтоли. — Было видно что и ему нравится лесть.

— Мне бы хотелось задать один очень важный вопрос. Имею право ?

Взглянув в изумрудные глаза Кирана ей было что ответить.

— Сегодня можно всё. Конечно в пределах разумного. Задавайте конечно.

— Спасибо. Смею заметить, что к этому вопросу я готовился на протяжение всего проделанного нами пути, и никак не мог решиться, задавать его или нет. Мне как-то не удобно…— Хитрил принц.

— Киран ?

— Да, Люси ?

— Перестаньте быть таким правильным. Я наслышана о вас. У меня имеются представления о вашем нраве. Перед сегодняшней прогулкой я постаралась узнать через одно доверительное лицо всю вашу подноготную. Поэтому, расслабьтесь, и будьте самим собой. Извините меня, но вы не такой, каким пытаетесь сейчас казаться.

— Ух ты…

— Вы далеко не вежливый принц, мне донесли.

Это признание не запутало нахального принца, а наоборот лишь позабавило. можно было заметить усмешку в его лисьих глазах. Сбавив и без того замедленный до этого шаг, Киран проговорил.

— Мне приятно слышать из ваших уст такое. Не скрою. И скажу вот ещё что. — Принц продолжал пуляться красивыми словцами. — Вам удалось прямо таки разоблачить негодника Кира, А ?! Принцеске положена медаль, согласны ? Но интересно вот что. Кто же тот, кто сумел вложить в трепетные ручонки милой Люси досье на меня ?

— Опустим этот момент принц. И признаюсь, вы смешны но ужасно притягательны. Это от предков ?

— Меняете тему ? Ну да ладно. Да от отца унаследовал. Обаяние Варнеров сногсшибательно, доказано ! Признанно обществом. — Он расплылся вновь в улыбке.

 Hе спеша, переставляя ножку за ножкой они старались двигаться вперёд, вверх по тропинке ведшей молоденьких особ по белоснежному снежку. Под ногами молодой пары хрустел выпавший утречком снежок. Киран правой рукой стал поглаживать свою короткую остроконечную чёрную бородку эспаньолку. A делалось им это в тот самый момент, когда в порывах наплыва небольшой нервозности приходилось пасовать. Данный род занятий ходил у него в фаворитах. Но в то же время, принц стремился ей показать всем своим уверенным видом, что владеет ситуацией и спокоен как никогда.

Стоит отметить, что на его голове была закреплена шляпа аля-Рембранд. На теле сидела кофта джампер, поверх которой был надет тёплый заячий полушубок, ещё вельветовые штаны, а на ноги надеты серого цвета ботфорты. На принцесске же была меховая зимняя одежда мант а поверх головки очень модная в королевстве шляпка аля-Гейнсборо. В районе груди у неё туда-сюда раскачиваясь красовалась золотая цепь жозеран, очень тонкой и филигранной работы местного мастера.